Лирелии - цветы заката (СИ) - Алешина Екатерина Евгеньевна (лучшие книги читать онлайн .TXT, .FB2) 📗
- Кар-р-р-р, ка-р-р-р-р, кар-р-р-р-р…
- Шура, пошли отсюда, ты что, меня не слышишь? Шура-а-а…
- Кар-р-р-р, кар-р-р-р-р, кар-р-р-р…
- Шура, ну, елки-палки, пошли уже! – воскликнул брат, чуть ли не таща меня за руку прочь от старого колодца.
А ворон тем временем вспорхнул с колодца, и, сделав над нами круг, приземлился на траву и стал бродить около нас, словно надзиратель.
- Кар-р-р-р, кар-р-р-р, - еще громче закричала птица.
- Шура, я сказал, пойдем!
- Кар-р-р-р…
- Шура…
Голос брата доносится, будто издалека сквозь толщу воды. Карканье птицы становится наоборот все громче и громче, и мне начинает мерещиться в этом карканье человеческая речь. Кажется, он повторяет почти одно и то же:
- Кар-р-р-р, беда! Грядет беда! Кар-р-р-р, с неба упадет беда! Всюду голод и смерть! Кар-р-р, голод и смерть! Скоро придет смерть! Кар-р-р, все уйдете! Все уйдете! Никто не вернется! Никто не вернется! Никто не вернется!
Слова ворона набатом стучали в висках, и я уже не слышала собственного истерического крика, проваливаясь в спасительную темноту, которая, однако, быстро рассеялась, являя уже другую картину. Я вновь смотрю на себя в зеркало. Мои волосы развевает ветер, проникающий в комнату через открытое настежь окно. В зеркале отражается стена с нашим большим семейным фотопортретом – мама, папа, я и мои братья – Николенька и Алешка. Внизу под портретом – красивый календарь с нарисованными березами. У папы есть такая привычка – обводить в кружочек сегодняшний день в календаре, а потом перед сном его зачеркивать. Сегодня в кружочке краснеет двадцать второе июня. Год – по-прежнему тысяча девятьсот сорок первый. Воскресенье.
Тот случай с вороном у старого колодца все еще вспоминался, но было уже не так страшно. Дедушка вынес вердикт – усталость и последствия волнений на экзаменах меня скосили. А бабушка решила, что нас с Алешей сглазили, и долго читала какие-то молитвы над нами, окропляя нас святой водой. «Смотри, никому ни слова об этом! Не дай Бог, у отца на работе узнают!» - сказала я брату, на что тот с серьезным видом кивнул. На следующий день мы вернулись в Ленинград, и дни, оставшиеся до выпускного, пролетели, как один миг. Родителям мы не рассказали про случай с вороном.
Утром после выпускного меня разбудил радостный возглас Алеши. Он влетел в мою комнату, словно ураган, держа в руке сложенный пополам листок, исписанный знакомым почерком нашего Коли.
- Шурик, просыпайся! Колька прислал письмо! Говорит, что скоро у него заканчивается служба, и чтоб мы его со дня на день поджидали! Ура-а-а-а! – закричал братишка, прыгнув ко мне на кровать.- Как ты думаешь, он Лиде написал, что скоро придет? Она знает?
- Готова поспорить, что она уже выбирает платье, в котором будет его встречать, - ответила я брату.
Лида – невеста нашего Коли. Они учились в параллельных классах, и начали встречаться за два года до окончания школы. Наши дома стоят напротив друг друга. Когда Коля уходил в армию, то был такой уговор – Лида ждет его, а после того, как он вернется из армии, они играют свадьбу. Лиду в нашей семье очень любят, а для меня она как подруга. Сегодня утром наша будущая невестка прибежала к нам с ворохом платьев на вешалках. Папа с мамой в это время еще не вернулись с рынка, Алеша играл во дворе с соседскими мальчишками, а мы с Лидой решали извечный женский вопрос – какое платье на ней сидит лучше всего. На душе у меня царило умиротворение, и сердце было полным надежд на лучшее. На столе, накрытом кремовой скатертью, стоят фарфоровая вазочка с эклерами, заварник и две чайные чашки.
- Ох, все! Больше эклеров в меня уже не влезет, - шумно выдыхает Лида, в шутку похлопав себя по животу.
- А я, пожалуй, еще один съем, - и я потянулась за очередным эклером с моим любимым заварным кремом.
- Тебе можно, ты вон какая высокая и стройная, как манекенщица, - парировала Лида. – Кстати, как отец отреагировал на новость, что ты не в его родной институт поступаешь, а в институт культуры? Не ругался?
- Нет. Он никогда меня не ругал. Сказал, что если я готова идти к своей мечте, то стоит попробовать. Лид, а представляешь, если у меня действительно получится! Вот выучусь, соберу ансамбль и буду колесить по стране с гастролями, как Клавдия Шульженко!
Резво вскочив из-за стола, я подбежала к открытому пианино и, смеясь, начала играть вступление к одной из песен любимой артистки нашей семьи. Пока я пела, аккомпанируя самой себе, Лида танцевала, изящно раскинув руки, и наш смех, наверное, в тот час был слышен из открытого окна на весь двор. Мы наслаждались нашим весельем, предвкушая скорую свадьбу Лиды и Коли. Открылась входная дверь, впуская маму с папой.
- Шурочка, включи, пожалуйста, скорее радио, - попросил он прямо с порога. – Там сейчас какое-то важное сообщение объявлять будут.
Я подошла к столу, на котором стоял радиоприемник, и включила его в розетку. Тревога, все это время молчавшая в груди, вновь напомнила о себе, сжав сердце холодными тисками. Из приемника раздалось характерное шипение. Папа стал искать нужную радиоволну.
- А про что сообщение-то? – спросила Лида, обращаясь к маме.
- Кто ж его знает, Лидочка, сейчас услышим, - пожала мама плечами.
- Душно как-то, - промолвила Лида и подошла к окну.
Тут же раздался ее тихий вскрик, и на подоконник со стороны улицы сел большой черный ворон.
Мне показалось, что я забыла, как дышать.
- А ну, кыш отсюда! – прикрикнула на него Лидия, на что ворон только громко каркнул, не спеша никуда улетать, и мне почудился в этом карканье злорадный смех.- Кыш отсюда, я сказала! – снова шикнула на него девушка.
- Ты посмотри, какая наглая птица! – воскликнула мама. – Не прогонишь прям. Голодный он что ли?
- Ага. Эклеры наши на столе увидел и понял, что проголодался, - пошутил папа.
Из радиоприемника послышался сигнал. Я ощутила, как по телу разливается необъяснимый страх, вытесняя собой надежду и ликование, что переполняли меня еще минуту назад. Папа сделал громче звук и прикрыл окно, на котором продолжал сидеть ворон, пугая меня одним лишь видом. Или меня пугал не ворон, а смутное предчувствие, что надвигается нечто страшное, а ворон – это всего лишь мрачное предвестие? Мама что-то тихо сказала папе, и он коротко хохотнул.
В тот миг нам всем казалось, что впереди целое лето. Да что там лето! Целая жизнь! А сколько было планов и ожиданий! Мое поступление, свадьба старшего брата, мамин юбилей! И лишь какие-то секунды отделяли нас от страшного известия. От горького и подчас невыносимого знания, что прежняя наша жизнь теперь безвозвратно разрушена. Навсегда… Все самое светлое, что ожидало нашу семью впереди, как свет маяка, навеки погаснет.
«Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение»…
- А, ну-ка, цыц, сороки! – шикнул папа на маму с Лидой. – Слушайте, что говорят!
«Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в четыре часа утра без всякого объявления войны»...
Картинку вмиг заволокло черным вязким туманом, закрывшим собой весь обзор. До меня словно издалека доносились лишь приглушенные всхлипы и женский плач. Очнулась я, все так же глядя на себя в отражении воды в чаше и тяжело дыша.
- Ну что, что вы там увидели? – нетерпеливо переминаясь около меня с лапки на лапку, спросила Лорин.
- Давайте, девочки, не томите! – поддержала ее Сандра.
А я даже не знала, что мне сказать. В голове царила звенящая пустота, которая сразу начала заполняться миллионом вопросов. А мы надеялись получить ответы…
- Я не совсем поняла, а что это сейчас вообще было? – пораженно промолвила Марьяна, заторможено посмотрев на нас.
- Видение из прошлого это было, судя по всему, - пояснила я.
- Только вот, чьего прошлого?
Воцарилось молчание. Наш зоопарк, проникнувшись напряженной обстановкой, тоже молчал.
- Но это же не ты была в видении, так ведь? – спросила у меня Эми.
- Если только в прошлой жизни, - подумала я вслух. - Но мы не помним своих прошлых жизней. Значит, это все-таки не я.
