Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» (СИ) - Княжина Елена (полные книги .txt) 📗
– Наоборот, сэр, решила последовать вашему совету и сменить специализацию, – сердито призналась я. – Не знаю, зачем крестный вас побеспокоил!
– «Мудрое» решение… – Карпов продырявил меня глазами насквозь. – Очень в духе трусливой воспитанницы «Эншантели».
– Я не трусливая! – привычно рыкнула в ответ. – У меня нет способностей к этим вашим… снадобьям. Все равно не сдам промежуточный экзамен в конце года.
Нервно всплеснув руками, Мари пронеслась через весь кабинет. Но направилась она не ко мне и даже не к крестному. Подлетев к Демону, она схватилась за лацканы черного пиджака и хорошенько тряхнула. Я в шоке сползла по спинке кресла, но Карпов даже не шелохнулся.
– Нельзя губить природный талант! – грозно заявила госпожа Пламберри.
– О чем ты, Мари? – лениво подал голос профессор, не пытаясь отбиваться от пожилой докторши.
– Анна – прирожденный лекарь. Повязки в руках танцуют, мазь едва жжется… Простые прикосновения исполнены такой нежности, что без всяких снадобий приносят облегчение! – широко распахнув серые глаза, объяснила Мари. – Ты просто не видел, Андрей.
– Может и видел, – вполголоса буркнул Карпов. – Но что ты от меня хочешь?
– Если ты из-за своего упрямства загубишь девочке жизнь… – Добрая докторша насупилась и уткнула руки в бока, выпустив, наконец, смятый пиджак. – Эти зелья и травы! Да половина врачей не умеет их готовить, покупают в аптеках! А Анна не сдаст экзамен и не подтвердит специализацию, и путь в медицину будет закрыт.
– И причем тут мое… «упрямство»? – недоуменно поглядел на нее Карпов. – Не я запер ее в «Эншантели» на шесть лет.
– Но ты… ну… способен помочь, – Мари вдруг резко сникла и уставилась на профессора с мольбой. – Мог бы обучать ее дополнительно. Восстановить пробелы за прошлые курсы.
Инициатива наставницы была фантастически неуместна, и я чуть совсем с кресла не упала. Начав хватать ртом воздух от возмущения, – мало мне в жизни страданий от Мрачного Демона! – я не успела возразить. За меня это сделал Карпов, бровь которого стремительно поползла вверх.
– Ты уже один раз пошутила, Мари… Очень остроумно. И на этом хватит.
К моему удивлению, докторша вспыхнула и замялась. Да что не так было в той воде?
– Ну, прости… Я это зря. Не удержалась.
Устало выдохнув, Карпов бросил на меня странный взгляд.
– Я об этом еще пожалею… Ладно.
– Что «ладно»? – с изумленной надеждой в голосе пролепетала госпожа Пламберри.
– Я готов обучать мисс Дэлориан дополнительно. Скажем, пару раз в неделю, по вечерам. На большее у меня нет времени. Ты довольна?
Демон сверкнул на Мари глазами, и пожилая дама отчаянно закивала. Что до меня, то я от неожиданности поперхнулась собственным сердцем.
– При условии, что упрямая мисс сама изъявит желание заниматься. Со мной.
– Она не изъявит! – огрызнулась я и мотнула головой.
Добровольно я в эту петлю не полезу, придется запихивать силой.
– Я за вами бегать не собираюсь, мисс Дэлориан. Даю неделю, чтобы принять решение и высказать свое желание. Потом предложение отменяется.
Крестный с довольным видом откинулся на спинку кожаного кресла и потер морщинистые руки, как будто сам придумал «гениальное» решение. Хотя за все время сказал только «Хм» и даже жестами не участвовал в перепалке. Это было очень… по-ректорски
***
Что бы там ни думала обо мне Джен, но головой я стукнулась давно, и с тех пор «малиновое желе» пришло в норму и прилично функционировало. Так что я даже размышлять о предложенных дополнительных занятиях не собиралась. Оправданный риск от откровенного самоубийства я пока отличаю.
Хотя бросать медицину, особенно после слов Мари о мифическом таланте, было обидно. Впервые за шесть лет появился шанс доказать, что и выпускница «Эншантели» чего-то стоит… Кому? Я и сама не знала. Впрочем, один мрачный вариант торчал на поверхности.
Мысли свои я заняла совсем иными вещами. Достала из-под подушки потрепанный блокнот в синем переплете и открыла посередине. Вчера я вписала в него три загадки, на которые не нашлось ответов.
Шесть лет в «Эншантели». Почему и от кого меня прятали?
Печать запрета Аманды. Какую тайну охраняет?
Преследователь в парижской подворотне. Кто он и чего хотел?
Рука сама взялась за перо и вписала рядом слова Артура о том, что «в мире случаются недоразумения». Стоило ли добавлять сюда появление дестинского дара и смерть родителей, я не знала. Связи не было, но интуиция кусала за пятки и подталкивала к блокноту, заставляя в уголке вписать и эти два факта.
А еще магическая война, о которой говорили Джен и, будь он неладен, Карпов. И враг, который вышел из тени и ищет сокровище. И огненная сфера в первый день учебы. И случайные тигры в Академии… И жуткие пророчества Дорохова. Стоп! Все это никак не могло быть звеньями одной цепи.
Объявить себя причиной всех бед в мире – отличный повод наведаться в психлечебницу. Этакий «комплекс гвоздя в ягодичной мышце мироздания». Но желейная извилина никак не могла ухватить, какие факты относятся к моей тайне, а какие – к чужим. В итоге плюнула и выписала на отдельный лист все странности, происходившие вокруг. Даже для дурацкой истории с обезволивающим вином нашлось крошечное местечко.
А что, если я – какой-то заколдованный вселенский магнит для неприятностей? И все, кто рядом, подвержены опасности?
Тогда прятать меня где-нибудь подальше от невинных жертв – оправданный шаг. Например, в горах, или в темнице строгого режима, или в лаборатории в роли подопытной мышки… Но вместо себя я спрятала блокнот – под подушку.
***
У смертельной пляски с саблезубой тигрицей был один положительный эффект. Из-за происшествия в фойе все позабыли о другом, не менее опасном танце. Из неудачницы, выудившей самый худший лот из зачарованного цилиндра, я превратилась в невинную жертву обстоятельств. Даже скользкий Бехтерев, крутившийся теперь подле Джен, примирительно заметил, что я «неправильная дестинка» и Судьбе, как видится, на меня начхать.
Если кто и задавал вопросы, то только связанные с размером лап и клыков, цветом глаз и запахом из пасти. И лишь Энди, выловивший меня в среду после лекции Осворта, поинтересовался самочувствием.
– Сильно перепугалась? – заботливо спросил Макферсон, когда мы отошли подальше от толпы.
– До чертиков, – призналась я парню. – Она была такой громадной.
– У тебя теперь аллергия начнется на диких кошек, – хрипло пошутил Энди.
– Ты был прав начнет красного платья и хищников… Ее я точно привлекла.
– Прости, я совсем не то имел в виду. А получилось глупо.
На уроке Валенвайда Энди занял соседний стул, всем видом намекая, что теперь планирует меня охранять. Если не от тигриц, то хотя бы от престарелых вампиров.
Бледный старец рассказывал о темном воинстве Августуса Блэра, обрушившемся на магический мир двести пятьдесят лет назад. Мотивы харизматичного забияки, похитившего сердце графини Воронцовой, а потом нагло вынудившем ее выбирать сторону, остались для меня загадкой. Вампир что-то говорил про возвращение к истоку Магии, очищение первой крови, восстановление сломанных даров и скрепление черного волшебства.
Но меня больше волновали две красивые руки, сцепленные в замок в полуметре от меня. И темные волоски, виднеющиеся из-под манжет белой рубашки.
Вспомнилось, как утром встреченный мной в фойе Эйвери признался, что "хвостов" не нашли. То есть тигриные, конечно, остались при хищниках, а вот детективные...
– Магический след умело подчищен, обрывается сразу у порога. Злоумышленники действовали грамотно, – сетовал Айзек, меряя размашистыми шагами парадный коридор. – Не удивлюсь, если среди них был маг-дрессировщик или работник заповедника... А то и службы отлова волшебных тварей.
Словом, очередной тупик.
Было ли мне страшно и тревожно? Конечно. Но не из-за тигрицы: ее вдруг стало жаль. Еще одна жертва обстоятельств, кем-то пойманная и запертая в клетку.
