Девушка, общавшаяся с Богами (СИ) - Наталья Корепанова (книга жизни .TXT) 📗
Первой комнатой, мимо которой мне пришлось пройти, была наша спальня. Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. И с облегчением перевела дух: как хорошо, что он здесь!
Стэнн стоял у окна, вцепившись в подоконник так, что костяшки пальцев побелели, и по закаменевшей спине я поняла, что он всё ещё зол и с трудом держит себя в руках.
Я с опаской подошла к нему, осторожно коснулась его плеча и прошептала:
— Стэнн, прости меня. Пожалуйста, прости. Я верю тебе. Я знаю, что слово принца нерушимо. Я обещаю, что больше никогда не оскорблю тебя недоверием. Если сможешь, прости. Я очень люблю тебя.
Стэнн молчал, по-прежнему глядя в окно. Но плечи дрогнули и немного расслабились. Я осмелела и, обняв его, прижалась щекой к твёрдой, как доска, спине:
— Прости. Я опять обиделась на пустом месте. Я знаю, мне нужно учиться держать себя в руках и думать, прежде чем что-то сказать. У меня язык работает вперёд головы. Но мне так хочется, чтобы между нами не было тайн, чтобы мы доверяли друг другу. Я понимаю твоё недоверие и твоё желание защитить меня от лишнего беспокойства. Ты благородный, заботливый. Но я ведь уже не маленькая девочка. И мне так хочется быть к тебе ближе. Хочется, чтобы видел во мне не только любимую девушку, но и друга. Чтобы ты доверял мне, как твой отец доверяет твоей маме.
Я сглотнула появившийся от волнения комок в горле, крепче прижалась к любимому, чувствуя, как расслабляется под моей щекой спина, как выравнивается злое дыхание, и с горечью продолжила:
— Но ты, наверное, прав. Доверие надо заслужить. Ты ведь не знаешь, умею ли я хранить тайны. Я это понимаю. Но мне всё равно немного обидно. Вот я и «кусаюсь», и причиняю тебе боль. Прости меня, пожалуйста. Ты столько делаешь для меня, а я… Я просто злая и вредная девчонка, которую давно пора выпороть и в угол поставить. Прости меня, мой принц, если сможешь.
Голос сорвался. Я замолчала, стараясь удержать наворачивающиеся на глаза слёзы.
Стэнн постоял ещё несколько мгновений неподвижно, потом повернулся ко мне, обнял крепко, прижался щекой к моим волосам, и мы замерли, успокаивая бешено бьющиеся сердца идущим друг от друга теплом, чувствуя, как уходят боль и раздражение, как расслабляются сжатые обидой тела.
А когда мне показалось, что Стэнн совсем успокоился, он вдруг отпустил меня, одним пальцем, небрежно, приподнял за подбородок моё лицо, придерживая так, чтобы я не могла отвернуться и, прищурившись, сурово проговорил:
— Пожалуй, ты права. Надо тебя наказать, чтобы ты навсегда запомнила, как надо почитать особ королевской крови.
Голос звучал хрипло и угрожающе, и я даже поверила, что он говорит всерьёз. На краткий миг мне стало не по себе. Я испуганно вскинула глаза — и поймала смеющийся взгляд. И сердце замерло от нежности. По телу пробежали мурашки, и я, закрыв глаза, потянулась к нему и прошептала:
— Накажи меня, мой принц. Я вся в твоей власти.
И он наказал. Так, что я потом долго ещё вспоминала его хриплое дыхание над моим ухом, горячие руки на своих бёдрах, мускулистое тело, вжимающее меня в твёрдую стену, изматывающе-медленные движения, заставляющие тянуться следом. И сводящее с ума желание, которое он не спешил удовлетворять, требуя, чтобы я просила прощения. И я, задыхаясь от страсти, хриплым шёпотом повторяла за ним: простите меня, Ваше Высочество… я всегда буду покорна вашей воле, Ваше Высочество… И шептала ласковые слова, прижимаясь к нему так, словно хотела слиться с его горячим телом. И чувствовала, как уходит у любимого обида, как растворяется она в потоке моей любви. И, наконец, услышала жаркий прерывистый шёпот:
— Прости меня. Я был неправ.
Но даже после этого он ещё долго мучил меня, доводя до исступления и отступая в последний момент, заставляя кричать и молить о продолжении. И когда, наконец, эта сладкая пытка закончилась, и я киселём растеклась на постели, не в силах пошевелиться, он, лёжа на мне, промурлыкал мне в ухо:
— Теперь я знаю, как нужно укрощать непокорную жену.
И всё ещё тяжело дыша, приподнялся на локтях и строго сказал:
— И больше никогда не смей сомневаться во мне!
— Иначе ты меня опять накажешь? — просипела я.
— А ты скажи, что тебе не понравилось, — прищурился он.
— Не скажу, — мотнула я головой. — Это было потрясающе.
Стэнн горделиво усмехнулся и, скатившись с меня, откинулся на спину.
Некоторое время мы лежали молча, приходя в себя, а потом одновременно, как по команде, повернули головы и спросили:
— Ты больше не сердишься?
И сначала фыркнули от неожиданности, а потом я настороженно начала:
— Ты опять…
Но Стэнн не дал договорить:
— Нет, я не читал твои мысли. И обещаю тебе, что больше этим без твоего разрешения заниматься не буду. Ты мне веришь?
— Верю, — твёрдо ответила я.
И подвинулась ближе, положила голову ему на плечо. Он обнял меня, поцеловал в лоб:
— Спи, родная. Тебе надо отдохнуть.
И я уплыла в сон, так и оставшись без ужина. Видимо, тоже в наказание. Но я была не в претензии.
А на следующее утро Стэнн, как всегда, разбудил меня ласковым поцелуем:
— На учёбу пора? — сонно спросила я.
— Нет, сегодня ты на учёбу не пойдёшь. И завтра тоже.
— Почему? — приподнялась я на локте, глядя на улыбающегося жениха.
— Завтра нас ждёт прадедушка. Он хочет с тобой познакомиться.
Я пришла в ужас:
— Стэнн, ты собираешься меня вести во дворец? Я же не знаю даже, как себя вести. Я не знакома с дворцовым этикетом!
— Ерунда, — отмахнулся любимый. — Я предупредил их, что в вашем мире другие правила поведения, поэтому, что бы ты ни сделала, они будут считать, что так и надо.
— Спасибо, милый — съехидничала я. — Значит, можно и в носу ковырять, и на пол плевать. Красота!
— Ну, на такие крайности идти, наверное, не стоит, — фыркнул ревнитель дворцовых обрядов. — А вот парадное платье тебе купить надо.
И скомандовал:
— Собирайся быстрее. Позавтракаем и поедем.
Я торопливо вылезла из-под одеяла и натянула джинсы и рубашку:
— Я готова. Пошли завтракать.
Мы быстро позавтракали и пошли в Дворцовую Лавку.
Это была особая Лавка. В ней продавали всё необходимое для посещения приёмов, которые Король устраивал несколько раз в год: от вееров до драгоценностей стоимостью в годовой бюджет небольшой страны. Приобрести всё это мог любой человек, даже тот, кого и близко бы ко дворцу не подпустили. Были бы у него деньги. Документы там не спрашивали.
Я в этой Лавке ещё ни разу не была, и мне было очень любопытно посмотреть, в чём же ходят на дворцовые балы.
Леди Икэсса обычно носила лёгкое домашнее платье, которое практически не отличалось от платьев нашего мира: прямоугольный вырез, короткий рукав-фонарик, длинная присборенная юбка без всяких подкладов, подъюбников и прочих излишеств. Так же просто одевались и женщины, которых я встречала на улице. Да и у меня уже было подобное платье для прогулок. Поэтому я со спокойным любопытством ждала, чем же будет отличаться от обычного бальное платье. Удлиненным шлейфом? Более пышной юбкой? Формой декольте?
И в какой же ужас я пришла, когда мне вынесли платье, в котором я, по словам Стэнна, должна была предстать перед очами Его Величества.
Фасону платья было лет пятьсот, а может, и вся тысяча. Тяжелая юбка из плотной ткани с кучей подъюбников, плотный корсет, не дающий дышать, огромное декольте, чуть не полностью открывающее грудь, длинный, обтягивающий рукав с оборкой на конце, прикрывающей кисть до пальцев, сзади — жёсткий воротник-стойка высотой до середины головы…
Когда на меня натянули этот кошмар и затянули корсет так, что я и дышать могла только через раз, а на ноги натянули туфли на десятисантиметровом каблуке, я, увидев себя в зеркале, только зашипела от злости:
— Я в этом никуда не пойду!
— Почему? — удивился Стэнн. — Ты прекрасно выглядишь.
— Ты хочешь меня опозорить так, чтобы потом Король надо мной до конца жизни смеялся? Хочешь, чтобы я на приёме сперва запуталась в юбках, потом подвернула ногу, свалившись с этих каблуков, а затем вообще в обморок рухнула из-за того, что мне дышать нечем? Сам затянись таким корсетом, а я посмотрю, надолго ли тебя хватит. И декольте это… оно ж вообще неприличное. Я наклонюсь — грудь наружу вывалится. Как вообще такое носить можно? Я себя в нём чувствую девицей лёгкого поведения.
