Отражения (СИ) - Чернованова Валерия М. (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
— Грустим? — Девушка сделала небольшой глоток и снова ему улыбнулась, на сей раз игриво, явно рассчитывая на продолжение знакомства вне стен забегаловки.
— Размышляем, — односложно ответил Даггерти. От зеленоглазой красотки исходил едва уловимый аромат парфюма, очень похожий на тот, что так любила Шиона.
Рейн усмехнулся, вдруг подумав, что эта арийка, в отличие от его, долго ломаться не станет. Наоборот, всё в её жестах, взгляде, кокетливой позе говорило о том, что она с радостью уединится с незнакомцем.
Когда-то такие отношения являлись для него нормой. И жизнь была спокойной. А потом в ней появилась Шиона, и о покое пришлось забыть.
Подавшись вперёд, девушка искушающе прошептала, губами почти касаясь его щеки:
— Я здесь живу неподалёку. Не хочешь проводить?
Тёплые пальцы коснулись ладони, легонько сжали её, побуждая сделать шаг. Всего один шаг, чтобы пересечь хрупкую грань, и, возможно, тогда в подозрениях невесты появится смысл.
Шиона
Весь девятый цикл меня не покидало ощущение, что всё это со мной уже происходило. Ровно год назад, накануне экзаменов, я точно также не находила себе места. От страха, тревоги, волнения. И, наверное, была бы рада, если бы чувства эти вызывали предстоящие испытания. Но нет, причина была в Рейне. Всегда в нём одном.
Иногда мне кажется, что он моё благословение. А иногда — проклятие. Я то схожу с ума от счастья и готова снова и снова благодарить Создателей за дарованную мне возможность испытать столь сильное чувство. То готова умалять их, чтобы вырвали его из сердца и помогли обрести прежний покой. Который я уже давно потеряла. В день, когда впервые увидела Рейна.
Каждое утро просыпалась с надеждой, что вот сегодня он напишет. Что угодно. Пусть даже не извиняется, пусть сделает вид, что всё, как обычно, и ничего не произошло. Я тоже притворюсь, придавлю обиду. Только бы избавиться от тревоги, камнем осевшей в груди.
Но он не писал, и с каждым днём надежда таяла, превращаясь в слёзы, которыми я ночами поливала подушку. Разумеется, мои душевные терзания были неинтересны никому, кроме меня самой. Ну, может, ещё друзьям. Но те, кажется, уже подустали от наших с Рейном баталий, поэтому на людях я старалась сдерживать эмоции. А если кто-то, вроде Флара, начинал интересоваться, откуда у меня это похоронное выражение, оправдывалась грядущими экзаменами.
Стоит отметить, не я одна ходила с кислой миной. Остальные кадеты тоже страдали частыми приступами депрессии. Вот только у них появление оной провоцировал не жестокий жених, а страх перед испытаниями.
Что касается радаманских единоборств, то на уроки с нашим новым сэнсэем, а ещё совсем недавно выпускником-стажёром, я ходила без немого протеста в душе. Парень оказался на порядок терпимее своего предшественника. И почему-то старательно избегал вызывать на бой меня (наверняка получил указания от вышестоящего руководства в лице Провидицы) или же назначал мне в партнёры Эсилью — такую же неагрессивную и недрачливую курсантку, как и я. Наши поединки больше походили на танцы ленивых гусынь. Мы подолгу топтались напротив друг друга, изредка делая выпады, настолько очевидные, что не отразить их не смог бы разве что какой-то калека. Каждый наш спарринг заканчивался дружной ничьёй, а новые синяки на моём теле теперь можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Увы, поблажки делали не все. Некоторые преподаватели по-прежнему относились ко мне враждебно. Взять того же фор Вара. Он так и не простил нам безрассудного взлома и, как и обещал, завалил нашу четвёрку на экзамене, мстительно пообещав, что встречаться в ближайшие два цикла мы будем регулярно. И сразу предупредил, чтобы в любом случае не рассчитывали на высокий балл.
Теперь мы зубрили космологию всегда и везде. В перерывах между лекциями, в столовой во время еды, вечерами в библиотеке. Однажды ночью меня разбудило чьё-то тревожное бормотание. Прислушавшись, поняла, что это Луора: бедняжка доучилась до того, что и во сне повторяла основные этапы развития Вселенной и перечисляла так любимые Синей Бородой теории, вроде теории ответвления реальностей и прочий бред.
После этого уснуть удалось не сразу. Мозг, словно пристыдившись, что он самым бессовестным образом отдыхает, когда другой продолжает работать, тоже начал воспроизводить лекции несносного профессора, которые я уже, оказывается, знала наизусть. Каждую паузу в речи радаманца, каждое его слово.
Не удивительно, что утром чувствовала себя уставшей, да ещё и пребывала в скверном расположении духа: днём нам предстояло сдавать нормативы по физической подготовке. Кураторы разбили нас на четыре группы, я оказалась в той, над которой собирался поизмываться Флар. Атак мечтала оказаться под надзором у душки Приннил…
Вот что значит «не везёт», вот только понятия не имею, как с этим бороться.
В спортзал ноги не несли, особенно после того, как на утренней поверке дорогой саэр во всеуслышание заявил, что слабакам (при этом скосил взгляд на меня; видать, за два года выработался рефлекс своеобразная реакция на произношение этого слова) придётся сдавать бесовы нормативы столько раз, сколько потребуется, чтобы дотянуть до положенного минимума. Иначе не допустят к финальной игре. А это значило, что не будет и выпуска из академии.
Печальные прогнозы.
— Таро, ты следующая, — «расправившись» с очередным кадетом, ментор взглядом велел мне перебираться на маты.
— Удачи, — шепнула Нуна. Она только что отстрелялась у Вжика и теперь, счастливая и довольная продемонстрированными результатами, отдыхала, разлёгшись на полу.
Луору позвала Приннил, а Тэн всё ещё ждал своей очереди.
Быстро разувшись, отправилась к садисту, отчаянно надеясь, что сегодня как раз один из тех редких дней, когда Флара-сволочь заменял Флар-человек. Увы, зачастую доминировало первое его «я», второе проклёвывалось очень и очень редко. В основном во время неформального общения и никогда — на тренировках.
— Начнём с отжиманий в упоре лёжа. Четыре сета по двадцать пять раз, — зыбкая надежда на сострадание исчезла, даже не успев толком появиться. — На каждый подход у тебя по полминуты. Не уложишься — будешь повторять.
— Есть, саэр!
— Готова? Начала!
Первый сет дался легко, второй и третий — сложнее. На четвёртом я, по привычке, уже готова была отдать Создателям душу и, когда пропиликал сигнал на браслете, скрежеща зубами, пыталась отжаться в двадцатый раз. Представила, как меня сейчас облают, а потом накинут ещё один подход (это в лучшем случае), и со стоном повалилась на мат.
А ведь всё так хорошо начиналось…
— Две минуты перерыва, потом упражнения на пресс и подтягивание.
Снова едва не застонав, на сей раз от облегчения и благодарности к Флару номер два, перевернулась на спину. Прикрыла глаза, собираясь расслабиться и провести эти минуты в мире грёз, например, на любимой Арии, но почувствовав, как в меня ввинчивается чей-то пристальный взгляд, вынуждена была вернуться в унылую реальность.
Ментор устроился рядом возле распластавшегося на матах тела, не желая оставлять это самое тело в покое.
— Ты опять плакала, — не спросил, констатировал. — Из-за Рейна?
Я тут же выпрямилась, ощутив, как вместе с потом по телу начинают бегать мурашки.
Уже и ночью за нами следят?!
— Думала, во время отбоя в кубриках не ведётся наблюдение.
— Не ведётся. Но у тебя каждое утро глаза красные. — Придумать очередную байку-оправдание мне не дали, добавив категорично: — И не говори, что это из-за экзаменов. С ними ты справляешься успешно.
— Фор Вар? — попыталась прикрыться сволочным профессором. Всё лучше, чем откровенничать о Рейне.
Теперь на меня смотрели со снисхождением, мол, нашла, кому лапшу вешать на уши. Ещё одно старинное радаманское выражение, не так давно позаимствованное у здешних аборигенов.
— Шиона, я знаю тебя почти два года, вижу каждый день. И могу понять, когда ты искренна, а когда врёшь.
