Любовь как преступление. Книга 1 (СИ) - Караюз Алина (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
— Все в порядке.
— Я за вас рада… У вас такой чудесный сад…
Моя фраза повисла в воздухе, жалкой попыткой поддержать разговор.
— Да? — на лице Эйдена неожиданно промелькнул интерес. — Вы составите мне компанию за обедом? Я прикажу накрыть в саду.
Я замерла, ожидая подвоха. Между нами повисло тягостное молчание и лицо Эйдена снова замкнулось.
— Я… согласна, — выдохнула я, не зная как спасти ситуацию и растопить лед, возникший между нами.
Он нахмурился.
— Если вы не хотите, то я не настаиваю.
— Нет-нет, — поспешно заверила я, — я хочу и даже очень!
В холодных серых глазах мелькнуло что-то вроде удивления, и я поняла, как двусмысленно прозвучали мои слова.
Эйден вдруг шагнул ближе, осторожно взял мою ладонь, лежавшую на подлокотнике кресла, и едва ощутимо прикоснулся губами к кончикам пальцев.
Мое тело вздрогнуло от его теплого дыхания, все волоски на коже встали дыбом, в горле образовался комок, а сердце загрохотало так, будто хотело выпрыгнуть из груди!
— Я рад, — ответил Эйден с легким смешком и отпустил мою руку.
Отвесив поклон, он исчез за дверями дома, а я осталась сидеть. С пылающими щеками, вытянувшись в струнку и бешено бьющимся сердцем
К обеду меня переодели в голубое атласное платье с корсажем из плотного бархата, который зашнуровывался сзади, стягивая талию и аппетитно приподнимая грудь. Изящные кружева вокруг глубокого декольте должны были, по всей видимости, придать объема моим скромным прелестям, а пышные буффы — привлечь внимание к узким плечам.
Режина, ворча по привычке, минут сорок продиралась сквозь спутанные дебри моих кудрей, пока не вычесала их до такой степени, что они легли на плечи мягкой волной. Затем, украсила мой лоб вышитой лентой с каплевидным жемчугом по краям.
Я приказала подать зеркало, первый раз за все это время, и с опаской глянула на себя.
Странно, но моя внешность несколько изменилась. Объединение внутренних сущностей не прошло бесследно, а перенесенная болезнь только подчеркивала произошедшие перемены. И сейчас, в красивом платье, с прической, я вдруг обнаружила насколько стала непохожа на прежнюю себя.
Золотистый ореол оттенял необычный цвет моей кожи, черты лица стали более выразительными, сочные губы притягивали взгляд, большие глаза загадочно мерцали и зрачок… Я нагнулась ближе к зеркалу, вглядываясь в свое отражение.
У меня были глаза даханнов! Невероятно, но на меня смотрели ярко-зеленые очи со звездообразными зрачками. И этот взгляд словно пронизывал меня до глубины души.
Оторвавшись от зеркала, я всунула ноги в мягкие прюнелевые башмачки с острым носком и бантиком на мыске. Они пришлись как раз в пору, что заставило меня задуматься, а откуда взялась эта одежда?
Оказалось, пока я просиживала дни у окна, местная портниха по приказу Эйдена нашила мне целый гардероб. Теперь меня мучили новые сомнения: откуда она узнала мой размер?
Раздался деликатный, но вместе с тем настойчивый стук. Бретта распахнула двери с таким видом, будто за порогом стоял по меньшей мере принц. Круглое лицо домоправительницы так и светилось от удовольствия, когда в комнату вошел Эйден и остановился, глядя на меня со смешанным чувством.
Его стальные глаза потемнели, пристальный взгляд прошелся по моей фигуре с неприкрытым интересом, и эйр хрипло проговорил, протягивая руку:
— Эйрина, мои поздравления. Вы просто неотразимы.
Я вложила свои исхудавшие пальчики в его мозолистую ладонь.
Мы спустились в сад, где под сенью цветущей сирени ждал накрытый на две персоны небольшой круглый стол. Вместо стульев — кресла с резными подлокотниками и мягкими подушками на сиденье. Эйден галантно усадил меня. Его пальцы, будто ненароком, скользнули по моим обнаженным плечам, оставив огненный след.
Я вообще заметила, что пока мы шли по галерее, пока спускались по лестнице, он постоянно старался держать меня за руку, хотя никакой нужды в этом не было. Та же Бретта могла помочь мне справиться с коварными ступеньками.
Но нет, Эйден, словно забывшись, поглаживал мое запястье большим пальцем все то время, пока моя ладонь была в его руке. А теперь он сел напротив меня, развернул салфетку и тоном великосветского кавалера осведомился:
— Вы позволите за вами поухаживать?
Я позволила.
Меня вдруг охватило странное чувство правильности происходящего, как будто мне самой судьбой было предначертано сидеть вот так, в благоухающем саду, рядом с этим несносным мужчиной, и принимать его заботу, как данность. Я чувствовала идущее от него тепло, хотя между нами был стол, чувствовала, как меняется его лицо, даже если смотрела в сторону. Это было так непривычно, но при этом вовсе не неприятно. Я как будто приобщилась к чему-то особенному, точно у нас появилась одна тайна на двоих. И при этом я откуда-то знала, что он сейчас чувствует то же самое.
Я стеснялась открыто смотреть ему в лицо, чтобы он не воспринял это как приглашение, стеснялась показать свои искренние эмоции, хотя он пытался вызвать меня на разговор. От его близости я буквально замирала, охваченная противоречивыми ощущениями, и почему-то была уверена, что и он тоже обескуражен тем, что с ним происходит.
В какой-то момент я настолько погрузилась в собственные переживания, что даже не заметила, как перед моими губами появилась темная блестящая вишня. Я моргнула и недоуменно уставилась на Эйдена. Обед был окончен, слуги убрали со стола, оставив десерт. Прямо перед Эйденом стояло серебрянное блюдо, полное больших сочных вишен, я таких никогда и не видела. Одну из них он держал за хвостик двумя пальцами и призывно раскачивал прямо перед моим ртом, соблазнительно улыбаясь при этом. В серых глазах мужчины сверкали смешинки.
— Ну же, — подстрекал он меня, — смелее. Гляньте, какая она аппетитная. А сладкая-я!
Какое-то странное легкомыслие охватило меня, подталкивая на глупости. Я не могла ухватить вишню губами, не вывернув при этом шею, а потому, без всякой задней мысли, высунула язычок.
Глаза Эйдена вспыхнули темным пламенем, узкие зрачки расширились, затопив радужку.
Как так получилось, что хватая вишню, я скользнула губами по кончикам его пальцев? Как так вышло, что эти пальцы начали вдруг поглаживать мои губы, а пытливый мужской взгляд, не отрываясь, заскользил по моему лицу, вызывая мурашки на коже?
Глубоко внутри меня образовался странный пульсирующий комок, от которого словно протянулись крепкие нити ко всем нервным окончаниям. Кожа стала невероятно чувствительной, она словно горела в тех местах, где Эйден меня касался… В глазах все туманилось, мозг отказывался работать, уступая главенство чувствам, которых я не знала и опасалась, а в голове осталась только одна мысль: лишь бы он не останавливался!
Я даже не заметила, как он оказался в опасной близости от меня. Подхватил, вырывая из кресла, окружая своим запахом и теплом. Я успела лишь тихо вскрикнуть, когда его губы вдруг накрыли мой рот. Они оказались на удивление мягкими и теплыми, и очень нежными, будто боялись спугнуть или причинить боль.
Наверное, я должна была закричать, ударить его, начать вырываться и звать на помощь. Так требовали законы того общества, в котором я прожила двадцать пять лет. Когда женщин намного больше, чем мужчин, они, в конце концов, начинают предлагать себя сами, но строгая мораль и суровые традиции внушали, что лучше остаться старой девой, вдовой или разведенной, но ни в коем случае не допустить незаконных отношений. Правила повеления вдалбливали в меня с помощью розги с самого детства, они были отработаны на уровне рефлекса, но почему-то именно в этот момент этот рефлекс не сработал.
Я подчинилась Эйдену, позволяя ему вытворять с моим ртом все, что ему угодно. Его губы раздвинули мои, упругий язык осторожно скользнул во влажную глубину. Его поцелуй был с привкусом вина, которое он пил за обедом, сладким и терпким одновременно.
