Торговец Иллюзиями (СИ) - Всеволодский Даниил (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
На карте, уже порядка двадцати лет висевшей над столом господина мэра, мост Чёрного Человека был обозначен как "мост Короткого Пути", ибо в далекие времена по этому мосту было гораздо сподручнее добраться до старой набережной, но позднее старую набережную забросили и построили новую, а проезд в стене, названной заставой Бель-Рив, заложили. Кроме того доподлинно известно, что экипажам, выезжавшим с островка Иль-де-Куан, всегда приходилось уступать мост Чёрного Человека повозкам, едущим со стороны "дурного" квартала, бывшего ничем иным как южным околотком Вье-Марэ. Это легко можно было бы объяснить суеверием жителей городка, но истинная причина крылась в том, что улица, зажатая между стеной Бель-Рив и ближайшими домами, была настолько узка, что две телеги на ней попросту не разъехались бы.
Слухов, которые паутиной обвили старый узкий мост, соединявший Иль-де-Куан и Вье-Марэ, за многие годы накопилось порядочно, но едва ли больше, чем страшных историй о городской ратуше, тупике Мальоро или поместье Лавуа. Но зато кривотолки эти были самыми противоречивыми и поразительными. Так, согласно народной молве, во время строительства моста один из рабочих, забивавших сваи в ил, упал в воду и раскроил череп об острые валуны, после чего был безвозвратно и бесследно утерян для мира живых: сколько ни пытались другие рабочие отыскать в небольшой мутной заводи, образовавшейся под мостом, его тело, им это не удалось. Одни сказали, будто бедняга потонул и скрылся под слоем намытого зыбучего ила, другие только покачали головой и тут же принялись утверждать, будто он упал вовсе не случайно: как известно, никто и никогда не упустит возможности не выплатить деньги по долгу; утверждалось, будто с начала постройки моста несчастному Анри Тремуйе - именно так звали погибшего рабочего - не выплатили ни одного су. Стоит сказать, что заметки о смерти некоего Анри Тремуйе действительно встречаются в хронике Порта Д`Омбр, но - не в вину почтенным жителям, не имеющим возможности пользоваться хроникой - погиб этот господин гораздо позже постройки моста, а именно во время его ремонта с десяток лет тому назад. Смерть эта описывается как несчастный случай, произошедший при не выясненных по сей день обстоятельствах.
Так или иначе, вскоре после описанных событий, а именно смерти рабочего Анри Тремуйе, на мосту стали видеть чёрного человека. Он прогуливался вдоль заставы Бель-Рив или выходил из ворот со стороны Иль-де-Куан, останавливался на самой середине моста Короткого Пути, после чего перелазил через перила и прыгал в воду.
За несколько месяцев своего еженощного - а появлялся он только ночью - хождения по мосту, призрак Анри Тремуйе запугал всех жителей квартала, а одну несчастную горничную мадмуазель Вийоль, будто бы столкнувшуюся с ним у ворот Иль-де-Куан, довел даже до седых волос.
Так народная молва закрепила за мостом Короткого Пути название моста Чёрного Человека.
Именно к этому мосту Короткого Пути или Чёрного Человека и вышел Торговец Иллюзиями, скрывавшийся от погони. Не встретив по пути ни одной души, живой или мертвой, Торговец Иллюзиями благополучно миновал таверну "Бродячей собаки", старую мастерскую сапожника и лавку часовщика, после чего оказался у стены Бель-Рив.
- Подайте на пропитание! - раздался вдруг голос, который мгновенно оглушил и пригвоздил Торговца Иллюзиями к месту. - Подайте, бога ради!
Если бы не этот голос, Торговец Иллюзиями, быть может, не заметил бы крохотной щели между стеной и ближайшим домом. Похлопав себя по карманам, беглец не нашел ни одной монетки, чтобы подать просящему, и, учитывая тот факт, что забившийся в грязный угол нищий мог быть переодетым разбойником, поспешил пересечь мост Чёрного Человека под посыпавшейся над его голову отборной бранью.
- Чертов мерзавец! Щенок! Каналья!
Не слушая надтреснутого, скрипучего голоса нищего, сотрясающего воздух над головой кривой клюкой, Торговец Иллюзиями поплелся по мосту, с опаской глядя на старые доски, местами подгнившие и выбитые.
- Черт побери, откуда они узнали, когда никто не мог узнать... - невольно выругался Торговец Иллюзиями.
Он оказался в глухом околотке квартала Иль-де-Куан, где за день едва ли проезжали полторы телеги и едва ли проходили три человека. Фортуна, казалось, вспомнила о том, что где-то в забытом небесами городке Порт Д`Омбр бродит по каменным мостовым её любимец и милостиво последовала за ним по мрачным каменным закоулкам, оберегая от лишних кривых взглядов и неосторожных слов. На счастье Торговца Иллюзиями все ставни на улицах Жермен, Руж и Люксюр, по которым он прошел после моста Чёрного Человека, были наглухо заперты, а в подворотнях не оказалось ни одного пьянчуги, но путник из Шанвьери вряд ли мог оценить свое везение: он был крайне опечален, подавлен и измучен поразительными событиями, стекшимися в один кувшин последнего дня. Так или иначе, ноги в стоптанных башмаках сами несли своего незадачливого владельца по старым улочкам, и Торговец Иллюзиями ещё долго шел бы так, пытаясь сложить в уме в целое кусочки одноцветной мозаики, если бы не заваленный тряпьем кривой стол, который неожиданно встретился на пути.
Самым дерзким и внезапным способом вмешавшись в дела местной тряпичницы, Торговец Иллюзиями вздрогнул, как подстреленный заяц, и хотел было пустить в ход свой выдающийся дар красноречия, дабы умилостивить пострадавшую ни за что женщину, но вдруг вместо ожидаемой разъяренной торговки обнаружил пустой стул. Склонившись и разделавшись с паутиной свисавшей со столешницы драни, Торговец Иллюзиями обнаружил мирно дремлющую под столом в обнимку с мутной пузатой бутылью женщину.
- Мадам, думаю, вы можете оказать мне одну неоценимую услугу! - торжествующим шепотом заявил Торговец Иллюзиями, внимательно изучив кучу старой одежды.
Выбрав из всего многообразия нарядов для людей самых разных возрастов и родов деятельности изрядно потрепанный костюм бретонского крестьянина, Торговец Иллюзиями на несколько мгновений скрылся за грудой ящиков, где не без сожаления расстался с одеждой горожанина, которую неизвестно откуда и какими средствами раздобыла для него цыганка.
- Благодарю, мадам, - сказал Торговец Иллюзиями, прикоснувшись к козырьку своей фуражки, - с вашей помощью меня не так-то легко будет узнать.
Превратившись из горожанина в жителя живописных западных краев, Торговец Иллюзиями натянул на лицо счастливую улыбку человека, не обремененного грузом лишних знаний и острого ума, после чего продолжил путь по улице Люксюр, небрежно насвистывая старинную бретонскую песенку.
Близился тот час, когда добрые хозяйки обыкновенно ставили на стол рагу из оленины, добытой их мужьями в лесных угодьях самым благородным образом браконьерства, а также доставали из погребов столовые вина, но лавки, открывавшиеся в Порте Д`Омбр к полудню, были по-прежнему закрыты. Как известно, ярмарочный день полон веселья: льется реками вино, очаровательные танцовщицы дарят хмельным зрителям улыбки, су перетекают из кармана в карман. Но даже ярмарочному дню не сравниться с ярмарочной ночью, ибо никогда, кроме как после захода солнца, вино не становится таким искристым и крепким, танцовщицы такими очаровательными, их улыбки сверкающе-белоснежными, а су такими быстроногими. Невзирая на законы и приличия, недавние прихожане собора Сент-Мишель выкатывают из погребов пузатые бочонки, содержимое которых вливают стакан за стаканом в свои широкие глотки, греховодят с голубоглазыми прелестницами, поют и пляшут до самого утра. Веселье и смех длятся всю ночь напролет, но с рассветом исчезают, как черный дым, оставляя повсюду следы копоти.
Свернув с улицы Люксюр, Торговец Иллюзиями попал в узкую щель между каменными домами, которую едва ли можно было назвать переулком, сплошь усыпанную следами давешнего веселья. Там и тут, прямо на мостовой, среди груд ящиков и мусора, в помоях и на кучах соломы, виднелись распростертые тела, обвешанные лохмотьями, своими и чужими. Невооруженным глазом было видно, что всю ночь напролет эти отважные люди храбро сражались с Бахусом, но - куда простым смертным тягаться с божеством? - последний в конце концов одержал победу, и теперь, чтобы вновь подняться на ноги и встать в строй, поверженные вояки дожидались прихода одного из двух видов воскресителей: дневного патруля или же чьей-нибудь рассерженной супруги с ведром ледяной воды.
