Восторг - Уорд Дж. Р. (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Мэлс поднялась на ноги, когда он был уже в десяти футах от нее, и она придерживалась прогулочного шага, гадая, зачем, черт возьми, вообще позволила втянуть себя в этот цирк.
После небольшой прогулки они оказались у берега реки, у большого викторианского навеса для лодок, где люди начинали пользоваться своими каноэ и парусными лодками, когда погода стала теплее.
Они зашли внутрь, и ее глазам потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть к тусклому освещению, благодаря освинцованным стеклам, пропускавшим мало солнечного света, рядам лодок, стопкам буйков и весел, скрученным парусам казалось, что они окружены. В каком-то смысле вокруг было громко… волны накатывали на доки[93] и отступали, хлюпанье эхом прорывалось сквозь пустые доки…
Внезапным всплеском ласточка-касатка вылетела из насиженного гнезда, спикировала на них и скрылась в открытом воздухе.
– Так, что ты нарыл? – спросила Мэлс, когда ее сердце восстановило ритм.
Монти достал большой, плоский конверт и протянул ей.
– Я распечатал это сегодня утром, дома.
Мэлс запустила палец под металлический зажим и сняла его.
– Кому еще известно об этом?
– Сейчас – только мне и тебе.
Одну за одной она достала три цветных фотографии, на всех изображена жертва: первая – снимок всего тела с опущенной футболкой, второй – приближенный, с задранной футболкой, третий – крупным планом то, что казалось рунами со стороны.
Сесилия Бартен.
Это имя пронеслось в голове Мэлс, когда она рассмотрела фотографии: Сисси – другая девочка, моложе и совсем, совсем далекая от той жизни, где смерть является одним из профессиональных рисков. Ее тело совсем недавно нашли в карьере, с аналогичными буквами, вырезанными на животе. У нее тоже было перерезано горло. И она была блондинкой.
– Ты видела фотографии с места преступления, верно? – спросил Монти.
– Да. – Она снова присмотрелась к снимку крупным планом. – Кожа была покрасневшая, но на ней не было ничего подобного. Погоди, ответь, не под запись, если нужно… как такое произошло? Ты сказал, что был первым…
– Я был. Я вошел в комнату вместе с менеджером и тщательно следовал процедуре. Я опечатал дверь и вызвал подмогу.
– Где была твоя напарница?
– Она заболела, поэтому я вышел на смену один… экономия бюджета, ты в курсе, как это бывает. Никаких замен. В общем, ожидая своих, я сделал фотографии.
Она ненавидела тех, кто употребляет слово «в общем».
– Ты задрал футболку.
– Я осматривал тело и место преступления согласно своим должностным обязанностям.
Подонок.
– Зачем вообще делать снимки, если фотограф был на подходе?
– Главный вопрос в том, куда подевались буквы.
«Блин, это просто неправильно», – подумала Мэлс.
– Так, что я могу с этим сделать? – спросила она, окидывая Монти взглядом.
– В настоящий момент – ничего. Не хочу, чтобы меня обвинили в нарушении целостности тела.
Но это ты и сделал, не так ли?
– Тогда зачем давать мне это?
– Кто-то должен узнать. Может, я пойду к Де ла Крузу… а, может, ты напечатаешь это в «ККЖ» и просто скажешь, что достала из анонимного источника. Дело в том, что время смерти определено в районе пяти-шести часов, поэтому убийство произошло вскоре после того, как комнату сняли, кто бы это ни был. Я прибыл туда, хм, в девять пятнадцать. Значит, за эти четыре с половиной часа кто-то мог проникнуть внутрь.
Он кое-что упускает, может, умышленно, – тот факт, что руны исчезли в промежуток времени после его появления на месте преступления и перед тем, как фотограф ОПК[94] сделал снимки. Тело не могло долго находиться без присмотра, а шрамы просто так не исчезают.
Все это очень странно.
– Окей, тогда дай знать, когда тебе будет угодно, чтобы я включилась в работу, – сказала Мэлс. – Когда угодно.
Он кивнул ей так, будто они только что заключили сделку, а потом отправился в сторону выхода.
– Монти. Погоди… ответь на маленький вопрос.
Ее источник замер в дверях.
– Да?
– Ты знаешь, что за мужчину вчера нашли в Мариот?
– Ты про труп у служебного входа? Тот, который пропал из морга?
Мэлс перестала дышать.
– Что-что?
– Ты не в курсе? – Он подошел ближе, чтобы поделиться информацией. – Тело исчезло. Сегодня утром.
Невероятно.
– Кто-то выкрал его. Прямо из морга «Святого Франциска».
– Очевидно.
– Как такое произошло? – Когда Монти пожал плечами, она покачала головой… понимая, что с чем бы ни был связан пропавший труп, это – неправильно. – Ну, надеюсь, они найдут мертвеца. Хэй, а ты не знаешь, какие именно пули были в бронежилете жертвы?
– Сорокового калибра.
– И я слышала, что на теле была татуировка?
– Не знаю. Но могу выяснить.
– Я ценю это.
Он подмигнул ей и лукаво улыбнулся.
– Без проблем, Кармайкл.
Оставшись в одиночестве, Мэлс снова просмотрела фотографии, одну за другой… решив, что в Колдвелле, похоже, заявился очередной серийный убийца.
Не такой работы искали она или отделение полиции.
Гадая, а не замешан ли тут полицейский.
Глава 24
Свернув салфетку рядом со своей пустой тарелкой, Девина улыбнулась через стол своей жертве. В общем и целом, все шло хорошо. Матиас начинал вспоминать, и тайник о его отце, вскрытый ею, вернул тот огонек в его взгляд, который ей так нравился.
Старик Матиаса был ключом, разумеется, истоком зла, доказательством того, что зараза может передаваться не только от демона к человеку, но и от человека к человеку.
Но ей стоит осторожно разыгрывать эту партию.
– Я оплачу счет, – сказал Матиас, рукой подзывая официантку.
– Ты такой джентльмен. – Она запустила руку в сумку и начала перекидывать помады с лева на право, считая их. – Я рада, что мы встретились.
… три, четыре, пять…
– Счастливая случайность. – Он перевел взгляд на окно, будто что-то обдумывал. – Какова была вероятность…
… шесть, семь, восемь…
– Чем собираешься заняться сегодня? – спросила она, ее сердце забилось, когда она начала подходить к концу отчета.
… девять, десять, одиннадцать…
Он ответил ей, но она не обратила внимания, ведь конец был уже близок.
Двенадцать.
Тринадцать.
Выдохнув, она достала последний тюбик и сняла крышку. Не сводя с Матиаса глаз, она велела ему смотреть на ее губы, выкручивая мягкий, тупой конец помады, и начала водить по своей плоти.
Матиас выполнил ее волю, но она стремилась к другому отклику – оценка была беспристрастной, а не с сексуальным подтекстом. Будто она была инструментом, об использовании которого он подумывал.
Девина нахмурилась. Когда он вышел в погоне за той гребаной журналисткой, в нем не было этой отдаленности. Полностью одетый, тем не менее, он был обнажен, нацелился на женщину, будто она была чем-то внутри него, не отдельной личностью.
Демон поджала губы и расслабила их, чувствуя, как они вернулись в самую свою аппетитную форму… и чтобы убедиться, что он понял намек, она вложила в его разум картинку ее губ вокруг его члена, посасывающих, потягивающих, заглатывающих.
Не сработало.
Он просто перевел взгляд на официантку, взял у нее чек и написал номер своей комнаты.
Стекла задребезжали от сильного ветра, привлекая внимание людей и Матиаса в том числе: сидя напротив него, Девина кипела от ярости, ее гнев вспыхнул, затрагивая внешнее убранство гостиницы, поднимая ветер, приходящий с юга.
Она могла думать лишь о том, как Джим поиграл ею… а сейчас этот немощный инвалид, который вернется в ад сразу после окончания раунда, игнорировал ее.
Ублюдки. Они оба.
Она встала и перекинула сумку через плечо.
– Ты надолго остаешься?
– Не особо.
Вот уж точно. Дела с ним шли очень быстро, даже если он не знал об этом, и этот раунд закончится очень скоро. Может, ей стоит подняться с ним в его номер и напомнить ему, что он мужчина, а не робот… и что его «ранения» не будут проблемой, пока он с ней.
