Испытание весной (СИ) - Кручко Алёна (книги хорошего качества txt, fb2) 📗
— Дальше. Вот список, это люди, которых нам есть чем шантажировать, но они пока этого не знают, — ди Скавалль жестко усмехнулся. — Возможно, короне от них понадобится нечто большее, чем могу здесь придумать я. Все материалы у меня в тайнике, Варрен знает. Запомнишь?
— Ну, есть же это, — Джегейль пощелкала пальцами, — заклятье, от которого память обостряется, и любые мелочи вспоминаешь. Если забуду, воспользуемся. Давайте сюда ваш список.
Список был коротким, всего на восемь человек — имя, должность или род занятий и повод для шантажа. Джегейль перечитала его несколько раз, кивнула и вдруг спросила:
— А почему вы вот так, через меня это передаете? Не надежнее шифром каким записать или в тайнике в вещах провезти? Да хоть несмываемыми чернилами написать и в платье вшить? Уж платья мои вряд ли пороть будут, а в мозги, как я понимаю, залезть могут?
— И возьмут у тебя из мозгов картинку тайника или платья, даже не заметишь. А чтобы полностью наш разговор прочитать, да еще через амулеты — это нужно сил примерно как у нашего короля или верховного магистра, и, поверь, ты такое вторжение в разум очень хорошо почувствуешь. Дополнительные амулеты, кстати, хорошо, что напомнила, — кольцо, серьги и браслет, сделанные на заказ, комплектом из обрамленных в светлое золото огненных топазов, дожидались в шкатулке на столе. — Надень сразу. Камни подбирал, чтобы к кольцу Варрена подходили. И не снимай, пока не будешь в безопасности, поняла?
— Конечно. Спасибо, — Джегейль надела украшения быстро и ловко, даже не полюбовавшись игрой света в камнях и тонким плетением оправ. — Ни за что не сниму! Вы же знаете, чего я и в самом деле боюсь, так это магов-менталистов. Моя голова — моя крепость, и посторонним там не место.
— На кольце Варрена сильная защита, — успокоил племянницу ди Скавалль. — Однако в дороге случается всякое, лучше перестраховаться.
Девушка кивнула, и ди Скавалль продолжил. По-настоящему надежным курьером нужно было воспользоваться по полной программе: когда еще представится такой случай!
Женя стояла рядом с дядюшкой и смотрела, как ее карету, с конями вместе, грузят на пузатый торговый корабль со смешным названием «Летучая бабочка» — то ли галеон, то ли флейт, пока что из всех крупных судов она могла отличить разве что военный фрегат. Солли уже отвели в каюту, вещи занесли, и только она никак не могла заставить себя проститься с дядюшкой и ступить на шаткие сходни. Кони прядали ушами и нервно фыркали, скрипели снасти, борт раскачивался, матросы орали нечто малопонятное и наверняка нецензурное, и оптимизма все это совсем не прибавляло.
— Ты же понимаешь, что по-настоящему надежного сопровождения сейчас не найти? — спросил дядюшка. Ему не нравился унылый настрой племянницы.
Женя кивнула и добавила:
— К тому же вот-вот начнется весенняя распутица, и сухопутная дорога — не лучший вариант. Понимаю. И что в Дарценене меня встретят, а дорога оттуда лучше, тоже понимаю. В конце концов, инструкции получены именно такие, все решено не нами, переиграть мы не можем. Но море! Качка!
— Всего пять дней при попутном ветре.
— А при встречном?
— Пока что он попутный, и перемены не ожидается.
— Все равно, пять дней по морю. Я ж сдохну.
Рядом остановился капитан — высокий, грузный, краснолицый, в длинном, сбившемся набок дождевике и тяжелых сапогах, короче говоря, вида абсолютно не куртуазного. «Типичный работяга, какой-нибудь рыбак с сейнера», — оценила Женя. Осмотрел пассажирку с выражением крайнего неодобрения и сказал, вздохнув с преувеличенной укоризной:
— Друг мой ди Скавалль, право же, размер той услуги, которую я вам намерен оказать, кажется мне все больше и больше. Держите, барышня, — выудил из кармана витую ракушку на шнурке, острую, желтоватую, с отбитым краем.
— Что это? — Женя брать не спешила, усвоила уже: в мире, где есть магия, опасно тянуть руки куда не надо и брать у незнакомцев непонятно что.
— Амулет от морской болезни. Раз уж вы настолько боитесь качки, что не стесняетесь накликать нам неудачи.
— Что, простите?!
— Твое дурное настроение, — объяснил дядюшка. — Отправляться в путь по морю, ожидая худшего — все равно что призывать на корабль все беды. Ждешь от моря плохого — плохое и получишь. Море нужно любить, тогда и оно ответит добром. Амулет возьми, поможет. Да, капитану Тензоне ты можешь доверять. Я не отправил бы тебя с ненадежным человеком.
— Ой. Простите, — Женя взяла амулет, неловко надела на шею. — Спасибо. Простите, я не знала. Я не буду больше. И вообще, я люблю море. На самом деле. Просто как-то все больше с берега.
— Первый раз на корабле? — Женя кивнула, капитан Тензоне скинул с головы капюшон дождевика и почесал в затылке, взъерошив жесткие черные волосы, как будто это простое действо помогало собраться с мыслями. — Ясно-понятно. Значит так, барышня, запоминайте. Первое. По палубе не шляться, матросам не мешать. Что такое «палуба», объяснять вам, надеюсь, не надо?
— Да уж знаю, — хмыкнула Женя.
— Лучше всего сидите себе в каюте. Трапезничать можете со мной, а можете у себя, как пожелаете, но лучше бы у себя, мало ли что. Шквалы — они, знаете ли, внезапно налетают.
— Понимаю, — кивнула Женя, — хорошо. Мне так еще и спокойней будет. Палуба — она, знаете ли, качается.
Капитан хохотнул коротко:
— Значит, насчет этого уговорились. Второе. Никаких вопросов. Особенно — никаких «Долго ли нам еще плыть», «Когда же мы приплывем» и всякое прочее в этом духе. Боже нас упаси поплыть, барышня, корабли ходят. — «Это я тоже знаю», хотела сказать Женя, но капитан продолжил жестко: — Плавают — утопшие. Ну, или те, кто вот-вот потонет.
«Забавно все же, — подумала Женя, снова кивнув, — миры разные, а суеверия и лингвистические заморочки у моряков одинаковые. Разве что наши бы еще добавили «дерьмо плавает», но кто знает, может, этот, как его, Тензоне, просто пытается выглядеть культурным рядом с девушкой. Интересно, у них тоже считают, что женщина на корабле — к несчастью?»
— Третье. Если вы склонны к панике, старайтесь больше спать, что ли. И время быстрее пройдет. А когда не спите… ну, песенки пойте, что ли. О любимом думайте. А страхи всякие глупые отложите уж до берега.
— Кому помешает моя паника, если я буду тихо сидеть в каюте? Или тоже — неприятности притягивает?
— Еще как притянет. Женщины, вы уж, барышня, простите, очень склонны паниковать не по делу, а в море так нельзя. Море — оно чует.
— Ладно, буду думать о чем-нибудь другом. Совсем постороннем.
Капитан пробормотал что-то похожее на: «Ну, хоть так», — посмотрел на дядюшку, снова на Женю.
— И вот еще что. С огнем аккуратно. Корабль хоть от пожара и заклят, а все ж деревянный, да и груз горючий. Если качка, лучше вовсе лампу загасите. Если темноты боитесь, так скажите уж себе, что лучше темнота, чем оказаться на горящем судне посреди моря.
— Темноты не боюсь, — уверила Женя. Хихикнула про себя: «Это они здесь не курят». И спросила, вспомнив новогодний подарок дядюшки Варрена: — А что, лампы у вас обычные? Безопасней были бы магические светильники, нет?
— Дорогое удовольствие, — буркнул капитан. — Особенно по нынешним временам. Прежде вон и мага-погодника с собой брали, а нынче… — он махнул рукой. — Ладно, барышня, если все ясно-понятно, так пойдемте, отведу вас в каюту. Отлив скоро, пора отчаливать.
— Хорошо, — Женя обернулась к дядюшке Винсу: — Дядюшка… Мы ведь увидимся еще, правда?
— Не в разных концах света живем, — дядюшка вдруг усмехнулся: — На свадьбу к тебе уж точно приедем.
— Ой, вот не надо о свадьбе! — вспыхнула Женя. — Вон, к тетушке Гелли на свадьбу приезжайте.
— То-то же, а то устроила: увидимся, не увидимся, что еще за слезливые проводы, — дядюшка обнял ее и подтолкнул к сходням: — Ступай. Попутного ветра, спокойного моря.
Пожал лапищу капитану, подождал, пока Женя перебежит на палубу, обернется и махнет рукой, помахал в ответ, развернулся и почти сразу пропал в суматошной толчее порта. Вот и кончился месяц в Линде. Женя подавила вздох: дядюшка Винс весь в делах, как всегда, а ее ждет пять дней безделья, а потом — как знать. Вернее, как дядюшка Варрен решит. Уж наверное, в Тайной Канцелярии хватает сейчас работы для всех. А она теперь лучше разбирается, что к чему, значит, тоже сможет чем-нибудь помочь.
