Забытое (ЛП) - Смит Кристин (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗

Я проклинаю своё платье и, задрав юбки, пытаюсь перелезть через ворота. Нога соскальзывает. Я пытаюсь вновь. На этот раз мне удаётся ухватиться получше, железный узор впивается в ногу. Я уже наполовину забралась, когда прибегают силовики. Они кричат предупреждения и поднимают лазерное оружие. Нет времени на раздумья, я карабкаюсь вверх. Платье за что-то цепляется. Я со всей силы дёргаю его и падаю назад, тогда как лазерный выстрел проходит рядом с моей головой. Я приземляюсь на спину по другую сторону забора, из лёгких вышибает весь воздух, как будто меня ударило кувалдой. Через несколько секунд я беру себя в руки. Они стреляют прямо сквозь ворота. Хромая и низко нагибаясь, я бегу дальше. Впрочем, я в центре города. И бежать босиком через всю столицу в грязном платье и съехавшем парике, не говоря уже о светящейся татуировке, это всё равно что выйти к силовикам с поднятыми руками.

Я срываю парик на бегу и бросаю его прочь, оставляя валяться на дороге. Оказываюсь на какой-то широкой улице, где меня стопроцентно поймают. Силовики на машине перегородили путь, и двое мужчин в чёрном выбегают с оружием наготове. Наверное, они уже засекли меня, но я всё ещё пытаюсь скрыться, ныряя за большую мусоросжигалку.

Но они, оказывается, здесь не за мной.

— Это вооружённые силы! Встаньте! — их пистолеты направлены на человека, сжавшегося на земле, которого я не заметила до этого. Это мужчина, и он раскачивается вперёд-назад, держа что-то в руках. Один из силовиков светит фонариком на него, освещая то, что он держит.

Игрушечная машинка.

— Сэр, вы должны подняться и пройти с нами. Вы не можете здесь спать. Это незаконно, — силовик мягким голосом пытается достучаться до него, но мужчина продолжает сидеть на земле, раскачиваясь и прижимая к груди игрушку. Затем он начинает тихо напевать.

Силовик хватает мужчину за плечо, и тот взвывает. Такого вопля я ещё никогда не слышала.

— Мой грузовик! Мой грузовик, — орёт он.

— Заткни его, — выкрикивает другой силовик, направляя лазерный пистолет мужчине в голову.

Мужчина прекращает орать, как резаный, и теперь скулит, как потерявшийся щенок.

— Нам нужно посадить его в машину и отвезти к остальным. У нас чёткие инструкции, — твёрдо отвечает более добрый силовик.

— Этого? Он же чокнутый. От него никакой пользы. Думаю, нам стоит избавить его от страданий, — но вопреки своим словам, он опускает оружие.

— Нам сказано подбирать людей с улиц, даже если они психически больны. Хочешь ослушаться?

Мужчина начинает бормотать вновь:

— Мой грузовик, мой грузовик, мой грузовик.

Одним быстрым движением силовик поднимает оружие и выстреливает мужчине в голову. Игрушечный грузовик падает на землю и катится ко мне.

Я накрываю рот ладонью, заглушая крик.

— На черта ты это сделал? — шипит добрый силовик.

— От него никакой пользы. Чтобы операция прошла успешно, мозг должен быть исправен.

— Это не тебе решать.

Тот пожимает плечами.

— Может и не мне. Но кто будет по нему скучать?

Оба силовика забираются в машину и уезжают прочь, даже не оглядываясь на невинного человека, которого они только что убили. Убедившись, что они уехали, я выхожу из своего укрытия. Ползу по стене в направлении лежащего мужчины. Мой живот скручивает, когда я вижу его, чувствуя запах горелой плоти. Мне не нужно проверять пульс, чтобы понять, что он мёртв.

Подобрав грузовик, я возвращаю его ему в руки и шепчу:

— Мне жаль.

Я бреду вдоль стены, двигаясь в сторону океана. Рёв двигателей машин силовиков и вой их сирен звучит то громче, то тише, пока они патрулируют улицы Рубекса. Всю дорогу я не прекращаю думать о мёртвом мужчине, о крови на моих ступнях, о боли в спине, о предательстве Трея. И всё твержу себе: «Океан. Мне нужно добраться до океана».

Когда мы жили на окраине и у нас был бассейн, я плавала каждый день, пока руки не начинали болеть. Меня никто не заставлял. Мне нравилось находиться в воде, я обожала это ощущение невесомости.

С вершины холма я вижу причал и океан. Надеюсь, моё тело выдержит. К моменту, когда я заканчиваю спуск, я хромаю так сильно, что едва вообще могу идти.

Ещё двадцать шагов.

Десять.

Песок прохладный, но он попадает в открытые порезы, трётся, впивается. Это ещё сильнее замедляет меня. Теперь я ковыляю, всё ещё в красивом вечернем платье.

Пять шагов.

Когда вода касается моих ступней, я нащупываю молнию на платье. Трясущимися руками я расстёгиваю его до конца. Оглянувшись вокруг, чтобы убедиться, что вокруг ни души, я выскальзываю из платья и бросаю его в океан. Пусть думают, что я утонула.

Я вздрагиваю от ночной прохлады. Но это не сравнить с температурой воды, в которую я намереваюсь погрузиться. Я делаю несколько глубоких вдохов, морально готовясь к заплыву, чтобы добраться до безопасности. Это был план Зейна — побег на случай экстренной ситуации. Когда он это предложил — оставить лодку в ста метрах от берега, затея показалась мне нелепой, но теперь я безумно рада, что он это сделал. Я едва различаю проблеск света в океане, крошечное красное пятнышко среди черноты.

Я захожу в солёную воду, морщась, когда сначала погружаются мои ступни, затем икры, бёдра. Каждый шаг заводит меня всё дальше в океан. В воде градусов пятнадцать, у меня немеют пальцы. Затем намокает нижнее бельё. Я наступаю на что-то острое — возможно, камень, — и дальше решаю плыть. Взгляд продолжаю держать на красном огоньке впереди. Если он пропадёт из виду, а я окажусь ночью посреди океана, то я всё равно что труп. Я плыву брассом, чтобы удерживать голову над водой. Пока я плыву, моё сердцебиение учащается, кровь пульсирует по венам, согревая меня достаточно, чтобы плыть дальше, несмотря на онемение в ногах. Я пытаюсь не думать о том, что ещё может быть в океане, кто ещё может плыть прямо подо мной.

На полпути к лодке что-то касается моей ноги. Я полностью замираю, держась в воде. Прикусываю губу, сдерживая крик, рвущийся на поверхность. Это акула, это акула, это акула.

Что-то вновь задевает мою ногу, словно бы проверяя меня, и на этот раз вопль вырывается из груди. Нырнув, я дёргаю ногами и стараюсь плыть так быстро, как только способны мои руки и ноги. Я выныриваю каждые несколько секунд, чтобы убедиться, что я плыву в нужном направлении. Мне всё кажется, что вот-вот в меня вцепятся зубы и сильные челюсти оторвут мою ногу, но продолжаю плыть и мысленно молюсь, чтобы суметь добраться до лодки. Но когда я выныриваю вновь, то не вижу огонька. В исступлении я вращаюсь вокруг, всматриваясь в темноту, пытаюсь разглядеть линию горизонта. Но ничего не видно. Я разворачиваюсь обратно к берегу, но в темноте всё выглядит одинаково. У океана нет ни начала, ни конца, только бескрайняя чёрная вода.

— Боже, пожалуйста, помоги мне, — всхлипываю я, крутясь на месте, осматриваясь вокруг. Я в отчаянии, я на грани. Я не знаю, как долго ещё смогу продержаться, пока не замёрзну вусмерть, или пока какая-нибудь тварь не утащит меня под воду, или пока я не утону тупо от усталости. Я активно двигаю ногами, чтобы согреться и удержаться на плаву, но остаётся только надеяться, что та штука, которая меня проверяла, уже давно уплыла.

Затем, когда я уже на грани срыва, я вижу свет, мелькающий по правую руку от меня. Течение унесло меня не в ту сторону, и я на самом деле заплыла дальше, чем было нужно. Теперь я плыву параллельно берегу, держа голову над водой, не сводя глаз с красного огонька.

Когда я добираюсь до лодки, мои руки не слушаются, превратившись в желе. Мне с трудом удаётся ухватиться за лестницу. Я подтягиваюсь наверх, всё тело потряхивает от холода и страха, и падаю на дно лодки. Мои зубы стучат, я тянусь к сумке, которую Зейн специально приготовил и оставил здесь. К моему неописуемому облегчению, я нашла её под пассажирским сиденьем. Я вытаскиваю большое пушистое полотенце и тут же заворачиваюсь в него. Сидя на полу, укутавшись в полотенце, я обхватываю руками колени и раскачиваюсь вперёд-назад, пытаясь согреться.