Турнир Тринадцати женихов (СИ) - Шестрова Ольга (первая книга TXT) 📗
— Рес-с-сфые-э-э-э… — прошелестел олень в сторону мага, — нащнё-о-ом.
— Волк убил приёмную дочь владыки Белого леса, — тихо заговорил верховный маг, создания, не похожие ни на зверей, ни на людей придвинулись к нему и стоящему за ним Блэки.
Больше всего они напоминали перекрученные корни чёрных деревьев, если бы не блестящие глаза их вообще никто бы не подумал причислять к живым существам.
— Владыка желает биться с волком, не наш Ясень, но их жваххи примут решение о правоте сражающихся, — совсем тихо проговорил маг.
— Мы с-с-станем щелове-э-э-эком, — прошелестел олень, — на тысящу-у-у вздо-о-охов. Эттого хва-а-атит, щто-о-обы убить его-о-о.
— О-о-о… — прошелестели чёрные жваххи, выстраиваясь, словно царедворцы на приёме короля в две неровные линии.
Я даже никогда не слышала о таких существах. Их забыли внести в большую королевскую энциклопедию необычных созданий.
Владыка медленно шёл между рядами чёрных извивающихся жваххов, летели ошмётки шкуры и осколки его огромных рогов. На миг существа закрыли его ото всех, и вот перед нами стоял огромный человек. Его глаза были черны и пусты, седые волосы закрывали его до пояса, серебристый когда-то доспех сейчас был ржав и искорёжен. В широкой ладони он держал покрытый ржавчиной меч.
Не знаю, был ли когда-нибудь этот владыка живым? Но сейчас он был точно мёртв.
Блэки съёжился за спиной мага.
— Ему не справиться, мне нужен меч, — сказал едва слышно подо мной Максим.
Я заметалась над ним, стараясь не задеть крыльями белых ветвей и чёрных, словно вырезанных из тёмного металла, листьев.
— Лесли оставил мне меч, на всякий случай, — потянула из складок плаща оружие Тиль.
Я спланировала на голову коня. Ратион вздрогнул, но устоял.
— Я должен, Сашка, — спокойно сказал мне Максим, соскакивая с седла.
И это я привела его сюда на смерть, спасая от смерти там.
Лучше бы нам никогда не встречаться.
— Выходи, — владыка в человеческом обличье говорил гораздо яснее.
— Ему можно попросить о рыцаре, который выйдет на бой вместо него! — выскочил Максим перед владыкой.
Глупый, глупый мальчишка! Это не рыцарей благородных играть в его мирке. Умеет ли он хотя бы драться? Или будет просто мечом бутафорским махать? Нет. Меч настоящий из Третьего королевства. Наверняка, именной. Наёмники понимают толк в оружии.
— Что ты здесь делаешь? Где моя дочь? — спрыгнул с седла король.
— С ней всё хорошо, — безмятежно заявил Максим.
Только бы выжил! Сама убью!
— Я принимаю твой клинок, — оглядев слепыми глазами Максима, согласился владыка, — ты равен нам, не стыдно будет убить тебя. А этот… этот слишком мелок, чтобы принять наш меч за свою подлость!
«Только выживи, Максим, и я тебя сам заколю», — выдохнул едва слышно король.
Да, с папой мы единодушны.
И у кого мне просить, чтобы мой возлюбленный остался живым?
«Ясень! — взмолилась я. — Золотое древо, помоги, этому идио… то есть моему любимому! Пусть он будет живой! Пусть он будет живой!»
Владыка был сильнее. Максим быстрее. Оказалось он владеет мечом не так уж плохо, но недостаточно, чтобы победить древнее мёртвое нечто. Он уходил от меча владыки, но стоило Максиму повернуть чуточку медленнее, как он получил первый порез, правое плечо и рука залились фиолетовым, так выглядела кровь на синем шёлке.
«Ясень! — просила я. — Ты можешь всё, древо!»
И услышала отчётливый смешок:
— Ты уверена, что вы не можете гораздо больше, чем Ясень?
То ли у меня в голове помутилось, то ли мне ответило впервые древо? Я не понимала.
— Зарвался, мальчишка, надо проучить, — рассудительно прозвенело в ушах.
И владыка ударил Максима по ноге, тот неловко упал на колени, король Белого леса приставил меч к сердцу моего возлюбленного.
— Я не промахнусь, — в полной тишине сказал владыка.
— Что вы хотите за его жизнь? — спросил мой отец.
— Среди вас есть тот, кому нет места на пирах живых, — палец владыки указал на белого волка, жмущегося к ногам короля. — Она давно мертва.
Ах, Офелия, она вышла к королю, а я и не заметила, когда! Упрямица — Офелия!
— У неё есть место среди живых: в моём сердце и на троне Первого королевства, — упрямо поджав губы, ответил король. — Офелия — моя королева.
— Тогда она, — бледный, объеденный червями палец, указал на меня. — Подкидыш в королевском гнезде, дитя древа, не находящее истинного места в мире людей и оборотней.
— Это моя дочь и наследница Первого королевства, ты всё перепутал, владыка Белого леса, — прикусил нижнюю губу король.
— Оставьте его, зачем он вам? — прошелестел меняющийся на глазах владыка. — Он — плохой воин.
— Ты ведь не хочешь, чтобы смертей стало больше? — тихо спросил Финист. — Ты хочешь жизни для своей дочери-лани?
— Шизни-и-и… — прошелестел, склоняясь перед Максимом, медленно поднимающимся на ноги, уже седой олень. — Ты таруе-э-э-эшь ей шизнь, мое-э-э-эй дощери-и-и…
Жваххи собрались в круг.
Стало совсем темно, и вместо сребристой луны, на небе загорелась алая капля красной.
Полупрозрачный силуэт лани остановился перед Максимом.
— Чего ты хочешь от меня, владыка? — спросил Максим, оглянувшись на Финиста.
— Ты моше-э-э-эшь всё-о-о-о, — коронованная чёрными рогами голова оленя склонилась перед Максимом до земли.
«Владыка опять чего-то не понял? Это же Финист — демиург?» — подумала я.
— Старый рогач никогда ничего не путает, — охотно ответили мне.
А Ясень, оказывается, болтлив!
— Живи, — ладони Максима прошли сквозь прозрачную голову лани.
И?
Ничего не произошло.
— Ты права, он — идиот! — раздалось в моей голове.
Какое разговорчивое дерево.
— Я помогу, — Финист начал плести заклинание, но лани оно не было нужно.
Она стала настоящей.
Я бежала в руки Максима, обещая застрелить его из лука, заколоть кинжалом, зарубить мечом, и мне впервые было всё равно, что платье опять по закону подлости исчезло после оборота. Максим удержал меня, пачкая кровью и кутая в плащ.
— Тебе больно? Ты дотерпишь до дворца? — лепетала я, целуя его в губы и горячо надеясь, что в этой тьме и неразберихе, никто этого не заметит.
— Ваше высочество, где ваша одежда? — недоумение в голосе Викториана меня не тронуло.
Краем глаза я отметила, как танцуют в алых отблесках лунного света владыка и лань, и жваххи отползают во тьму. Как обнимает король обнажённую Офелию. Да. Она сейчас тоже забыла, как обращаться, сохраняя одежду.
И только Тиль думала об оружии своего возлюбленного, она выхватила меч из лап-ветвей отступающих во тьму глазастых жваххов.
Кавалькада рванула из Белого леса, будто за нами гнались жваххи.
И к ужину тихому, мирному и молчаливому мы оказались дома.
Король, не спрашивая меня ни о чём, пригласил на ужин в семейном кругу друзей Максима, Финиста и Александру. А вот верховный маг пришёл незваным.
Когда мы уже прощались, маг сказал, глядя в глаза короля:
— Вы не забудьте поговорить с принцессой, ваше величество, пока она не начнёт задавать вопросы чужим.
И я вспомнила слова владыки Белого леса: «Она — подкидыш, дитя древа».
— Почему владыка назвал меня «дитя древа», папа? — спросила я отца.
— Давай отложим этот разговор до завтра, — смиренно попросил король, целуя меня в висок. — Меня Викториан ждёт с докладом, документы на подпись канцлер ещё вчера принёс. Лунного вечера, моя девочка.
— Тихих снов, — поцеловала я отца, собираясь непременно подслушать, из-за чего Викториан рвётся на приём к королю.
ГЛАВА 15 Приёмная дочь?
Я отделалась от Максима, перевязанного с ног до головы, но старающегося выглядеть бодрым и сильным, быстро поцеловала его, и побежала к себе. Стянула простенькое белое платьице, выбранное для ужина, и распахнула окно: быстрее, быстрее. Не погибнуть бы от любопытства. Не пропустить бы доклад Викториана!
