Морской круиз (СИ) - Помазуева Елена (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Будет тебе урок, как пытаться завлечь в свои сети женатого мужчину, — с этими словами, ничего не объяснив и не поблагодарив за помощь, метресса Кавье удалилась в сторону своей каюты.
Ее гордо вскинутая голова, презрение, написанное на лице, и походка уверенной в себе женщины даже на меня произвели впечатление. Она уходила с видом королевы.
Проводила ее взглядом, а потом сотворила послание наставнику. Нам просто необходимо встретиться и все обсудить. Второй серебристый лепесток с сообщением о завтрашней прогулке улетел к Эдит.
Утром проснулась от непривычных звуков порта. Не уверена, ночевал ли Этьен в каюте. На его стороне кровати смята постель, но это и я могла сделать во сне. Долю мгновения смотрела на пустую подушку, а потом подошла к иллюминатору.
Палерон утопал в розовых лучах восходящего солнца. Пассажиры «Любимца богини» еще нежились в уютных постелях, а моряки уже вовсю занимались своими делами. Я заметила рыбачьи суденышки со свернутыми на палубах сетями, вёсельные лодки сновали между кораблями, стоящими на рейде порта. Немного в стороне заметила край кормы торгового судна, а на пирсе шумела говорливая толпа, состоящая из матросов и местных жителей. Видимо торговля шла полным ходом.
Снаружи, на палубе слышались отрывистые команды, топот грубых ботинок. «Любимец богини» готовился переправить на берег первых пассажиров, высказавших желание осмотреть достопримечательности острова. Корабельный колокол оповестил о раннем завтраке, но вчера многие собирались отведать местной кухни в кабачках Палерона.
Серебристые послания от Эдит и мэтра Броссара прилетели почти одновременно. Подруга высказала полную готовность отправиться на сушу, а наставник требовал немедленной встречи. Невольно улыбнулась манере ворожея высказывать просьбу в виде приказа, а потом отправилась к шкафу выбирать себе наряд. Разглядывая несколько платьев для прогулок, я почему-то продолжала улыбаться. Предчувствие новой встречи, исключительно по делу с мэтром Броссаром поднимало настроение.
Выбор остановила на светло-бежевом платье с квадратным вырезом, украшенным белым кружевом, волосы заколола вверх под соломенную шляпу с широкими полями и длинными зелеными лентами. Короткие носочки, удобные туфли на низком каблуке и разумеется ажурный зонтик от солнца. На корабле в нем не было необходимости. Все открытые места прикрывали пологами из парусины, чтобы пассажиры не испытывали дискомфорта от яркого солнца, а вот в Палероне изящная вещица может стать необходимой.
Последним штрихом стали серьги из жемчуга в виде капель. Длинные перчатки до локтя прикрывали кожу, предохраняя от загара. Я сама себе нравилась в зеркале. Зеленые глаза блестели от предвкушения знакомства с новыми землями.
Палерон занимал нейтралитет ко всем государствам. Остров входил в Межостровное королевство южных морей, состоящее из разрозненных клочков земли, где нашли приют многие народности. Смешение рас накладывало определенный отпечаток на внешнюю политику. Хотя на каждом из островов преобладала община выходцев из того или иного королевства. Говорят, Межостровное королевство привечало пиратов, но официально никогда этого не подтверждало.
Палерон населяли в основном индеги. Королевство Индегия располагается на западном побережье Великого моря. Когда-то вело агрессивную политику по захвату соседних территорий. Палерон какое-то время находился под властью амбициозного короля Ургана, и был населен коренными жителями с материка. Позже остров вошел в Межостровное королевство. Конечно, не обошлось без кровопролитных войн. Именно в то время произошел расцвет пиратства. Долгое противостояние ослабило Палерон и другие острова, ведь их защитники воевали вдали от родного дома, и это соблазнило некоторых на легкую добычу. Грабеж на море и суше продолжался, пока шла война за независимость. Король Василь, едва взошел на престол, положил конец вражде, морским боям и пиратству. Им были подписаны пакты о ненападении на соседние государства, а на разбойников охотились военные линейные корабли. С тех пор воды Межостровного королевства считались спокойными как для торговли, так и для путешествий.
Уроки мэтра Жана в Школе колдовства, целительства и ворожбы для меня не прошли зря. Своеобразное преподавание увлеченного своим предметом учителя навсегда оставило свой след в пытливых умах девчонок, мыслями занятыми свиданиями с парнями. Вложенные знания сами собой всплывали в памяти, оживая реальностью. Думала ли я, что когда-нибудь ступлю на землю Палерон, где в далеком прошлом разыгрывались драматические события — королевский флот атаковал пиратов, а жители воевали подручными средствами, защищая невеликое богатство и собственные жизни? Сейчас я смотрела из иллюминатора каюты на утопающий в зелени город, по большей части притулившийся у подножия горы и несколькими извилистыми улочками, карабкавшегося ввысь, и не могла поверить в реальность сегодняшнего дня.
— Клер! Мы идем? — ворвалась без стука Эдит.
— Ты можешь поверить? Мы в Палероне! — развернулась к ней.
— Невероятно, — согласилась она со мной.
Подруга так же, как и все ворожеи, прошла через уроки мэтра Жана, а потому как никто другой понимала, охватившее меня волнение. Знания о старине остались в нашей памяти, а потому первое путешествие на остров для нас носило флер загадочности прошлого. Конечно, мы не собирались искать пиратские клады, но рассчитывали расспросить местных жителях об особенно ярких страницах истории.
Серебристый лепесток послания закружился перед моим лицом. Эдит с интересом проследила за его полетом и молчаливо ожидала от меня сообщения.
— Кабачок «Каракатица» — прочитала вслух.
— От кого? — поинтересовалась подруга.
— От наставника, — отозвалась ей.
— Ты до сих пор Эмири так называешь? — удивилась она.
— Привыкла, — пожала плечами, стараясь не выказывать охватившей радости.
Ведь мы не только увидим Палерон, но и встретимся с мэтром Броссаром!
— Я только оставлю записку Этьену, и отправляемся, — сказала Эдит и набросала несколько слов на листе бумаги.
Не знаю, каковы планы мужа, но я сегодня рассчитывала провести весь день на острове.
Порт несильно отличался от того, в котором ожидал отправления «Любимец богини». Разве что размерами. Шумно, грязно и остро пахло. Преобладал запах несвежей рыбы, а туфли несколько раз поскользнулись на жире. Хотелось как можно скорее покинуть толчею, где раздетые по пояс грузчики пахли потом, а торговки громко переговаривались с рыбаками и покупателями.
С нами в ялике отправились две семейные пары. Они тоже впервые оказались в Палероне и торопились покинуть шумный порт. Матросы «Любимца богини» отправились обратно к кораблю, коротко объяснив, как быстрей выйти в город.
Вскоре торговые ряды сменили улицы, и на нас пахнуло свежим морским воздухом с примесью цветочного аромата. Здесь гораздо легче дышалось, чем на берегу. Мэтр Бланкар говорил правду — город не оставлял равнодушным. Каждый дом украшали цветы. Они были повсюду — в окнах, у порога, на стенах. Плетущиеся, в горшках, растущие в клумбах. Буйство красок соцветий создавали невероятные композиции и притягивали взгляд. Хозяева замечали наше восхищение и расплывались в счастливых улыбках. Они испытывали гордость за растительное украшение домов.
Вскоре мы с Эдит остались вдвоем. Наши компаньоны не стали ждать задерживающихся у каждого дома любопытных подруг. И мы сразу оценили недостатки такого положения. К нам поторопились дети, выпрашивая мелкую монету или предлагая купить что-нибудь у них. В отсутствии мужского сопровождения на нас с интересом поглядывали местные парни, зазывно улыбаясь. Эдит нервничала, несчастный зонтик от солнца подпрыгивал над ее головой. Вскоре мы поторопились найти указанный кабачок в сообщении.
«Каракатица» оказалась недалеко от порта. Здесь ожидали прихода путешественников, уставших от морской качки и пожелавших пройтись по земле. У входа из мелколиственного кустарника неизвестный мастер сотворил двух головоногих моллюсков. От ветра тонкие ветви трепыхались, и творения казались живыми. Внутри убранство кабачка напоминало подводный мир. Стены выкрашены в лазурный цвет вод, омывающих Палерон, картины рыб и кораблей развешены для привлечения внимания, а столбы, поддерживающие потолок напоминали мачты. Столешницы приколочены к огромным бочкам, а вместо стульев предлагали присесть на деревянные лавки. Официанты выглядели как настоящие матросы. Впрочем, наверняка так и было. С лиц мужчин не сходил загар, а прищуренный взгляд выдавал людей, привыкших постоянно находиться на солнце. Грубоватые манеры и скупые речи довершали облик.
