Шут и слово короля (СИ) - Сапункова Наталья (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Парень с таким очевидным сомнением посмотрел на штаны Эдина, что тот невольно порадовался — его штаны на баронского посланника не налезли бы даже с мылом. И захотелось поскорее расстаться с невольным знакомцем, но не бросать же его тут…
Внизу неподалеку явственно журчала вода, и Эдин спустился посмотреть, это был ручей, быстрый и прозрачный. А пить хотелось, и еще умыться.
Вода оказалась холодной — аж ломило зубы, но свежей и вкусной.
— Эй, циркач, а это у тебя что?
— Где?..
Баронский посланник подошел и присел рядом, и поймал в ладонь кольцо, выскользнувшее у Эдина из-за воротника — мамино кольцо, которое он, отправляясь в Сарталь, надел на шнурок и повесил в шею.
— Ничего, — Эдин освободил кольцо из пальцев благородного Лернона и отправил обратно за воротник.
Тот не спеша поднялся и ушел, Эдин тем временем набрал в бутыль воды — вкусная она здесь, пригодится. Зато, когда он вернулся к лошади, то обнаружил, что десятник уже сидит верхом.
— Ну, спасибо тебе еще раз, — сказал он. — Я твой должник. Лошадь свою заберешь в замке, у привратника спросишь. Не трусь, дойдешь, немного уже осталось, иди прямо по дороге и не сворачивай. И я тебе там пару ленов оставлю — это от меня. Ну, и леди наградит, не сомневайся. Все, мне спешить надо, я ведь на службе.
В самое первое мгновение Эдин даже дар речи потерял. Этот… благородный лордов сын собрался уехать на его лошади? А его самого бросить в лесу?
Стоять. Стоять. Не двигайся. Это я говорю — стоять.
И лошадь послушалась — осталась на месте, несмотря на то, что благородный уже вовсю понукал ее. Раньше лошади Эдина слышали и не подчинялись, но, видимо, на этот раз даже лошадь прониклась несправедливостью происходящего: человек, которому Эдин помог, теперь собирается бросить его в лесу, потому что на службе он, вишь!
Парень уже подпрыгивал на лошади, пытаясь сдвинуть ее с места, но та продолжала стоять. Лишь вопросительно посмотрела на Эдина — дескать, долго там еще?
Стой. Прошу тебя, стой.
Сам Эдин сел на пень и принялся с любопытством наблюдать. И когда десятник уставился на него с недоуменным возмещением, пояснил:
— Это моя лошадь. Тебя она не понесет.
— Да какая твоя! Вон клеймо! Это наемная лошадь из публичной конюшни!
— Все равно моя.
Он спокойно вынул нож из-за голенища и метнул его точно в тонкий дубок, неподалеку от которого маялся с лошадью благородный. Так же не спеша метнул другой — вошел точно под первым.
— Как считаешь, если я захочу снять тебя с седла, я промахнусь?
— И все же — колдовские штучки?
— Да! — не стал отрицать Эдин. — И всех моих штучек тебе не уразуметь, понял, дурья башка? Поедем вместе, иначе никак!
Искушение бросить благородного в лесу вдруг стало большим и отчетливым, но Эдин эту мысль все же прогнал. Нельзя так, человека в лесу бросать. Да и поручение у того, может, важное, из-за него и переживает.
— Я позади сяду, — сказал он. — И поехали уже скорей, и так задержались.
Но сначала он выдернул из дерева ножи — хорошие ножи, дорогие, бросать нельзя.
Вперед. Давай.
И лошадь с ходу пошла хорошей рысью. Умница. Надо будет угостить ее морковкой при возможности.
На воротах маркграфского замка развевались флаги, а внутри было что-то чересчур оживленно.
— Их милости гостей принимают. Праздник у них, понял? — пояснил Эдину благородный, ссадив его на брусчатку за воротами.
— Ну все. Я поеду доложусь, сообщение передам. Провожу потом тебя в кухню, поешь. Вон там конюшня, видишь? Там лошадь и заберешь, ее накормят. Ты, вот что: не говори, что я своего коня потерял, ага?
— Ладно, — согласился Эдин.
Это проще простого — у него никто об этом и спрашивать не будет.
А Эдин огляделся. Это, значит, замок, прямо на морском берегу стоит, а если карту вспомнить — на треугольном мысу, а за ним, подальше, — город. Вокруг замка — ров, мост подъемный — теперь-то он опущен, и у ворот — стража. Замок как замок.
И что же ему, Эдину, теперь делать?..
— Ты что, парень? — из башни вышел невысокий, крепко сложенный человек с пышными седыми усами. — О, гляжу, ты циркач, — он сразу заметил пряжку гильдии у Эдина на запястье. — Ищешь тут кого, что ли?
— Мать тут жила, четырнадцать лет назад, — ответил Эдин.
— Мать, — седоусый заулыбался, — а ты не отца искать приехал, случаем?
Эдин густо покраснел и отвернулся. Что, всем издалека видно, зачем он тут? Раз циркач?..
— Ты на черный двор сходи, или в кухню, поспрашивай там, старые слуги, бывает, многое помнят.
Ответить Эдин не успел — увидел, что к нему бежит Лернон.
— Пошли, быстрее! Леди ждет! Она тебя расспросить хочет. Идем же!
В конце концов, это даже интересно — взглянуть на ту леди…
Они почти бежали. Мощеный двор, лестница, еще одна, и еще, и длинная полутемная галерея, с одной стороны — небольшие занавешенные окна, с другой — длинный ряд портретов. Он почти не смотрел на них, потому что Лернон торопил, и вдруг…
Такое знакомое лицо взглянуло на него со стены.
Да нет, показалось, конечно.
— Ты чего встал, идем! — волновался Лернон.
Конечно, показалось.
Лернон втолкнул его в комнату.
— Леди сейчас придет… — буркнул он и быстро ушел.
В комнате молоденькая девушка-служанка подметала пол. Увидев Эдина, она быстро собрала мусор в большой жестяной совок и убежала.
Комната была небольшая, прибранная богато: мебель из темного дерева вдоль стен, гобелены, и кресло возле окна. Не жилая комната, а вроде кабинета.
Ждал Эдин недолго, скоро открылась дверь и появилась леди. Одна. Красиво одетая: синее платье с искрой, отделанное молочно-белым, в полуседых волосах, в ушах, на шее — множество драгоценностей с блестящими камнями. Она не казалась ни красивой, ни доброй, и Эдину не понравилась — впрочем, он этого ждал.
— Миледи, — Эдин поклонился, она кивнула, а потом долго молчала, задумчиво и прохладно его разглядывая.
Наконец сказала:
— Покажи мне кольцо.
— Миледи?.. — в первый момент Эдин растерялся.
— Кольцо у тебя под рубашкой, — пояснила леди спокойно, — покажи.
Все правильно, благородный ведь кольцо видел. И зачем докладывать-то было этой змее, что ему с того?..
Его предали просто так, походя. Благородному, видно, не пришло бы в голову поступить иначе. Наоборот, он госпоже услужил, доволен.
Впрочем, он ему не друг, и рассчитывать на него не стоило. Верить надо друзьям.
Эдин вытащил из-под рубашки кольцо.
— Да, это оно, — кивнула леди. — Оно одно было такое. Это кольцо циркачки, как ее там? Как ее звали, мальчик?
— Виолика.
— Вот-вот. Вроде так. Значит, ты незаконнорожденный сын его милости, моего супруга?
— Миледи… — Эдин растерялся вконец, хотя эта ледяная дама говорила очевидные вещи. — Миледи, я не… не знаю, миледи.
— Ты сын циркачки, у тебя кольцо. Ты ведь и явился сюда поэтому?
— Да, миледи, получается так, но я не…
— Ты явился искать покровительства его милости маркграфа Сарталя. Что ж, это очень понятно. Раз ты благополучно дожил до таких лет. Вы же, циркачи, плодитесь как крысы и часто умираете…
Такой взгляд на циркачей был для Эдина в новинку. Он не сдержался:
— Я этого не знал, миледи. Ну, что мы плодимся как крысы…
Она усмехнулась.
— А ты дерзкий. Она тоже была такой. Что ж, раз ты здесь, то должен встретиться с моим супругом. Думаю, он вернется завтра. Знаешь, ты ему понравился бы, я уверена. Лернон рассказал, как ты вел себя в лесу. Маркграфу такие нравятся.
— Миледи, я надеюсь, разбойников скоро поймают?
— Я тоже надеюсь, — опять усмехнулась леди. — Жди пока здесь. Тебе принесут поесть…
Эдин возразил:
— Миледи, но я не могу остаться. Меня ждут в цирке. Я хотел… я просто хотел посмотреть Сарталь, мне уже пора, миледи…
Говорил и понимал прекрасно, насколько это глупо и бесполезно.
