Эндора (СИ) - Петровичева Лариса (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Перчатки с тяжелым глухим звуком упали на плиты пола. Длинные узловатые пальцы Рудина действительно были изуродованы — покрыты ссадинами и пятнами, а кожа на костяшках висела потемневшими сухими лохмотьями. Он легко взмахнул рукой, и в воздухе возник пламенеющий знак Вечного огня — Лиза ахнула, и знак тотчас же рассыпался.
— Прах к праху, — сказал Рудин. — Пепел к пеплу. Но я бы просто выбросил эндору в Параллель — а горстку золы на ее месте создать проще простого. Пришлось идти обходным путем. Я не ожидал, что наш дракон похитит девчонку с крыши.
— Никто не ожидал, — призналась Лиза. У нее до сих пор замирало сердце при воспоминании о том, как Эльдар схватил девушку и рухнул вниз. — Я так понимаю, тебе нужен секрет Кадеса?
Рудин улыбнулся — тепло, чуть ли не смущенно. Эта улыбка тоже была чужой на изуродованном лице, и она пугала намного больше призрачной ухмылки Мамонтова.
— О, Кадес, — проговорил он с такой тоскливой и темной алчностью, что Лизе невольно захотелось отодвинуться подальше. — Кадес ученый, философ… и очень упрямый ученый. Веришь ли, я не раз пробовал договориться с ним по-хорошему, но он никак не соглашался. Дескать, выдать секрет превращения человека в мага и мага — в человека — значит, подставить под уничтожение спокойную и безопасную жизнь во всех мирах. Пришлось сделать так, чтобы он стал трястись за свою шкуру, — задумчиво прикрыв глаза, Рудин запрокинул голову к стеклянному потолку. Кхаадли снова сбились в трескучую щебечущую кучку и рассыпались причудливым веером здешних созвездий. — Эндора загонит его добрую старую душу в новое тело, Кадес сделает эндору человеком, а я заберу ее вместе с тайной.
— Как интересно, — выдавила Лиза. Сейчас ей хотелось не задавать вопросы, чтобы хоть как-то разобраться в ситуации и понять, как вести себя дальше, а удрать со всех ног. Хоть в пустыню, хоть на северный полюс, лишь бы Рудин не дотянулся. Конечно, в этом не было смысла: при желании Рудин извлек бы ее и с того света. — Впрочем… впрочем, вряд ли Эльдар отдаст ее просто так.
— Знаешь, самая сильная волшебница, которую я когда-либо встречал, уже тридцать лет живет с Геворгом Гамряном, — произнес Рудин. — Вся магия Софьи заключена в ее любви к мужу. Ничего больше. Дорогая моя, любовь это тоже сила, и ее нельзя недооценивать.
Лиза не улыбнулась — почувствовала, как лицо скривилось в какой-то жалобной усмешке.
— Ты прав, — выдавила она через силу. — Ты прав, да. Эльдар ее действительно любит. Любит и не отдаст без борьбы.
Рудин посмотрел на нее, как на лишенную разума. Вопросительно поднял правую бровь. Крылья за его спиной дрогнули и величаво развернулись во всю ширь, легко скользнув по воде кончиками перьев — белые, с тонкими росчерками позолоты. От них веяло сонной прохладой, той самой, которая копится в тени и безмолвии старых заброшенных кладбищ, где тишину нарушают только пляски фей да шаги ветра.
— Дурочка, — ласково сказал Рудин. — Разве я о ней говорю?
Лицо Лизы исказила горькая некрасивая усмешка.
— А о ком? Неужели обо мне?
Рудин осанисто повел крылатыми плечами, и серебряные пластины доспехов с мелодичным шуршанием рассыпались в воздухе, оставив владыку в тонком алом одеянии. Лизе казалось, что Рудин с ног до головы залит кровью.
— Конечно, — ответил он так, словно речь шла о таких элементарных вещах, которые даже стыдно обсуждать в приличном обществе. — Думаешь, зачем я приволок тебя сюда? Кадеса я проучу за упрямство, он заслужил хорошую взбучку. А тебя предложу на обмен…
Шершавые ледяные пальцы пробежались по ее ключицам, скользнули ниже, к груди — в этом движении не было ничего, имеющего хоть какое-то отношение к желанию: так патологоанатом мог бы прикасаться к трупу, намечая, где начать разрез. Так могла бы прикасаться смерть, чтобы отторгнуть душу от тела.
— Будь умницей, — негромко сказал Рудин, и свечение, наполнявшее шрамы на его левой щеке, медленно угасло. Лизе казалось, что мокрая ткань платья высыхает под его прикосновениями — высыхает и рассыпается. Прах к праху, пепел к пеплу. — Я не люблю убивать напрасно.
Русалка может обходиться без воды всего пять часов. Потом ее ждет смерть, хоть и быстрая, но мучительная. Лиза, которая трезво оценивала свою судьбу не партнера, но заложницы, просила Рудина только об одном: не лишать ее воды. Она сделает для него все возможное и невозможное, но ради тысячи богов, пусть он не лишает ее живительной влаги.
Государь согласился. Когда, по выражению Рудина, «небольшой отряд» — размерами с армию какого-нибудь европейского государства — выдвинулся в поход на замок Кадеса, охранники Лизы, здоровенные латные мордовороты, везли серебряные фляги с водой, притороченные к седлам. Лиза, едва не падавшая из седла — все-таки верховая езда, тем более, на таком грозном и норовистом животном, как жеребец из государевой конюшни, никогда не входила в список ее достоинств — едва заметно улыбалась. Весь этот жалкий торг проигравшего служил одной-единственной цели: использовать воду в нужный момент, когда сражение достигнет точки, в которой обитателям замка понадобится удар из засады. Маленькое боевое заклинание способно было превратить воду в некое подобие греческого огня, а уж распылить полыхающий неугасимый дождь над рыцарями Рудина было проще простого.
Отряд пересек границу земель Кадеса ранним утром, еще даже не развиднелось, лишь на востоке стыдливо зарумянилась полоса рассвета. Земля гулко дрожала под тяжелыми копытами коней, клочья тумана, пропитанные серебряными искрами, в страхе расползались в стороны, и мелкие духи, исконные обитатели этих мест, спешили уткнуться в землю и закрыть головы, когда на них падала огромная крылатая тень, что была чернее ночи.
Владыка летел забрать свое — себе.
Замок Кадеса выглядел так, словно кто-то снял с плеч и швырнул на ветер тонкую кружевную шаль, а она, вместо того, чтобы поплыть по воздуху, застыла причудливыми извивами бесчисленных башен и башенок, мостиков и балконов. Облитые золотом рассвета стены казались хрупкими, бумажными, не приспособленными к войне — это действительно было жилище мудреца и философа.
И даже двуглавый дракон, прихотливо извивающийся на румянце неба, не казался чужеродным на этом полотне. Глядя на него, Лиза ощутила легкое прикосновение к вискам, быстро оформившееся в слова, зазвучавшие в голове:
«Все хорошо? Ты готова?»
«Любовь тоже сила», — отстраненно подумала Лиза — так, чтобы дракон ни в коем случае не уловил ее мысли — и откликнулась:
«Все хорошо. Я готова».
Дракон взревел.
Глава 11
Кадес долго вел Катю и угрюмого Эльдара по бесконечным коридорам. Они то осторожно спускались по лестницам, покрытым красно-золотыми коврами, то пересекали огромные гулкие залы с темными погашенными каминами и батальными полотнами на стенах, то оказывались в крошечных комнатках без мебели, где идти приходилось, согнувшись в три погибели, чтобы не зацепить головой потолок и витые лампы. Откуда-то доносилась музыка — кто-то играл на клавесине, раз за разом повторяя незамысловатый мотив — клекот птиц, запах чего-то, похожего на цветы — хотя Катя подумала, что его источник может не иметь никакого отношения к цветам. Однажды где-то за стеной грозно взревел хищник, наверняка, огромный и голодный. Одним словом, обиталище Кадеса оказалось весьма экзотическим и достаточно беспокойным. Когда, в конце концов, их путь закончился в лаборатории, Катя невольно вздохнула с облегчением.
Большая лаборатория, до потолка забитая и заставленная книгами, ларцами, сундуками и коробками всех размеров, горами бумажных свитков, скелетами неизвестных животных, чучелами птиц, бабочками в стеклянных ящиках, темными портретами на стенах, чертежами и рисунками, банками и баночками, наполненными разноцветными жидкостями, действительно производила впечатление. Припадая на правую ногу, Кадес прошел в самый конец помещения и с усилием надавил на не заметный сразу рычаг — повинуясь ему, книжный шкаф с разномастными фолиантами легко отодвинулся в сторону, и навстречу Кате и Эльдару бесшумно выплыла огромная прозрачная капсула. Там, погруженный в бледно-зеленую жидкость неподвижно висел второй Кадес — такой же маленький и пухлый. Глаза его были закрыты: он то ли еще не ожил, то ли спокойно спал.
