Хорошая иномирянка, плохая иномирянка (СИ) - Ибис Александра (лучшие книги .TXT) 📗
Я смотрела на Юджинию, молоденькую, красивую, любившую и лишившуюся всего, даже рассудка, во время страшной войны, и не могла судить её. В былые времена, скорее всего, осудила бы. Но сейчас, как бы меня не пугало происходящее, не могла. Возможно, это было потому, что эмоции ледяной драконицы смешивались с моими, возможно, я просто повзрослела.
А ещё я отчётливо осознавала, что та, кто стояла предо мной — это не та, кого мне показывала Юджиния. В тех воспоминаниях она была сначала юна, прекрасна, полна света, потом сгорала от ненависти, страха и боли, в конце жизни — от безумия. Сейчас же передо мной была старуха, воплотившаяся в девичьем облике. Уставшая, угасшая, умная и не способная простить себя, потому что совершённое ею было чудовищно.
— Горбатого могила исправит, — нервно хихикнула я и пояснила, глядя в глаза Юджинии, в которых отразилось недоумение:
— На Земле так говорят о тех, кто неисправим, в отрицательном смысле. Но на Презире это иносказание можно воспринимать буквально: вы изменились с того момента, как умерли.
— Я рада, что могу делиться с тобой своими эмоциями, — легонько улыбнулась Юджиния. — Ты неплохая девочка, Юлия. Местами глуповатая, местами несдержанная, но ты умеешь думать, принимать и прощать. Думаю, ты даже Аврина Кейрана простишь со временем, хотя он тебя и раздражает. Пожалуй, ради того, чтобы ты сумела по-настоящему встать на крылья, стоит снова рискнуть всем, тем последним, что от меня осталось.
— Что вы задумали, Юджиния? — ох, не нравился мне её тон. Всё таки она была права, когда называла меня дурой: вместо того, чтобы её бояться, я чувствую её боль и жалею. Переживаю. — Вы сказали, что что-то придумали…
— Да, — она подняла руку, останавливая мой поток слов. — Знаешь, когда сотни лет просто наблюдаешь за миром, не имея возможности вмешаться, много узнаёшь и от скуки начинаешь обдумывать чужие слова и поступки, собирать их по кусочкам, дабы увидеть единую картину. В тот день, когда твоя воля пересилила мою, когда твоя жажда жизни вскипятила кровь, а твоя драконья суть окончательно почувствовала себя в своём родном теле, ты загнала меня в тень, и я получила возможность обдумать всё произошедшее с нами. Изучила текущие в тебе потоки магической силы. Вспомнила всё, что слышала через тебя и что ощутила сама. И поняла, что могу остановить начинающуюся войну.
Юджиния села в пространстве и указала рукой на место рядом с ней. А я в тот момент ощутила её не столько как частичку себя, сколько как ту, в ком течёт та же кровь. Словно наша странная связь превратилась в подобие родственных уз. Я села рядом и как-то бессознательно положила голову ей на плечо. Это вроде хотела я, а вроде она. А впрочем мне было несложно выполнить её желание, ведь вредить мне она явно не собиралась.
Я поняла, что всё не случайно ещё в тот момент, когда мы отправились в Тёмные Леса, где поселился Калир Серпейн, а я встретила свою смерть, но виду не подала, хотя была уверена, что это не может быть простым совпадением. Когда раскрылась правда о твоей бабушке и Вальдемаре, я на мгновение словно вернулась в прошлое, рискуя вновь обезуметь. Отчасти ещё и поэтому тебе удалось победить мою более сильную душу: я ослабела под влиянием памяти. Ты отрезала меня от мира, и мне удалось взять себя в руки.
Тогда и начала вырисовываться картина. Скорее всего, Вальдемара, созданного первым могущественным некромантским заклинанием, не смогли уничтожить и сумели лишь запереть. Заклинания на древних языках в его темнице это подтверждают. Астрид освободила его, сбежала, а на Земле передала свою силу, а вместе с ней и древнее заклинание тебе.
Потом я ещё раз пересмотрела твои воспоминания и пришла к выводу, что Вальдемар почувствовал тебя сразу, но освободиться не смог, так как ты была слишком слаба. Ему нужно была сделать тебя, а с тобой и себя, сильнее. Думаю, тогда он и подумал о ритуале передачи силы и подкинул мысль о нём в головы тех, кем способен управлять ментально — в головы некромантов. Да, он действительно это может, я это ещё по бытию живой помню: у него что-то такое получалось тогда, но мы этим его даром почти не пользовались, так как он требовал сосредоточения, а мы были слишком нестабильны, сумасшедшие всё-таки. А подобие магической смерти взаперти его, как и меня, от сумасшествия, приобретённого в воскрешённом теле, надо полагать, излечило.
Его выбор пал на нашего знакомого некромантишку, который, опираясь опять же на твои воспоминания, знакомый твоей подруги и её парня-змея. Глен общался с Виэрнесом и от него знал, что твоя подруга Людмила хочет помочь тебе избавиться от привязки. Наиболее вероятно, что через Глена Вальдемар ненавязчиво рассказал о древнем, сложном и запрещённом ритуале и внушил ему, что никто, кроме него, не станет в таком участвовать. Вывод, что через некромантов Вальдемар может влиять на других, но это его выматывает, я могу сделать ещё и из того, что был пробит ментальный щит принцессы Клемайни, которая совсем не некромантка. И ему было трудно в том состоянии пробиться: не зря она несколько дней ходила на себя не похожая.
У Вальдемара всё получалось, и твоя подруга пришла к Глену и невольно стала соучастницей Вальдемара. Она не нужна была ему, как таковая, ему нужны были её воспоминания о тебе, так как Людмила — единственная на всём Презире, кто могла бы рассказать ему о тебе. Как я пришла к таким заключениям? Ты этого не знаешь, а потому пока не умеешь распознавать, но магия часто оставляет следы. Глен оставил свой личный магический след на нас после ритуала, и такой же след я увидела у Людмилы. Это объясняет её поведение: она тебя действительно не помнит.
И вот, последний шаг Вальдемара: он знает, что для тебя нет никого дороже, чем Людмила, а в ней, если присмотреться, есть чёрная нить некромантской силы. Он пробился к ней ментально и довёл тебя до мощного силового всплеска, выпустившего его на свободу.
Глава 22. Здравствуй и прощай
Юлия Кейран
Завершение всегда даётся труднее, чем начало.
Пауло Коэльо «Одиннадцать минут»
Осознание, что всё это время мы с Люсей были игрушками в чужих руках, давило, ужасало и приводило в бешенство. Моя истинная суть рвала и метала, жаждала разодрать на куски, сжечь, уничтожить того, кто посмел играть ею. Известная пословица впервые оказалась ко мне настолько применима. Действительно: меньше знаешь — крепче спишь.
Юджиния приобняла меня за плечи и крепче прижала к себе. Интересно, она ощущала нашу связь так же, как и я? Кем она меня воспринимала? Сестрой? Дочерью? Наверное, всё же дочерью, ведь ей довелось быть матерью, но не довелось увидеть свою малышку взрослой.
Перед моими глазами пронеслась картинка маленькой, несчастной, убитой не за что Линакары, и я поспешила вытолкнуть мысли о ней из своей головы, слишком уж они были болезненные и жуткие:
— Вы думаете, он намеренно отыскал именно ваши кости для передачи сил или это вышло случайно?
— Хороший вопрос, — одобрительно протянула Юджиния. — Насколько я могу судить, намеренно. Он бы не стал усиливать тебя с помощью кого попало, и, думаю, что, как и я, он всё ещё держится за нашу любовь, как за то единственное, что у нас осталось. И именно это его и погубит.
Я высвободилась из её рук и удивлённо уставилась на драконицу.
— Не смотри на меня так, — просипела ледяная и отвернулась от меня. Прокашлялась и продолжила: — Он уже не тот Вальдемар, которого я любила, а я не та, кого любил он. Мы прожили своё, Юля. Годы счастья, после годы крови и боли… Но то была наша война, и она закончилась. Наступило новое время, все изменились и всё изменилось. Вы не должны отвечать за действия ваших предков, живших так давно, что я сама уже не помню, когда именно.
— Скажите мне, наконец, что вы задумали! — подскочила я, не в силах сидеть из-за нервного напряжения.
— Юля, сядь, будь так добра, — ледяным тоном попросила драконица, заставив подчиниться и опуститься на место. Правда, из ноздрей у меня при этом дым валил, выражая моё недовольство. — Умница. А теперь слушай…
