Допустимая погрешность некромантии (СИ) - Орлова Тальяна (читать книги полностью TXT) 📗

Я выскочила на улицу вслед за Керином. На дороге в самом деле стояло несколько солдат, и среди них — ну кто бы мог подумать? — министр магии собственной персоной. Именно об этом и говорил некромант раньше!

Господин Шакка вздохнул:

— И все-таки вы решили ловить меня на демонов…

— Какой там ловить! — устало отмахнулся министр. — Поговорить хотел в спокойной обстановке и без лишних свидетелей. Со вчерашнего дня тут жду, думал, вы на Западный Хутор прямо сразу рванете, — и, видимо, чтобы подчеркнуть мирность своих намерений, приказал солдатам отойти.

Некромант подошел ближе, и я за ним. Даже удостоилась приветливого кивка и постаралась так же дружелюбно поклониться в ответ. Господину Шакке до наших церемоний не было дела:

— То есть про демонов вы соврали?

— Не соврал. Преувеличил. Ведьмы в самом деле поймали… одного ёки. И он ваш, потому что живым не нужен ни во дворце, ни самим ведьмам.

Керин натянуто улыбнулся:

— Один вместо трех? Кажется, вы плохо понимаете суть торговли, дорогой министр. Ставки принято повышать, а не наоборот.

— Да не торгуюсь я! И конфликтов не хочу. Я здесь как раз по старой дружбе и выступаю не от имени седьмой принцессы, чтоб ей пусто было, а от его величества и себя самого.

— Ну наконец-то вам удалось меня заинтересовать.

Министр так тяжело вздохнул, что теперь и мне стало понятно — у него забот намного больше, чем за магией в королевстве следить:

— Вы и сами понимаете, что многим дорогу перешли, но никто этот вопрос не решался поднять. Седьмая принцесса со своим глупейшим требованием просто зажгла первую свечку — открыто выразила недовольство, и после этого остальные будто с цепи сорвались. Все вспомнили. И чего не было — вспомнили. Кстати, любопытно, вы в самом деле разрушили половину особняка семейства Борго, когда убили там асура, а потом с них же стрясли плату в полном объеме?

— Я же убил асура.

— И разрушили их дом? Господин Борго до сих пор начинает рыдать, когда о своих долгах вспоминает.

— Я убил асура, — тем же тоном повторил некромант. — Ближе к делу, министр.

— Да-да, — тот устало закивал. — Эта волна недовольства достигла и ушей его величества. И он затрудняется с вынесением справедливого решения! Нет, он вам признателен и услуги не забудет, но теперь выходит так, что вам буквально все с рук сходит… Но это все ерунда. Вы хорошо знаете нашего монарха — он справедлив, спокоен и мудр, и сейчас именно это в кулуарах ему в вину и ставят. Мол, боится он вас, и только потому вы… к-хм… зверствуете. Дело уже вовсе не в вашей репутации, поймите правильно, а в репутации человека, намного более важного лично для меня.

Господин Шакка задумался. Ведь он и мне рассказывал, что король — человек на самом достойный и разумный. И если некромант никого не боялся, то в этой ситуации получалось по-другому. Какая-то грязненькая политика.

— И что я должен сделать, чтобы ему помочь?

Министр заметно воспрянул духом:

— Для начала верните Тайишку, остальное будет за мной. Вы ведь не возражаете, что я всем скажу так, будто вы покорились грозному требованию короля?

— Мне плевать, что вы им там скажете. Но это толки уже не остановит.

— На время утихомирит! И как только все успокоится, ваша невеста к вам вернется! А дальше можно будет поддерживать равновесие сил, пока… к-хм… вы снова не вступите в конфликт с настолько высокопоставленной особой. Надеюсь, я уже до этого не доживу.

Я понимала логичность всех его рассуждений и даже прониклась его ответственностью, но такой исход дела меня не устраивал. Потому я решилась возразить:

— Но седьмая принцесса закатит очередной скандал снова, как только я уйду! И сколько времени нужно выждать, пока все утихомирятся? Да и по статусу ли мне теперь, когда я стала невестой господина Шакки, служанкой работать?

— По статусу, моя дорогая, по статусу, — тяжело проговорил министр. — Тебе ли не знать, кто во фрейлинах королевской семье прислуживает? Да все высокородные девицы за такие места до крови бьются, а тебя взяли, несмотря на происхождение. И даже если седьмая принцесса не была к тебе добра, то тебе ли жаловаться?

Я, не найдя аргументов, с тоской посмотрела на некроманта. Но он не взглянул на меня и холодно отчеканил:

— Хорошо, министр, договорились. И ёки мне сами в особняк доставите.

Тот на месте подпрыгнул, даже смешной паричок немного набок сдвинулся:

— Безусловно, доставим! Я вот вовсе не сомневался, что вы, несмотря на ваш… к-хм… спорный характер, на самом деле преданный слуга его величества!

И министр тут же свистнул солдатам, а меня мягко подхватил под локоть и поволок к своей карете.

— Как это… — я не могла поверить. — Господин Шакка! Керин! Вы ведь знаете, что я не смогу… Я не умею! Они мгновенно нас раскусят!

Вместо ответа он поднял руку и помахал мне!

Я была в ужасе. Всю дорогу до столицы отмалчивалась, но министр меня и не донимал. Даже извинился за то, что стал инициатором кратковременной разлуки нашей романтической пары. И заверял, что приложит все усилия, чтобы вернуть меня возлюбленному. Я в ответ только фыркнула — «мой возлюбленный» так сильно его пугал, что министр был готов пообещать что угодно. Что ж, придется мне изображать больную или неправильно воскрешенную, чтобы сразу не подловили на том, как я с утюгом обращаюсь или что-то неверно говорю. Вся моя злость сконцентрировалась на Шакке! Да как он мог? Особенно после наших ласковых игр, так сильно сбивших меня с толку!

Дворец предсказуемо поражал роскошью. Хоть меня и не водили по тронным залам, а буквально по закуткам протащили до покоев седьмой принцессы, я все равно успела впечатлиться. Девочка завизжала от радости, когда увидела меня, и торжествующе окинула взглядом десяток других служанок, что тоже находились в ее необъятной спальне. И на ночь глядя она с детской непосредственностью тут же полетела по всему дворцу, чтобы оповестить каждого, как победила злюку-некроманта.

К счастью, день был на исходе, потому я могла отложить свои обязанности до завтра. Пришлось врать другим девушкам, что я частично утратила память, когда была мертва. Они оказались очень дружелюбными и с видимым усилием умерили любопытство — мол, все-все-все расскажу им прямо завтра! А пока проводили в мою комнату, о расположении которой я тоже якобы забыла.

В принципе, выжить можно. Да и характер у меня такой, что в любом коллективе приживаюсь. Самый большой риск — это если я сгоряча коронованной малолетке оплеуху залеплю. Получится довольно необычно.

Ночью проснулась от прикосновения. Подскочила, но в полумраке разглядела лицо господина Шакки. Он приложил палец к моим губам — то ли чтобы я кричать не принялась, то ли… просто хотел приложить палец к моим губам. Меня это касание вмиг успокоило, и теперь я возмущалась куда тише, чем собиралась до сих пор:

— Вы променяли меня на демона.

— Не на демона, а на спокойствие. Если бы ты не была такой истеричной, то и сама бы поняла.

— Я не истеричная!

— Ладно, потом это обсудим. Я пришел тебя убивать.

— Какое счастье! Давайте скорее, мне тут совсем не нравится.

Он улыбнулся:

— Отправлю тебя к Тайишке, а завтра приду во дворец, чтобы встретиться с невестой. И тогда они будут вынуждены признать и мне сообщить, что ты мертва. Выпей заодно и это, — он протянул флакон. — Яд.

— Давайте скорее! — мне было стыдно за все мысли о его предательстве, а оказывается, у Керина сразу был план! — Прямо-таки яд?

— Да. И довольно сильный. У тебя изо рта пойдет пена. Я не просто хочу тебя убить, а чтобы было очевидно, что ты отравлена, но яд тебя не добьет — я снижу его влияние сразу, как только проявятся нужные признаки. К твоему возвращению я приведу тело в порядок.

Я приняла пузырек и уверенно откупорила крышку. Если спаситель от избалованных девочек хочет, чтобы я жахнула яду, то мне только в радость.

— Так, не спеши, — он отнял у меня пузырек, отставил на тумбу и почему-то улыбался все шире. — Я потребую у придворных твое тело и, конечно, замечу, что во второй раз воскресить уже не смогу. Заодно и обвиню весь двор в том, что завистники отравили мою любимую, чтобы насолить мне. Это надолго заткнет всем рты, каждый побоится на себя подозрение навлечь, ведь с таким обвинением их даже король от меня не спасет. Мне делом надо заниматься, а не в политику играть.