Плохие помощники (СИ) - Лапина Маргарита (электронная книга .txt) 📗
Згонд лежал без сознания, упал животом прямо на сеялку. Жив ли он вообще? Амбер говорила, как искать этот проклятый пульс, куда же тут нажимать? Такая твёрдая и горячая шея.
Енс опустился на одно колено рядом с Ионой и обхватил её за плечи. Остальной отряд тоже подтянулся к месту.
— Что случилось?
— Згонд? Ему плохо?
— Помогите ему! Где Амбер? Скорее! Позовите Амбер!
— Тихо! — заорала Иона.
Все оголтелые револтисты умолкли. Эра взялась так закусывать губу, что, наверно, решила её съесть.
Что они все нависли над душой? Думай, Миллоус, думай!
— Отойдите все на шаг! Не мешайте мне! Енс, помоги. Он хоть жив?
Енс быстро прощупал пульс.
— Да, но нам лучше скорее отвезти его к Амбер, кто знает, что случилось?
— Поехали. Возьми его с той стороны, а я ноги.
Ллойд и Дарси дёрнулись, чтобы помочь, но Иона с Енсом слаженной командой уже подхватили тощего пацана и понесли к байку. Они могли бы забрать перевозчик, но так от отряда уедут все удобства, да и тащиться на нём до лагеря они будут целую вечность. На байке быстрее, Иона сможет встать сзади на подпорку и придержать Згонда. Несколько взволнованных револтистов увязались следом, а остальные остались стоять, где стояли, поражённые случившимся.
Иона шла вперёд спиной, топтала и сшибала свежие всходы. Земля! Всё! Забери! Сердце колотилось, как бешеное, руки тряслись, несмотря на то, что ноша не утягивала. А вдруг он умрёт быстрее, чем они доедут? Небеса, как они далеко от лагеря и как медленно всё делают!
Наконец, Иона с Енсом и сочувствующие добрались до байка. Енс забрался за руль, Иона вскочила на подпорку. Згонда они прислонили к спине Енса, Иона стала придерживать горячее обмякшее тело револтиста, чтобы довезти его как можно более целым. Енс поехал осторожно, но быстро, как всегда, и Иона закрыла глаза, чтобы в них не бил горячий ветер. Квадрат земли её отряда остался далеко позади.
Что же произошло со Згондом? За всё время работы в лагере Ионы не случилось ни одного подобного происшествия. С приездом целителя дела пошли совсем хорошо. Конечно, Иона немного удлинила рабочий день, но ведь у всех и сил стало больше.
Только бы он не умер. Только бы не умер. Небеса, он не посмеет умереть под её командованием!
Енс остановил байк у самой двери в лагерный коридор, Иона спрыгнула с подпорки, покачнулась, ударилась о стену. С трудом снова взяла Згонда за ноги, испачкалась в земле об его ботинки. Пальцы окаменели и отказались слушаться. Во рту появился солёный привкус. Мир стал то расплываться, то становиться слишком чётким.
Они с Енсом потащили тело по пустому лагерю, и только шорох ботинок нарушил тишину. Брат постучал локтём в дверь кабинета Амбер, и целительница открыла им дверь, держа в руках кусок дерры и иглу. Амбер ошалело посмотрела, как Иона и Енс втащили Згонда внутрь и уложили на койку, попытались заставить все конечности револтиста лежать на поверхности, а не висеть. А потом подошла к своему столу и бросила на него ткань со всего размаха. Иголка с тоненьким звоном укатилась куда-то под шкаф.
— Нет. Нет, нет, нет. Пожалуйста. Нет. Нет! Нет, — затараторила целительница и закрыла половину лица руками. Она дрожала так крупно, словно её кто-то тряс.
— Амбер, помоги, — Ионе пришлось взять себя в руки, потому что Амбер вошла в ступор. Иона толкнула подругу в плечо. — Амбер! Помоги! Он упал в поле, мы тут же привезли его. Помоги! Что с ним случилось?
Слёзы полились из глаз Амбер. Она вытерла их и закатила глаза. Лицо её мгновенно покрылось красными пятнами. Иона отступила, Енс встал рядом, но не прикоснулся. Замерло всё, даже воздух застыл и стал ждать, что же случится. Амбер потрясла руками в воздухе, а потом выставила их, будто попыталась защититься от Енса и Ионы.
— Отойдите. Отойдите дальше! Лучше вообще уйдите прочь!
— Никуда я не уйду, — возмутилась Иона, но подальше отошла. Из-за слёз Амбер её глаза тоже защипало. — Что с ним случилось? Ты чувствуешь?
— Ты с ним случилась, — отрезала Амбер и погрузилась в лечение.
Воздух зазвенел от яростной борьбы и напора целительных сил.
Иона обхватила себя.
Енс стоял рядом в напряжённом молчании. Он ещё пытался отдышаться после сумасшедшей поездки, катал туда-сюда по руке свои деревянные, верёвочные и кожаные браслеты и морщил лоб. Иона не решалась попросить его обнять её, даже вздохнуть не могла. Вокруг них стоял запах пота, земли, чистой ткани и медикаментов. Время тянулось бесконечно.
Сначала Згонд не подавал признаков жизни. Амбер так выкладывалась, что у неё на лбу пульсировал сосуд. Целительница боролась, и, наконец, Згонд вздрогнул, кашлянул, открыл глаза и стал жалобно стонать.
Он совсем ещё маленький дурень, чего его занесло на Револт? Сколько ему было, когда он туда приехал — двенадцать? Сразу после определения в работу и перед началом учёбы на лицензию. Возраст окончания детства.
Для юных отступников от небесных правил, кажется, существовал отдельный уголок Револта, чуть более щадящий, чуть более напористый в попытках перевоспитать. Подробности из роликов никак не приходили на ум.
Иона потеребила край майки, закусила губу.
Згонд всё равно предатель, и он просидел на Револте всё то время, что должен был учиться своему делу, как ровесники.
Згонд повернул голову к Ионе, слепо заморгал. Он явно попытался понять, куда попал и кто находится рядом, но не смог. Руки у него стали подрагивать.
Отчаяние горячей вспышкой ударило Ионе в голову.
Амбер нагнулась к револтисту и попыталась унять его дрожь, перевернуть Згонда спиной к Ионе, но напрасно: в голове уже начали соединяться далёкие точки, и все усилия Амбер оказались бесполезными. Згонд тоже всё понял и горько заплакал.
Она уже чувствовала такую атмосферу вокруг человека. Раньше Згонд контролировал себя, но сейчас весь показался наружу, как кровь из открытой раны. Больной сосед, что не дождался узнавания. Сильная худоба, слабость, рассеянность, сбивчивые движения, дрожь, потери сознания. И самое главное — это чувство, чувство обречённости и чего-то чужого, горячего, постороннего в себе.
Что-то внутри Ионы тоже крикнуло: «Нет!» голосом Амбер. Мир крутанулся, Иону чуть не стошнило прямо на пол, хотя прежде она никогда не страдала от укачивания. Она вцепилась в плечо Енса, будто за последнюю зацепку от падения в пропасть.
— У него шар! Я точно знаю! — дрожащим голосом объявила Иона.
Амбер подняла на неё глаза. Она прикрыла Згонда руками, чтобы защитить его, словно своего ребёнка.
— Там, внутри! Шар!
— Нет у него ничего! Он просто переутомился, вот и всё! Ты их совсем загоняла! Ничем он не болен!
— Енс, скажи, что это шар! Помнишь нашего соседа? Ну, того, который умер, и он ещё хотел… найти судьбу… небеса!
Она даже имени его не могла вспомнить. Ничего не могла вспомнить. Она сейчас не сказала бы даже, сколько киловатт в электродвигателе ракта.
— Я не уверен, я не целитель, — несчастный Енс потёр шею, повернул деревянное ожерелье. — Похоже. Но Амбер ведь не могла не заметить такое заболевание. Видимо, он здоров.
— Да это не он здоров, а она его покрывает! — Ионе внезапно всё стало ясно: все их шушуканья со Згондом, его сидение под дверью в кабинет Амбер. Как и все револтисты, он приехал сюда работать только из-за личной выгоды, но ему на самом деле требовались даже не еда и не дерра, а сочувствующий целитель. — Защитница обиженных и обделённых! Признай это. Ну! А если не станешь, позовём целителя из другого лагеря. Докажи ему, что он здоров!
Згонд зарылся лицом в подушку, но плечи его продолжили сотрясаться от слёз. Всё очевидно. Амбер проиграла, но ещё пытается спасти своё незавидное положение. Когда на проверке доложат о таком поведении, её непременно накажут сильнее, чем это сделал Глава. Сильнее накажут и Иону, за такое как нечего делать вылететь с поста командира.
Куда она смотрела, где был её разум, когда она назначала Амбер своей помощницей, когда допускала её до револтистов? Больным револтистам на Даскерии делать нечего, таково было изначальное условие, и Амбер нарушила его.
