Возвращение легенды (СИ) - Богданова Екатерина (1) (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
— Это невыносимо, — в очередной раз принялась ворчать Аэлира, пытаясь поудобнее устроиться на ночлег. — Сыро, твёрдо, и мужчины пялятся со всех сторон! — возмущалась она.
«Пялиться» на неё, к слову начали только после этих слов.
— Я дочь великого в веках, носительница чистейшей крови властителей, я достойна лучшего ложа во всех мирах, а не этого куска травяного ковра для плебеев, — продолжала разоряться великая носительница чистой крови. — И лента эта постоянно соскальзывает, — капризно добавила она, стягивая с волос чёрную атласную ленточку. — Узел и тот не затянешь, она скользкая.
И Аэлира демонстративно затянула посильнее узелок на презентованной ей Пиротэном ленте. Следующие события доказали, что даже достаточно много знающий о чёрных ведьмах бакалавр Пиротэн сильно недооценил их способности. Именно дарованную чёрной ведьмой ленточку саламандр отдал прекрасной иномирянке, рассудив, что через окружающее остров поле нестабильной энергии даже чёрным ведьмам проникнуть будет не под силу. Неверно рассудил…
В то же мгновение, как Аэлира затянула узелок, лента вспыхнула синеватым пламенем и обратилась в облачко чёрного дыма. Женщина закашлялась, жмурясь и отмахиваясь от едкого дыма. А небо над нами искрило, трещало и переливалось всеми цветами радуги. Какофония звука и цвета оглушала и ослепляла, и когда, спустя минут пять, всё стихло, мы с трудом могли различить очертания друг друга, не то что происходящее над нашими головами. А там, в небе, на границе непроницаемого энергетического панциря явно что-то происходило. Слышался неясный шелест и хлопки, словно плотную ткань на ветру трепало. Проморгавшись я вскинула голову и с трудом сдержала крик. Их было не меньше дюжины, все в чёрных балахонах, черноволосые, смуглые и с горящими мертвенным голубым светом глазами.
— Ведьмы, — заворожённо глядя на парящих в воздухе женщин, девушек, старушек прошептал Пиротэн.
— Чёрные ведьмы, — зачем-то пояснил Айсек.
— Какая безвкусица, — прокомментировала наряды ведьм Аэлира.
— На себя посмотри, оборванка, — кокетливо поправляя иссиня чёрные, без намёка на седину волосы, проскрежетала древняя сморщенная старуха.
Аэлира побагровела от ярости, но благоразумно промолчала. А ведьмы медленно спускались к нам, величественные, внушающие подсознательный трепет и небрежно игнорирующие нестабильный магический фон. Выдающимися формами среди них выделялась наша знакомая из имения земляного дракона. И без того полная, ширококостная женщина в мешковатом свободном платье казалась и вовсе необъятной. Волосы у неё сейчас были распущены, но отличались от лоснящихся чернильных прямых локонов её товарок. Более тусклые, непослушные мелкие кудри вкупе со смуглой, почти бронзовой кожей выдавали в ней наличие южной крови. В первую нашу встречу это не было столь очевидным, сейчас же, на фоне других ведьм, «наша» заметно отличалась — была не столь величественной, но более… человечной.
— Зачем ты собрала нас, Татиая? — недовольно спросила пожилая, но еще не утратившая красоту ведьма, взглянув на нашу знакомую. — Ты сказала, что нам предстоит бой, а здесь сражаться не с кем.
— Ты обещала жертву, — надула губки молоденькая, едва ли старше меня девушка с остреньким, вздёрнутым носиком.
— Да, ты обещал кровь, — вторила ей еще одна.
— Убийство. Жертву! Кровь! — поддержали остальные ведьмы.
Я невольно попятилась, спрятавшись за спину Альтанира.
— Эм, уважаемые… ведьмы, позвольте принести вам… — начал Пиротэн.
— Жертву? — перебила его кокетливая старушка.
— Жизнь? — предположила другая ведьма.
— Извинения, — скривилась та, которая заговорила первой. — Они хотят принести нам извинения.
Большинство ведьм брезгливо сплюнули.
— Я для чего тебе ленту дала, плевок вселенского костра? — Татиая грозно надвигалась на Пиротэна, сжав кулаки.
Женщина явно злилась, но растерянности в её взгляде было куда больше, чем гнева. Она явно досадовала, что оторвала своих подруг от ведьминских дел без подобающего повода.
Когда Альтанир шагнул вперёд, заступая дорогу злобствующей чёрной ведьме, я невольно последовала за ним. Но была остановлена Айсеком. Он схватил меня за локоть и подтолкнул к Аэлире, отошедшей подальше без посторонней помощи. Сам же маг присоединился к королю Горных Сариней.
Татиая немного подрастеряла пыл, но отступать не желала. Осадила её всё та же моложавая ведьма, по всей видимости, являющаяся главной среди присутствующих.
— Угомонись, Татиая, — тихо произнесла она, и наша знакомая неохотно отступила.
— Хорош, — протянула главная ведьма, задумчиво разглядывая Альтанира.
— А мне светленький больше нравится, можно я его себе возьму? — начала канючить остроносая молоденькая ведьмочка.
— Молчи, дурёха, — шикнула на неё старушка. — Не о том думаешь. Они-то может и хороши оба, да не для твоих игр.
— А для жертвы? — оживилась еще одна молодая ведьма.
— Не по зубам они вам, свиристелки, — проворчала старушка.
— Это тебе не по зубам, зубов-то нету, — хихикнула остроносая.
— Молчать, — тихо, но весомо приказала главная и все ведьмы вновь преисполнились величия.
— Зачем вы нас вызвали, маги? — вопросила ведьма.
И столько презрения в этом обращении было, что я на мгновение пожалела, что вообще обладаю магическими способностями. Но потом вспомнила, что, по сути, я и не маг, я дракон, и гордо расправила плечи, с интересом ожидая ответа Альтанира. Любопытно, как он выкрутится. Мы же их и не звали, случайно получилось. А чёрные ведьмы, да ещё и не одиночки, а целый ковен, это не та сила, с которой можно шутить.
Но король Горных Сариней ни словом, ни жестом не выдал факта случайного вызова. Он едва заметно кивнул, приветствуя черноволосых гостий, после чего тихо, расслабленно и даже небрежно обратился к главной ведьме… с предложением поработать на него! Разумеется, не официально и за хорошую плату.
Ведьмы загалдели, возмущаясь неслыханной наглостью «мага-сопляка», посмевшего оскорбить их гордость таким «непристойным» предложением. Но вот главная подняла руку и вновь наступила тишина. Только догорающий костёр едва слышно потрескивал, да океан шептался со звёздами. А ведьма ласково улыбнулась Альтаниру, взяла его под руку и повела вдоль берега.
— А… куда? — шёпотом спросила я.
— Да не съест она зазнобу твою, — усмехнулась ведьма с самыми длинными волосами и необычным разрезом глаз, чем-то кошачий напоминающим. — Хотя Марьянэ такая, она может, — добавила она, явно дразня меня.
Все ведьмы заулыбались, по — видимому вспомнив какую-то одним им известную шутку. Напряжение в стане чёрных заметно спало, и они разбрелись по берегу, разглядывая незнакомую местность, но неизменно держась подальше от беседующих Альтанира и Марьянэ. Жажда жертвы, крови и убийства сменилась пресловутым женским любопытством. Молоденькие ведьмы крутились возле Айсека, а Татиая подошла к Пиротэну, наверное, чтобы выяснить каким образом нам удалось совладать с прародительницей.
Я же окончательно расстроилась и села на циновку, ни на кого больше не обращая внимания. Вот, даже посторонняя ведьма, которая впервые меня видит, и та что-то про нас с Ниром поняла, одна я ничего понять не могу.
— Подвинься, — послышалось сверху.
Подняв голову я натолкнулась на внимательный взгляд ведьмы с раскосыми глазами и пересела на край циновки. Женщина улыбнулась, беззлобно, даже покровительственно. Из вежливости улыбнулась в ответ, только улыбка у меня вышла какая-то вымученная, жалкая.
— Я Салийко, — представилась ведьма, устроившись рядом.
— Фидэлика, — ответила, разглядывая свои потрёпанные ботиночки.
— Сильно его любишь? — обескуражила меня вопросом Салийко.
— Кого? — поспешнее, чем хотелось бы, уточнила я.
— Знаешь кого, но признаться даже себе боишься, трусливая, и не смотри что дракон. Хвост дрожит, как у цыплёнка, — усмехнулась ведьма.
Обидно было очень, но вместе с тем и возразить мне было нечего, потому что права оказалась Салийко, я действительно отчаянно боялась признаваться себе в каких бы то ни было чувствах к Альтаниру. А всё из-за этого проклятого ритуала единения, который ставил под сомнение искренность даже простой симпатии между нами, не говоря уже о более сильных эмоциях. А мне хотелось настоящих чувств, не являющихся следствием древнего обряда и не подвергаемых сомнениям.
