Разрушь меня - Мафи Тахира (первая книга .TXT) 📗
— Мы все слишком молоды, чтобы выдерживать эту жуть. — Кенджи тяжело дышал. — Не обманывай себя. Никто не должен видеть то, что довелось нам, никто не должен просыпаться утром и находить в гостиной трупы, но так происходит. Мы с этим сталкиваемся и должны уметь выживать. Не у тебя одного проблемы.
Адам сел, ссутулившись под грузом мучительного беспокойства, и опустил голову на руки.
Кенджи посмотрел на меня. Я на него.
Ухмыльнувшись, он сделал ко мне пару неровных шагов.
— Знаешь, а ты очень секси для психованной…
Щелчок.
Кенджи попятился, подняв руки. Адам вдавил ему в лоб ствол пистолета.
— Либо веди себя уважительно, либо я сейчас прострелю тебе башку.
— Я же пошутил!
— Черта с два!
— Блин, Адам, да успокойся ты!
— Где твое суперубежище, куда ты можешь нас отвести? — Я встаю, сжимая пистолет, и становлюсь рядом с Адамом. — Или наврал?
Кенджи заулыбался:
— Нет, клянусь, самое настоящее убежище. Я там, может, даже что-то о тебе рассказывал. И чувак, который держит заведение, очень захотел с тобой познакомиться.
— Ты думаешь, я урод, которого ты можешь показать друзьям? — Снимаю пистолет с предохранителя и взвожу.
Кенджи осторожно кашляет.
— Не урод, просто… интересный случай.
Я направляю пистолет ему в нос.
— Я такая интересная, что могу убить тебя голыми руками.
В его глазах мелькнул едва уловимый страх. Залпом выпив несколько галлонов смирения, Кенджи пытается улыбнуться.
— А ты уверена, что не сумасшедшая?
— Нет, — говорю, — не уверена.
Кенджи ухмыляется и меряет меня взглядом.
— Понятно. Но сумасшедшинка в тебе так привлекательна…
— Еще одна фраза, и я разобью тебе лицо, — предупреждает Адам стальным голосом. Его сузившиеся глаза неподвижны, в тоне ни малейшего намека на юмор. — Ты подал достаточно поводов.
— Что? — Кенджи смеется, ничуть не испугавшись. — Я сто лет ни одной юбки не видел так близко, и чокнутая или нет…
— Мне все равно.
Кенджи поворачивается ко мне.
— Тебя не виню, я сейчас не в авантаже. Вот поздоровею, стану красавцем. — Он пробует улыбнуться. — Дай мне пару дней и, возможно, передумаешь…
В общем, Кенджи получил локтем в лицо, за что Адам и не думает извиняться.
Глава 36
Обливаясь потом, кровью и поливая нас ругательствами, как из шланга, Кенджи поплелся в ванную, держась за нос.
Адам уводит меня в комнатку Джеймса.
— Скажи мне что-нибудь, — говорит он, глядя в потолок и тяжело вздыхая. — Ну хоть что-то!
Я нежно-нежно сжимаю ему руки и жду, когда он взглянет на меня.
— Ничего с Джеймсом не случится. Мы его устроим в безопасном месте, обещаю.
Глаза Адама полны боли, я таким впервые вижу его. Он приоткрывает рот, но тут же снова сжимает губы. Так повторяется несколько раз, и наконец у него вырывается:
— Он не знает об отце.
Адам впервые поднял эту тему.
— Я не говорю ему, придумываю басни всякие. Хочу, чтобы он рос нормальным. — Его губы выдают секреты, мои уши изливают чернила, пятная мою кожу строками его истории. — Я стараюсь уберечь Джеймса, не хочу, чтобы его коснулось… Не могу допустить… Бог этого не допустит, — закончил он еле слышно.
Я пыталась подобрать правильные слова, но рот был пуст.
— Все недостаточно, — шептал он. — Никак не могу сделать достаточно. Он просыпается с криком и засыпает в слезах. Он видит то, с чем я не в состоянии справиться. — Адам часто моргает. — Столько людей, Джульетта…
Задерживаю дыхание.
— Мертвы.
Я коснулась слова на его губах, а он поцеловал мои пальцы. Его глаза — два совершенных озера, открытые, честные, полные смирения.
— Не знаю, что делать. — Это признание дается ему трудно. Ситуация неудержимо выходит из-под контроля. — Подскажи мне, что делать?..
Слышно, как в тишине стучат наши сердца. Я изучаю форму его губ, четкие линии лица, ресницы, которым позавидует любая девушка, темную синеву глаз, в которых я научилась плавать. Я называю единственный, на мой взгляд, вариант:
— Может, примем предложение Кенджи?
— Ты доверяешь ему? — изумляется Адам.
— Вряд ли он станет лгать в такую минуту.
— Не знаю, стоит ли ехать.
— Отчего же?
У Адама вырывается что-то похожее на смех:
— Я убью его раньше, чем мы доедем.
Мои губы складываются в печальную улыбку.
— Но ведь другого выхода у нас нет?
Солнце уже вращается вокруг луны, когда Адам наконец коротко качает головой.
Я стискиваю его руку.
— Тогда надо пробовать.
— Вы чего тут делаете? — проорал Кенджи через дверь и ударил пару раз кулаком. — Блин, парень, я согласен, трахаться надо чем чаще, тем лучше, но сейчас время, ну, совсем неподходящее, если, конечно, жить хочешь. Надо бы двигать отсюда. Собраться и двигать.
— Я сейчас убью его, — говорит Адам.
Я приподнимаюсь на мыски и целую его в губы — две подушечки, мягкие, сладкие.
— Я люблю тебя.
Он смотрит мне в глаза, смотрит на мой рот и спрашивает отрывистым шепотом:
— Да?
— Да.
Со сборами мы покончили еще до возвращения Джеймса, сложив в сумки самое необходимое: продукты, одежду, деньги, которые откладывал Адам. Он снова и снова обходит маленькую комнату, не веря, что теряет все это так легко. Могу только предполагать, сколько труда сюда вложено, сколько стараний. У меня разрывается сердце.
Приятель Адама принадлежит к другому виду.
Кенджи лечит новые синяки, но не унывает. Его распирает радость по неизвестному поводу. Он быстро оправился и уже бодрится. Испортить ему настроение положительно невозможно, и я невольно восхищаюсь его непрошибаемостью. Он по-прежнему глазеет на меня.
— Отчего это ты можешь трогать Адама? — спрашивает он через секунду.
— Не знаю.
— Врешь! — фыркает он.
Пожимаю плечами, не видя необходимости кого-то убеждать в том, что я не знаю причин своего счастья.
— А как узнала, что можешь его трогать? Эксперимент проводили, что ли?
Надеюсь, я не покраснела.
— Где то место, куда ты собрался нас вести?
— Ну чего ты меняешь тему? — ухмыляется он. Не глядя на него, я уверена, что он ухмыляется. — А вдруг меня тоже можно касаться? Не хочешь попробовать?
— Тебе не понравится, если я коснусь тебя.
— Может, понравится. — Да он точно ухмыляется.
— Оставь ее в покое, а то получишь еще пулю в ногу, — вмешивается Адам.
— Да что, одинокому мужчине уже и попытаться нельзя, Кент? Мне правда интересно! Не лезь ты, пусть она сама ответит!
Адам проводит рукой по волосам — я замечаю, что он приглаживает волосы всегда одной и той же рукой. Он задет за живое и даже смущен.
— Спасибо, обойдусь, — сказала я, чуть повысив голос.
— Учти, — Кенджи показывает на распухшее лицо, — это не навсегда.
— Зато мне всегда будут неинтересны подобные разговоры. — Я очень хочу, чтобы Кенджи понял — у меня серьезные отношения. Я хочу повторить то, что Адам сказал Джеймсу.
Но не могу.
Я ведь не знаю, каково это — состоять в отношениях, можно ли считать признание в любви обетом взаимной верности и всерьез ли Адам сказал братишке, что я его подруга. Может, это был удобный ответ на сложный вопрос. Я жду, когда Адам даст понять Кенджи, что мы вместе.
Но он ничего не говорит.
Не знаю почему.
У него вырвался не то смех, не то кашель.
— Вроде мы раньше ладили. — Кенджи в упор смотрит на Адама.
— Не помню.
Кенджи ощетинивается:
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Я не доверяю тебе.
— Тогда почему я до сих пор здесь?
— Потому что я доверяю ей.
Кенджи расплывается в дурацкой улыбке.
— Ой, значит, ты мне доверяешь?
— Пока держу тебя на мушке, — говорю я, сжимая пистолет.
В его улыбке сквозит лукавство.
— И отчего мне нравится, когда ты мне угрожаешь?
