У каждого свои недостатки. Часть 1 (СИ) - Гусина Дарья (читать книги .txt) 📗
— К Демиду Евстахиевичу! В объятья! — проворчал Глеб. — Что, Сэм? Заложив за воротник, русские любят пофилософствовать?
Я вздрогнула. Перед неожиданным вопросом Демидова-второго я как раз смотрела на Кира и думала… А неважно, о чем я думала — прогноз на ближайшее будущее для меня все равно выглядел невесело: Сэм случайно затесалась в эту компанию, она игрушка для троих молодых, но уже влиятельных, богатых людей. Лет через сорок, если будет стараться, заслужит честь развлекать их серьезными постановками Чехова и Метерлинка.
— Русские философствуют всегда и везде, — неохотно выдала я. — Вслух и мысленно. Даже сидя на унитазе. Просто спиртное позволяет философии вырываться наружу.
Разумеется, все засмеялись.
Пайк открыл прежде, чем я подошла к двери.
— Вопрос, — напомнила я.
— Да, мисс.
— Вернее, утверждение. Подтвердите или опровергните. Кир не родной сын Демидовых. Он попал к ним в семью, когда ему было шестнадцать. У него была сестра. Что-то произошло с его памятью, он практически ничего не помнит. Он узнал об своем усыновлении недавно и затеял расследование своего прошлого. Ему нужно доказать, что он не Демидов. Тогда он сможет жениться на Ольге. Межродственные браки и раньше не одобрялись, а сейчас и подавно. Расследование привело Кира к истории гибели «Аструса». Он был там, на погибшем планетолете? Он выжил, а его сестра погибла?
— Мисс Саманта, — сказал Пайк, помолчав, — я не могу подтвердить или опровергнуть ваши… предположения — внутри меня есть некая программа, ограничивающая любой вывод информации на эту тему. Оговорюсь только, что в ваши рассуждения вкралась фактическая ошибка.
— Но она не столь сильно повлияла на вывод? — я понимающе кивнула.
— Смотря что считать выводом.
— Спасибо, милый Пайк, — я подошла и поцеловала дворецкого в колючую щеку. — Я всегда буду вас помнить.
Я не знаю, с каким выражением Пайк смотрел мне в спину. Но уверена, что на лице его были вполне человеческие эмоции.
Я покружила по судну, побродила по оранжерее. Проект «компост» сработал прекрасно: черри колосились, а перчики дали новую завязь. Наверное, нужно заехать на Нью-Лукку и похвастаться своими сельскохозяйственными достижениями. На моей родной планете скоро Рождество. В это время семьи должны быть вместе. Может, отец меня уже простил?
Я собрала вещи, вызвала челнок, вышла в коридор… и рванула к шлюзу. Глеб догнал меня у дверей, перегородил путь. На моем комфоне жалобно запиликал запрос на стыковку. Демидов-второй как всегда действовал без преамбул — просто впечатал меня в стену, выхватив из рук сумку.
— Золушка покидает бал по-английски? А как же хрустальные туфельки и красивое платье?
— Пусти, — прошипела я. — Меня снаружи ждет тыква. Кир меня отпустил.
— Зато я не отпускаю.
От Глеба пахло бренди, глаза были еще хмельные, с поволокой.
— Давай мы пойдем ко мне в каюту, и ты мне все расскажешь, Сэм. А я тебя пожалею, поглажу по головке и… еще где-нибудь. А потом улетим вместе, у меня дела на Терра-Нове. Подождешь меня в отеле, пока я все улажу? В самом лучшем и дорогом отеле. Обещаю, будет и платье, и туфельки, и много чего другого.
— Глебушка, — с жалостью в голосе сумела просипеть я, — с чего ты решил, что я куда-нибудь с тобой полечу? Полагаешь, ты первый, кто меня платьем подманивает?
— Те, кто был до меня, или плохо подманивали… или до меня недотягивали. Мое предложение самое лучшее, это предложение века, я обычно одной ночью ограничиваюсь, поверь. Ты просто пока не вдумалась. Вдумайся.
— Да пошел ты!
Он меня поцеловал, а я вдруг… поддалась, даже кусаться не стала. Оказывается, некоторые мужчины умеют целоваться так собственнически, эгоистично, словно… любовью занимаются. Почему я не сопротивлялась? Не знаю. От обиды. Отчаяния. Усталости. От того, что Кир вдруг вырос у Глеба за спиной?
— Что тут происходит? — спросил Демидов таким спокойным голосом, что внутри у меня все сразу смерзлось.
А Глеб… Глеб мне подмигнул. У него исказилось лицо, словно он разом выпил бочку спиртного. Он оторвался от меня — с трудом, пошатываясь, хватаясь за стенку, повернулся к кузену. Пролепетал:
— Кирюш, это ты, красавчик.
Даже попытался обнять брата. Кир от него отшатнулся.
— Глеб, ты что творишь?
— А что? — язык еле ворочался у Глеба во рту. Вот ведь актер! — Я тут с дев…вушкой.
— Я не вижу здесь девушку. Здесь только Сэм.
— Да? — искренне удивился Демидов-второй и ткнул в меня пальцем. — А вот же…
Я похолодела.
— … вот… та… из бара, мы с собой привезли… двух… или одну. Трех?!!
— Мы вроде пили одинаково, — с отвращением произнес Кир. — А ты просто… в стельку.
— Я догнался… немного… в каюте. А где вторая цыпа?
— Иди спать! — гаркнул Кирилл, не сводя с меня злых глаз. — Мы никого с собой не привозили!
— Мне че… приснилось?! — Глеб пошатнулся и вытаращил глаза, патетично прижав руки к груди.
— Иди! К себе! Спасть! Трезветь!
Рядом с нами материализовался Пайк.
— Глеб Дмитриевич, давайте я отведу вас в каюту.
— Давай…те. А я не понял… а где…?
— Обопритесь на меня. Вот так. Потихоньку.
Я слышала, как Пайк и Глеб идут по коридору, и Глеб очень натурально причитает на ходу. Кир смотрел мне в глаза. А в моих глазах были… слезы. Я очень устала. Отпустите меня домой, все вы.
— Почему здесь твоя сумка?
— Я улетаю. Меня ждет челнок.
— Отмени. Нам нужно поговорить.
— Я тут не при чем. Это Глеб.
— Иди за мной.
— Куда?
— Ко мне в каюту.
— Зачем?
— Разденешься там… полностью.
— Что?! Зачем?
Кир подскочил ближе и злобно рявкнул:
— Потому что пора положить этому конец! Я могу ошибаться, Чужие могут ошибаться, БАМС может ошибаться — Глеб не ошибается никогда!
Он схватил меня за руку. Микки, выдвинувшийся из-за угла, показал «недоумение» на шкале эмоций.
— Я не пойду! — заорала я.
— Пойдешь!
— Зачем?!
— Хочу убедиться…
— В чем?!
— В том, что ты… не модификант!
— Я не транси!
— Вот и докажешь! Я твой работодатель! Меня оштрафуют, если выяснится, что я дал работу кому-то, сменившему пол!
— Для этого не надо раздеваться! Спроси у Пайка! У него есть сканер!
— С Пайком будет отдельный разговор. Он слишком многое на себя берет в последнее время.
— Как же вы все мне надоели, — медленно начала я, пытаясь контролировать свой гнев, глядя Демидову в лицо. — Сколько ж можно, а?! Сначала меня продали, потом чуть не убили, затем чуть не лишили молодости! Никакие деньги не могут заставить меня забыть: эти мертвые люди в клубе… открытый космос… звезды, безнадежность! Мне просто нужно, чтобы меня отпустили! Я просто хочу улететь! Домой! Я домой хочу! К маме!
Кир растерялся, это было понятно по его глазам. Он отпустил мою ладонь, шагнул назад, к стене, и сел на пол, опустив руки между колен, глядя на меня из-под взъерошенных, упавших на лицо волос.
— Ну зачем ты? Зачем ты так со мной? Откуда ты взялся на мою голову? — сказал он глухо.
— Меня тебе подарили, забыл?! Если хочешь со мной поговорить, давай поговорим! Мне нужно перед тобой раздеться?! Пожалуйста! Хоть сейчас! Вот только потом не жалуйся, если разочаруешься! У каждого свои недостатки! — я решила, что лучшая защита — это нападение: задрала край футболки, рванула ремень на джинсах. И не прогадала — Кир отвел взгляд. — Что, страшно?!
— Да, — признался Демидов. — Не надо.
— Спасибо, мой щедрый работодатель! Хозяин! Владелец контракта, способный заставить меня делать, что угодно! Ты мой приятель, Сэм! У меня никогда не было таких друзей! Я увлекся нашим общением! — я тараторила и уже не могла остановиться. — А теперь ты свободен, Сэм! Вали куда подальше! Пусть тебя по пьяни лапает моя родня, я разрешаю! Пусть о тебе пишут всякую муть в Сети, подумаешь! Тебе же за это заплатили! Деньги получил, Сэм? Отлично! Теперь в твоих услугах тут не нуждаются!
