Императрица: Люди и маски (СИ) - "Пустынный Шейх" (библиотека книг .txt) 📗
Танри! Он смотрел на неё, как на ничтожество, хотя ничего не говорил!
На мгновение мисс Гую дрогнула всем телом, а сердце её сжалось от боли, что причиняет ей этот парень. Но уже вскоре её облик принял прежнее высокомерие.
— …Тогда главным правилом для победы будет открыть все три уровня этой шахматной доски! Кто первый — за тем и победа!
— А ты не забыла, что у нас есть еще занятия после? — спросил Эрмеот, приближаясь поближе к деревянной платформе, где все будет происходить.
Аника мазнула по нему взглядом, и холодно улыбнулась:
— Не важно. Это также считается практикой, кто нам может запретить совершенствоваться?
В конце концов, Ариэла прервала их, безразлично махнув рукой:
— Тогда садись на место Танри. Учитель Дунфан, — обратилась она уже к преподавателю, — можете создать новую загадку?
После кивка перед двумя девушками возникла другая, не отличающаяся ничем от других, шахматная доска.
После своего короткого: «Начинаем» Аника опустила взгляд вниз, полностью сосредотачиваясь на первом уровне шахматной доски.
На этот раз она станет первой!
Ариэла же обернула голову к Танри и пристально на него посмотрела.
Парень понял это по-своему и необъяснимо занервничал. Вся вина за положение девушки была на нем, как он мог просто стоять и смотреть?
Императрица же улыбнулась одним уголком губ:
«Да, мальчик, это ты виноват. Осознай свою вину, и держись подальше от меня, чтобы не создавать новых проблем» — Ариэла не решилась бы причинить боль такому юному парню сама, пусть он, если хочет, сделает это сам.
Она же лучше сконцентрируется на загадке, ощущая азарт, как перед охотой на хранителей. Уже сейчас ей казалось, что нужно начинать думать, на каких полках она организует место для своих новых приобретений…
Глава XXV Принять "меры"
Императорский дворец. Личный кабинет Императора.
Владыка Аонатан откинулся на спинку массивного кресла, оббитого бархатом и украшенного драконами, держась тихо и отстраненно, словно прохладный утренний ветер. Острый, будто обнаженный клинок, его взгляд не выражал ни единой эмоции: только сила и величие.
Четвертый принц же стоял посреди комнаты, преклонив колени. Но утонченная отстраненность, как у отца, в сочетании с гордостью и высокомерием наводили ассоциации с тысячелетним льдом.
— Я говорю последний раз, просто оставь свое расследование. Прекрати отсылать людей к Павильону Драгоценных облаков, иначе мне придется закрыть тебя в твоей резиденции до тех пор, пока ты не одумаешься, — тонкие губы сомкнулись в мрачную улыбку, такую естественную для правящего монарха, и настолько устрашающую, что люди боялись и взгляд поднять. А низкий, давящий на все тело, проникающий прямо в душу голос пронесся по всем закоулкам комнаты, собираясь возле Остина тяжелыми шарами.
Четвертому принцу было не легко себя сдерживать и контролировать каждый вздох.
Кулаки в его длинных рукавах сжались до тупой боли в костях, а на горизонте всё больше собирались огромные тучи, обещающие грандиозную грозу.
Хотя принц уже знал, о чем будет идти разговор, и даже придумал ответ, но… стоять перед отцом вот так, как провинившийся сорванец, коим он никогда не был, оказалось унизительно!
— Ваше Величество, ранение младшей сестры кажется мне очень подозрительным. Происходящее разительно отличается от слов ТалиИ, которая, в отличие от нас, присутствовала там лично, — Остин не собирался оправдываться, потому что искренне считал, что делает правильно, уничтожая врагов его семьи, — тем более, Павильон, до недавнего времени, никогда не вмешивался в жизнь императорской семья настолько рьяно! Сначала они посмели обидеть вашего сына, потом дочь, а уже спустя несколько дней решатся… — принц не договорил, так как его прервал глубокий полурык-полувздох.
— Сын, ты обвиняешь МЕНЯ в бездействии? — Император припечатал Остина на месте жестким взглядом, давая понять, что его воля не должна подлежать сомнениям.
— Я не смею, — послышался тихий ответ.
— Тогда, не смей больше подозревать всех подряд. Тут есть и моя вина в том, что я так сильно разбаловал Четвертую принцессу. В итоге, Павильон поддался её капризам, и пропустил в угодье… — Император встал, подойдя к большой картине, где красовался парящий в небе Дракон, что когда-то давно нарисовала ему его любимая женщина. Остин же заметил это и внезапно разозлился, потому что ЕГО мать плохо рисует.
А лицо Владыки, тем временем, выражало долю сожаления, что принесла ему травма его любимой дочери. Но кому он может что предъявить? Воины, которые должны были за ней присматривать, уже наказаны ударами палкой и отстранены от службы. Опять же, они действовали по приказу его глупой дочери!
— …Её Дэн теперь уничтожен, сын, — безысходно продолжал Его Величество, заставляя Остина содрогнуться от кольнувшего его сердце страха, — Я, конечно, послал генерала Вадгарда в погоню за тем хранителем, но что мы можем узнать у животного? Так что, ты все еще продолжаешь меня обвинять? — в конце Владыка подошел к продолжающему стоять на коленях сыну, и заглянул ему прямо в глаза.
— Я только хотел… — все так же тихо сказал Остин, чувствуя опустошение в душе. Отец не поможет, мать была права. В императорской семье еще много детей, кроме них, а вот Павильон Драгоценных облаков в столице всего один!
Что заставляет отца так им благоволить?!
— В прошлый раз, когда я говорил тебе не лезть к Дому Сокровищ, кажется, ты вообще не слушал своего Императора и только хотел… — Его Величество внезапно прикрыл от усталости глаза, которые просматривали отчеты уже третий день без сна. Мужчина будто резко постарел на несколько лет, выпуская из уст протяжный вздох, — ты пытаешься защитить свою сестру, или на самом деле преследуешь только собственные интересы?
— Отец, я не…! — Остин был шокирован догадками Императора и попытался что-то противопоставить, но внезапно столкнулся с пылающим взглядом истинного Владыки. Честно сказать, впервые молодой парень так испугался за свою жизнь. Если его обвинят в использовании Владыки в своих целях, отец никогда этого не простит! — у вашего сына нет эгоизма.
Но Аонатан стоял неподвижно, вглядываясь в слишком красивые, похожие на его жену, черты лица Четвертого сына.
Мальчишка думает, что его можно обмануть?
Остин, замерший на коленях, и Император, стоящий возле него замерли, погрузившись каждый в свои мысли.
Атмосфера постепенно накалялась, и тишина значила уже больше, чем любые слова.
Через некоторое время Четвертый принц наконец решился задать мучивший его вопрос:
— Отец-Император, ваш сын просто хотел узнать правду! Каково происхождение Павильона Драгоценных облаков, что даже вы так его защищаете? Я так старался приглядывать за своим охотничьим угодьем, но в один день его у меня просто отобрали, как игрушку у ребенка! Что я… должен сделать, чтобы восстановить справедливость? — в конце голос Остина пылал ненавистью, хотя он пытался сдержать её, чтобы Владыка не заметил.
— Ты — принц! — Его Величество схватил сына за воротник, жестоко притянув к себе. Силы в его толстом теле хватало еще на десяток таких, как Остин, — простое угодье может заставить тебя создавать проблемы своей семье?! На самом деле, ты больше заботишься за свою репутацию прекрасного Четвертого принца, не так ли? Думаешь, ко мне слухи не доходят? — в конце Император содрогнулся от отвращения.
Кажется, его глаза слишком долго не замечали творящегося за спиной. Оказывается, Четвертый сын давно перестал стараться, и думал только о своем благополучии. Разочарование накатило внезапно, огромной уничтожающей волной.
Аонатан так же резко, как схватил, отпустил одежду сына, и отвернул от него не только свой взор, но и благоволение.
К сожалению, Четвертый принц не мог знать мыслей отца. Поэтому с ненавистью сказал:
— Если бы не эта Ариэла…
— Брачный контракт отменил ты, если помнишь… — холодно оборвал его Император. Он снова уселся в свое кресло, проходя взглядом по горе непрочитанных обращений. Кажется, его ожидало еще несколько веселых ночей… — Возвращайся, — в конце концов приказал Владыка, не смотря больше на Остина.
