Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
— Ладно, давай, говори уже, что у тебя накипело, — махнул рукой Тьярд.
— Чего? — заморгал Лейв, не совсем понимая, что от него хочет царевич.
— Я же вижу, как тебя распирает, — Тьярд взглянул на него и все-таки слегка улыбнулся уголком губ. — Ты считаешь, что я не должен был отдавать копье Ярто? Что не должен был заключать мир с анатиай? Лучше скажи мне все сразу, в лицо, чтобы это не висело между нами, и ты всю дорогу не нудел, как заведенный, что тебе все это не понравилось.
Лейв постарался не измениться в лице после слов Сына Неба. Он-то ожидал совсем другого: расспросов о том, где он был, что делал и почему весь в грязи. А Тьярд посчитал, что это все связано с его идиотским поступком. Признаться, поначалу Лейв действительно хотел сказать Сыну Неба пару ласковых, но сейчас, со временем, пришел к выводу, что изменить все равно уже ничего нельзя, а потому придется просто смириться. Тем не менее, он все-таки принял строгий вид и проговорил:
— Ты нарушил обычаи нашего народа, Тьярд. Мало того, что ты отдал его реликвию отступницам, мало того, что заключил с ними мир, так ты еще и покусился на власть царя, приняв решение за него, — Тьярд тяжело вздохнул и открыл было рот, но Лейв зачастил, не давая тому вставить ни слова. — Но с другой стороны, оно же все только к лучшему, да? Мы заключим союз против дермаков и сможем от них отбиться. А там уже посмотрим, что дальше будет. А сейчас извини, пожалуйста, но мне нужно к Бьерну. Я бы хотел быть рядом с ним, сейчас, когда ему так тяжело.
С этими словами Лейв развернулся спиной к Тьярду и быстро зашагал в сторону друга, всеми лопатками чувствуя удивленный взгляд царевича. Ну и хорошо, что они поговорили, а Сын Неба и не догадывается, что с Лейвом только что произошло. И нечего ему это знать, и так слишком важный стал в последнее время.
Бьерн устало поднял голову, глядя на Лейва. Вид у него был измученный, и Лейв мысленно укорил себя за все те недостойные мысли, что до этого лезли ему в голову. Присев на бревно рядом с другом, он негромко спросил:
— Ну как ты? Болит?
Бьерн в ответ только поморщился и махнул здоровой рукой.
— Ты не беспокойся об этом, — Лейв приобнял его за плечи, а потом сразу же отдернул руку, будто обжегшись. Бьерн удивленно взглянул на него, а Лейв выругал себя последними словами. Ну и что, что он только что понял, что его лучший друг всю жизнь его любил. И даже плевать на то, что сам Лейв внезапно нашел его крайне симпатичным. Сейчас нужно было головой думать и важные вещи решать, а с этим он потом сможет разобраться. Интересно, ему тяжело от того, что я до него дотрагиваюсь или нет? Господи, заткнись уже! Лейв постарался сделать как можно более серьезное лицо и сказал: — Как только эти поганые ведуны вернутся снова, я найду способ заставить их излечить тебя. Мы обязательно что-нибудь придумаем! Даже не сомневайся!
Бьерн устало улыбнулся и взглянул на Лейва. И опять эта теплая нежность на дне его глаз на один миг заставила сердце Лейва сжаться и упасть куда-то вниз живота, с глухим стуком катаясь там, будто горошина в пустом горшке.
— Я не беспокоюсь, Лейв. Чего уж тут беспокоиться? — он усмехнулся, а потом поморщился, видимо, рука все-таки болела. — Как есть оно, так и есть. Нужно просто научиться жить с этим. Царь Небо ведь как-то живет сколько лет уже, и ничего.
— Вот-вот, — закивал Лейв. Казалось, что слова друга утешили его самого гораздо больше, чем то, что он пытался сказать Бьерну, и от этого на душе стало еще поганее. Что ж ты за ничтожество такое? Сам еще и идешь к нему за утешением! Лейв собрался с силами и широко улыбнулся: — Да, дикость, конечно, не самое приятное, что с тобой случалось в жизни, но и это поправимо. Мы обязательно найдем лекарство от нее, я обещаю тебе, Бьерн! Все будет хорошо.
— Естественно, будет, — вдруг кивнул сидящий рядом Кирх. Лейв неприязненно посмотрел на него, уж больно довольный вид был у сына Хранителя. А тот вдруг поднял голову от своих склянок и широко улыбнулся Бьерну. — Потому что, кажется, я это лекарство уже нашел.
Лейв едва на месте не подскочил от удивления, а Бьерн выпрямился, и лицо его осветилось такой надеждой и жаждой, что Лейв вдруг осознал, насколько же сильно на самом деле был испуган его друг.
— Что ты имеешь в виду? — Бьерн напряженно смотрел на ступку в руках Кирха, в которой плескалась какая-то золотая, слегка светящаяся жидкость.
— Вот это, — Кирх повыше приподнял свою ступку. На его голос обернулись Дитр и Тьярд, уже управившиеся с приторочиванием тюков на седла макто. А сам Лейв едва с бревна не свалился, подавшись вперед и вглядываясь в странноватую мутную бурду в руках Кирха. — Я много лет пытался понять, как сделать эту микстуру. И, кажется, наконец сделал.
— Ты уверен? — Бьерн смотрел на чарку жадными глазами.
— Конечно, нет, — пожал плечами Кирх. Лейв громко фыркнул и всплеснул руками. Сын Хранителя бросил на него неодобрительный взгляд и повернулся к Бьерну. — Я никогда не проверял ее ни на ком, но это самое близкое к тому описанию, которое я читал. Я не знаю, что случится, если ты выпьешь это. Только вот, мне кажется, что попробовать стоит. Хуже-то все равно быть уже не может.
— Хуже быть не может, — повторил Бьерн и потянулся к ступке.
Тьярд и Дитр подошли к ним, зачарованно наблюдая за тем, как Бьерн берет лекарство. Вид у обоих был крайне взволнованный. Лейв тоже смотрел на друга, думая сразу о тысяче вещей и моля Иртана, чтобы сыворотка помогла. Если ты сейчас спасешь его, козлами облобзанный книжник, клянусь, я больше никогда в жизни тебе дурного слова не скажу! Во всяком случае, вслух.
Бьерн поднес ступку к лицу, неловко держа одной рукой, вдохнул запах над ней и сморщился. Потом глянул на Лейва, улыбнулся ему и приподнял чарку.
— Ну что ж, за то, что Верго был прав! — хрипло проговорил он и сделал большой глоток.
— Ну что? — сразу же спросил Лейв, подаваясь вперед и едва не толкнув его под локоть. — Действует?
— Да подожди ты, — поморщился Кирх.
Бьерн допил всю ступку до дна, и Лейв зачарованно наблюдал за тем, как ритмично двигается его горло. Потом охотник опустил миску и скривился, вытирая здоровой рукой губы.
— Вкус у нее как у ослиной мочи.
— А ты знаешь, какой у нее вкус? — вылупил глаза Лейв.
— Что ты чувствуешь? — одновременно с ним спросил Кирх.
Бьерн помолчал, прислушиваясь к себе, потом негромко проговорил:
— Жжение.
Он осторожно снял тряпицу, которой они обмотали его дикую кисть, и взглядам друзей открылась темно-бордовая, распухшая рука, испещренная толстыми темно-синими венами. Она слегка светилась в темноте, словно где-то под кожей прятался маленький фонарик. Прямо на глазах этот свет начал таять, а краснота и опухоль — спадать. Они не исчезли целиком, но теперь ладонь выглядела гораздо лучше. Все еще красная и ошпаренная, с местами облезшей кожей, но уже не раздутая, как на последней стадии гангрены.
— Действует! — удовлетворенно кивнул Кирх. Глаза его светились. — Замечательно! Я буду поить тебя этой настойкой каждый вечер, и через месяц вся эта дрянь из тебя выйдет.
Бьерн смотрел на свою руку так, словно не слышал слов Кирха или не верил им. Он часто заморгал, а потом, не поднимая глаз, тихо прогудел:
— Спасибо тебе, сын Хранителя. Я твой должник.
— Ураааа! — заорал Лейв, тряся друга за плечи и едва не скидывая его с бревна. — Ты будешь жить вечно, Бьерн! И летать выше всех, дальше всех, быстрее всех! Этот поганый… то есть, я хотел сказать, одаренный книжник спас-таки тебя! — Кирх посмотрел на него так, словно ледяной водой окатил, и Лейв почувствовал, что краснеет.
— Ты молодец, Кирх! — улыбнулся Дитр, протягивая ему руку и пожимая ее. — Твой отец будет тобой гордиться. То, что ты сейчас сделал, достойно того, чтобы войти в историю вельдов.
— Поздравлять будешь, когда Бьерн окончательно выздоровеет, — отозвался Кирх, но улыбка все равно широко растягивала его губы. — Только тогда, не раньше.
