Похищенная, или Красовица для Чудовища (СИ) - Чернованова Валерия М. (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Через два дня все соседи отправятся на барбекю к О’Фарреллам, где будут развлечения и танцы. А она, вместо того чтобы сражать поклонников чарующими улыбками и томными взглядами, милостиво одаривать избранных своим вниманием, а некоторых, самых удачливых, даже баловать танцами, будет прозябать здесь.
Заживо похороненная в полном призраков прошлого и страхов доме.
Не менее отчаянно Мишель скучала по танцам, как будто с рокового дня её пленения прошла целая вечность. Вечность без шумных праздников и весёлых балов. Девушка тосковала по задорной кадрили, нежному вальсу, зажигательной мазурке, когда пол сотрясался ударами каблуков, щёки её ровесниц и подруг пламенели румянцем, а глаза блестели ничем не замутнённым счастьем.
Вдруг подумалось, что Катрина и Аэлин, скорее всего, не знакомы ни с фигурами кадрили, ни с тем, как надлежит кружиться в вальсе, грациозно прогибаясь в спине и позволяя кавалеру себя вести.
— Почему же вы всё время торчите в этом унылом месте? Ещё одна загадка…
На небе разгорались звёзды, и убывающая луна, словно тающий во рту леденец, низко нависала над покатой крышей особняка. В сгустившемся полумраке тугие бутоны роз окончательно поблекли, будто из цветов вытянули весь пигмент.
Мишель шла по присыпанной мелким камнем дорожке, влекомая брызжущим из земли мерцанием. Оно возвращало близрастущим кустам природную зелень, раскрашивало сомкнутые лепестки роз в их естественные приглушённо-жёлтые, светлые, словно расползающаяся по кофе сливочная пенка, и насыщенно-бордовые цвета. Засмотревшись на песчинки света, роем светлячков кружившие над утопленным в землю валуном — тем самым древним жертвенником, о котором говорила Катрина, Мишель не сразу расслышала, как под чьей-то поступью едва уловимо захрустела каменная крошка. Как будто подкрадывался хищник…
Где-то совсем близко пели цикады. С наступлением жары от их назойливого стрекотанья не будет спасу. Но сейчас пленницу мало заботило пробуждение природы, уже готовой к встрече лета. И даже о крупинках света она мгновенно позабыла, когда, обернувшись, увидела перед собой Кейрана.
Мысленно порадовалась, что младший Донеган явился первым, и почувствовала, как радость сменяется уже почти привычным ощущением опасности. Когда заметила жадный блеск в глазах Донегана. А может, в них, как в зеркале, просто отражалась волшебная пыль напитанного магией места. Места, где изгнанное из этих краёв племя, Шейвари, поклонялось своему идолу и черпало из красной, плодородной земли Блэкстоуна Силу.
— Вижу, ты нашла средоточие нашей магии, малышка. — Донеган приблизился к «гостье» вплотную и теперь гипнотизировал взглядом полные, искусанные в волнении губы.
Мишель шумно сглотнула, стараясь протолкнуть в себя застрявший в горле комок. Она могла бы назвать это место прекрасным, если бы её не мутило от резкого запаха чужеродной магии. А может, дурноту спровоцировало появление молодого мужчины и те чувства, что он в ней вызывал.
Раздражение, волнение. Страха не было. Это чувство выпил досуха из неё Гален.
— Не бойся, малышка, я не кусаюсь, — улыбнулся Кейран. Прошептал тихим, непривычно мягким голосом, нежно и вместе с тем властно привлекая её к себе: — По крайней мере, не сегодня.
— Значит, сейчас ты меня поцелуешь, а потом отпустишь на все четыре стороны? — Мишель дёрнула головой, уворачиваясь от нахальной ласки почти коснувшихся её щеки губ.
Чувствуя, как сильные руки по-хозяйски удерживают её за талию, пальцы жалят даже через ткань платья (оттого она вся, от макушки до самых пят, покрывается мурашками и одновременно пылает), пленница вдруг поняла, что отступить при всём желании уже не сможет.
— Да, сначала поцелую, — подаваясь к девушке, крепче прижимая к себе, прошептал Кейран в приоткрытые чувственные губы.
Которые Мишель нервно облизнула, дёрнулась, не догадываясь, что своим сопротивлением ещё больше распаляет охотника.
— А что скажет на это Аэлин, если узнает? — Как могла тянула она время и уже мысленно поругивала Галена за то, что тот где-то запропастился.
Если её кошмар номер один задержится ещё хотя бы на минуту, и правду ведь придётся целоваться с кошмаром номер два. Не то чтобы ей совсем не нравилась его близость… Мишель была вынуждена признать, второму брату обаяния было не занимать. Целуется Кейран наверняка неплохо. И — на щёки плеснуло краской стыда — ей уже самой хотелось к нему потянуться. Самой коснуться жёсткой линии подбородка, таких мягких, наверняка горячих губ… Хотя, конечно, с куда большей охотой она бы исхлестала по щекам этого лжеца и негодяя (ведь наверняка же обманет!), чем таяла в его руках.
— Тебя и правда волнует, что скажет моя кузина? — усмешкой подчеркнул последнее слово Кейран, как будто считал Аэлин недостойной зваться его невестой.
Мишель уже всерьёз раздумывала над тем, стоит ли оттолкнуть искусителя, или разочек всё-таки уступить его бесцеремонному напору и своей слабости, когда слух уловил чьи-то быстрые шаги.
Сомнения сменились отчаянной решимостью. Пленница повисла на Кейране, касаясь своими маленькими ладошками напряжённых плеч молодого человека.
— Ну так, может, наконец меня поцелуешь, вместо того чтобы говорить об этой девице!
Прикрыв глаза, сама потянулась к губам обнимавшего её мужчины, на несколько коротких мгновений позволив запечатать себе рот жарким, бесстыдным и, к ужасу девушки, вдруг ставшим желанным поцелуем.
Который резко оборвался. Когда по розарию — а может, и по всему миру — прокатился оглушительный крик, показавшийся Мишель рычанием разъярённого зверя:
— Кейран!!!
Девушке почудилось, будто из неё вдруг выбили весь воздух, а вдохнуть заново никак не получалось: горьким комом он застревал в горле. Так и стояла, испуганно прячась за спину загородившего её собой Донегана, пока его брат решительно к ним приближался.
— Что, демон побери, здесь происходит?!
Мишель судорожно закусила губу, даже не почувствовав стального привкуса, растёкшегося по нёбу. Запоздало пришло осознание, что ни одному из братьев не понравится быть одураченным. Вот сейчас они сопоставят факты, и тогда…
Если Кейран и понял, что его намеренно заманили в ловушку, то виду не подал. Проговорил беззаботно:
— Я вышел подышать свежим воздухом и наткнулся на нашу маленькую мисс, глазеющую на жертвенник лугару.
Мишель поёжилась и опустила голову, не в силах смотреть на Галена. Слишком уж страшными были его глаза — в них ярилось демоническое пламя, вроде того, вокруг которого отплясывала со своими прислужницами Мари Лафо. В ночь, когда Мишель совершила самую страшную ошибку в своей жизни — чарами привязала к себе Галена Донегана.
Или, скорее, себя к нему.
— Не похоже, чтобы нашу маленькую мисс интересовал жертвенник, — криво ухмыльнулся одурманенный магией Гален, продолжая сверлить Кейрана безумным взглядом.
Единственным его желанием было скорее выдернуть ветреную девчонку из-за спины брата, с которым обязательно разберётся позже, и утащить в дом, в свою спальню. Чтобы уже там наказать за каждое мгновение, проведённое наедине с Кейраном. Хлыстом высечь малейшее чужое прикосновение и истерзать поцелуями губы, которые не смел целовать никто другой.
Словно угадав мысли брата, Кейран сжал хрупкое запястье девушки. Как ни странно, это властное, покровительственное, немного болезненное прикосновение успокоило Мишель и вселило в сердце надежду, что младший Донеган не оставит её наедине со свихнувшимся старшим.
Взгляды братьев схлестнулись в безмолвном поединке.
— Признаю, не сдержался, — наконец нарушил тягостное молчание Кейран. — Как можно устоять перед такой-то красавицей? Вот я к ней и полез целоваться. А Мишель просто растерялась. Ты ведь тоже чувствуешь этот запах? Не удивительно, что у тебя из-за неё сорвало крышу.
Гален продолжал хмуриться, только теперь в резких чертах его лица помимо раздражения и гнева проскальзывало недоумение. Мишель принялась украдкой к себе принюхиваться и пришла к выводу, что пахнет она обычно. Свежий, возможно, чуть горьковатый запах лимонной вербены впитался в волосы. От платья веяло жасмином и чайной розой — видимо, какое-то время оно хранилось вместе с набитыми сушёными лепестками цветов саше. Да и к тому же она ведь только утром купалась. Чему Кейран (чтоб ему скорее ослепнуть!) имел удовольствие стать свидетелем.
