Гнездо там, где ты. Том I (СИ) - Краснова Алёна (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Руки впились в женскую плоть, до хруста вжимая эльфийку в торс. Моя! Во всех смыслах моя! От кончиков до кончиков. Только я твой палач, любовник, каратель, твой муж и господин. Только я вправе решать, что с тобой делать.
— Эй …, Мактавеш, полегче, если хочешь показать нареченной свой замок! — возмутилась Лайнеф и локтем ударила меня в живот.
— Нареченной? — мне показалось, что я ослышался. Человеческое слово в устах темной прозвучало так естественно, так легко слетело с её губ, будто она не против этого брака. Довольный таким исходом, я удовлетворенно хмыкнул, пальцами сжал изящный подбородок и повернул лицом к себе, намереваясь поцелуем скрепить наше соглашение. — Радует, что ожидать проблем не придется.
— Не придется, — подтвердила она, а её ладонь легла на мои губы, — если ты дашь слово вождя выполнить одно условие этого брака.
Ну конечно! Как же без этого?! Я глубоко выдохнул. Ловко, и как по-женски, — поднять до вершин желаемого, и тут же швырнуть в низину надежды. Чёрт возьми! Сколько живу, всегда есть некое туманное “но”, вносящее неясность в ситуацию, и уже не знаешь, добился успеха или нет. Я терпеть не мог подобных слов — “но”, “если”, ”хотя”, ”только”. В них была какая-то уклончивость, абстракция, что противилось нетерпеливой сущности демона, требующей четкости и определенности. У демонов всё проще: — “хочешь? — возьми!”
— Для тебя что-то значит слово инкуба?
— Слово инкуба мне не нужно. Мне достаточно слово вождя Мактавеша, — глаза её зажглись лукавством. — Демон, если желаешь, чтобы на предстоящей церемонии, при гостях я была паинькой, не пытайся уклониться от клятвы.
— Чертовка! — отстранился я от эльфийки и прорычал. — Говори уже!
— Утром, — она улыбнулась, — а сейчас пора дать отдых коню, если ты конечно не намерен пешком добираться до своего замка.
Дорога, по которой сейчас проходил наш путь, тянулась по широкому ущелью, образованному руслом протекавшей когда-то между двумя горными вершинами реки. Река давно сменила своё направление, русло пересохло и, покрытое мхом и густыми травами ущелье теперь больше походило на зеленую долину, но с наступлением темноты продвижение по каменистой почве становилось опасным, да и малоэффективным.
Сумрак — прекрасный конь, но не идет в сравнение с рожденными во мраке мустангами Темного мира, славящимися своей выносливостью и острым зрением. Лайнеф была права — стоило сделать привал …
— Тебе идёт цвет моего клана, — заметил я во время ужина, приготовленного из тушек на костре, на что эта мерзавка отшвырнула обглоданную кость, демонстративно вытерла руки о тартан и растянулась на земле. То, что мои вояки были далеко не чистоплотны, это я признавал, но даже они относились более уважительно к атрибутике Мактавешей. Она же, рожденная при дворе эльфов, не могла не понимать значение символики клана.
Ну ладно, темная! … Вытащив из голенища её кинжал, на рукоятке которого красовался герб Зарт’риссов, я повертел его в руках и принялся выковыривать остатки пищи между зубов, исподтишка поглядывая на Лайнеф. Я был отомщен видом её сморщенной недовольной физиономии.
— Прекрати! — рыкнула она. — Я всё поняла. Квиты!
— Иди ко мне! Хочу знать, насколько хорошо ты поняла, — усмехнулся я и отложился в сторону нож.
— Вполне, — Лайнеф повернулась ко мне спиной, подложив руку под голову. Неужели спать собралась?! Её пренебрежение приказом стало не на шутку злить меня.
— Кто-то обещал быть покорным, — подбросив в костер сухих веток, я стянул сапоги.
— Заметь, только прилюдно, — зевнула она.
— Вот как? Значит война? — я бесшумно преодолел разделяющее нас расстояние, развернул бестию к себе лицом, намереваясь встряхнуть хорошенько, и напоролся на смеющиеся глаза. Я оторопел. Да она подтрунивала надо мной! Грудной, бархатный, искренний смех пленительным эхом разнесся по подножью величавых гор. Впервые я слышал, как она смеётся. И будь я проклят, если солгу! Мне понравился этот звук — смех уверенной в себе женщины, знающей цену редкому веселью. Невозможно было не заразиться.
— Ах, ты, шельма! Смеяться над своим господином? Ну я тебе сейчас задам взбучку! — околдованный ею, я завалился на принцессу, перекатился на спину, увлекая эльфийку на себя. Лайнеф села на меня сверху.
Спутанные, вьющиеся волосы темным ореолом легли на плечи, обрамляя улыбающееся лицо и белоснежную шею, всполохи языков пламени от костра отражались в огромных карих глазах. Моя воинственная наездница была великолепна. Я нетерпеливо рванул лоскуты, пожирая голодным взглядом обнажённое тело. — Ты покормишь меня?
— Ну, раз ты пришёл сам… — акцентируя внимание на этом факте, она многозначительно посмотрела на меня. Я зарычал, требуя немедленного ответа, ослепительная улыбка обнажила ровные белоснежные зубы. — То ДА!
— Чувствую, скучать мне больше не придется, — усмехнулся я, запустил пятерню в её волосы и притянул эльфийку к себе.
— Лайнеф, подъём! Нам пора в путь! — тормошил я эльфийку за плечо, но темная не открывала глаз. Покрытая свежими царапинами, бледная, опустошённая, она пребывала в глубоком сне. Дьявол! Как же так? Я же всегда знал, когда следует остановиться, отчетливо чувствуя ту грань, за которой для жертвы наступал предел. С Лайнеф было всё иначе. Как дурман, слишком сладка, слишком желанна. Раз за разом доводя её до оргазма, я срывался и бесконтрольно пил и пил из неё жизнь, наполняя зверя силой и убивая эльфийку.
— Твою ж мать! Ненасытный ублюдок! — проклиная собственную сущность, выругался я в сердцах и кулаком долбанул по камню, сдирая кожу в кровь. Гора ответила эхом недовольства, как только паутинка трещин расползлась под моей рукой, и контрастом в памяти всплыло разносившееся эхо её смеха, что этой ночью потревожило покой седых скал.
Подхватив темную, я кое-как забрался в седло, усадил впереди себя и, прижимая к груди бесчувственное тело, пришпорил Сумрака. Знакомые пейзажи, доселе радовавшие глаз, сменялись один за другим, но сегодня они не грели черную душу своим великолепием. Чуждое, непонятное беспокойство за принцессу мешало созерцать всю эту красоту. Сон, в котором пребывала сейчас Лайнеф, мог стать беспробудным. Привычно забирая, но не умея давать, хватит ли у неё сил выжить, я не знал.
Под топот лошадиных копыт время перевалило за полдень, а темная всё спала. Злость на себя выела мозг, и ей уже не хватало во мне места. Очередной порцией ненависти она вылилась на эльфийку. Впервые, рядом с Лайнеф я ощутил себя слабым, неспособным управлять сущностью, сдержать алчность инкуба. Как смела она быть столь доступной, что позабыла о собственном инстинкте самосохранения?!
Когда до Данноттара оставался от силы час-полтора пути, в ярости я стал хлестать её по щекам:
— Проснись! Проснись, чёрт тебя побери!
Неожиданно тонкие пальцы вцепились в моё запястье, веки подернулись, гневный взгляд карих глаз сфокусировался на мне: — Полегче, ублюдок! Так ты свернешь мне челюсть.
Даже её грубость вдруг стала важна. Испытывая облегчение, я разразился громким хохотом.
— Демон, ты меня или убьёшь, или покалечишь, — проворчала эльфийка, зажимая уши. Она медленно села, поморщилась и посмотрела на меня. — Может лучше вернёшь невредимой в Килхурн?
— За каким чёртом тебе сдались эти развалины, если в качестве моей жены ты станешь хозяйкой полноценного и процветающего замка? Не зли меня, темная! — вспоминая килхурнского демона, я ощутил, как расплавленным свинцом закипает в жилах гнев. Неужели всё дело в этом щенке? — Твой будущий муж может проявить завидное терпение, но не советую дергать зверя за усы.
— Ах, даа, муж … Мы не обсудили один важный аспект, касательно этого вопроса.
Вот мерзавка! Еле языком ворочает, от слабости вся дрожит, стоит отпустить — на землю свалится, а от своего не отступится. Что за баба?! Ну-ну, … собака лает — караван идёт. Послушаем, что там за условие.
— Говори! Я готов тебя выслушать.
