Кровь и туман (СИ) - Усович Анастасия "nastiel" (читать книги полные .txt, .fb2) 📗
— Пусть, — говорю я запоздало. — Плевать, — добавляю уверенно. — Зато он будет жить.
— Что ж, — Мими достаёт из кармана фартука ручку. — Как знаешь. Только учтите: Боунс — не любитель плодить полукровок. — Раньше, чем я реагирую, Мими хватает мою ладонь и принимается выводить на ней что-то ручкой. Чтобы не прыснуть от щекотки, приходится поджать губы. — Вам, скорее всего, придётся долго его уговаривать.
Когда удаётся вернуть ладонь, я различаю на коже нацарапанный адрес.
— Спасибо, — киваю я. — Боунс, значит?
Это имя кажется мне отдалённо знакомым, как слово, вертящееся на языке, но никак не желающее обретать форму.
— Так уж его зовут, — Мими хмыкает, морща нос, и тычет пальцем в свой бейдж. — Кому-то и того повезло меньше.
Мы с Беном благодарим Мими, оставляя чаевые, превышающие сумму наших заказов, и наконец покидаем душный бар. Двигатель припаркованного напротив входа внедорожника Бен не глушил, поэтому трогаемся с места мы сразу, как только размещаемся внутри. Я вслух зачитываю Бену адрес с ладони, он на ходу вбивает его в навигатор.
— Ничего себе, — удивлённо протягивает Бен, когда навигатор находит нужное нам место. — Это за чертой города, в десяти километрах к востоку. Заправка какая-то. Ты точно верно всё прочитала?
— Да, — заявляю я, но лишний раз пробегаюсь глазами по поплывшим буквам. — Октябрьское шоссе, пятьдесят пятый километр. Ещё приписка: второй съезд налево.
— Ладно, — соглашается Бен. — Так или иначе, хоть прокатимся, развеемся немного.
В отличие от Лии, Бен правилами дорожного движения пренебрегает. Всё, что остаётся мне — это вцепиться пальцами в ремень безопасности и надеяться на хороший исход.
— Могу я сказать, что ты хорошо держишься? — интересуется Бен.
— Можешь, но это будет неправда, — отвечаю я.
— Ну, я то было подумал, тебе станет ещё хуже… — Бен замолкает, притормаживая перед светофором. — Не пойми меня неправильно, но …
— Чтобы мне не понять тебя неправильно, тебе стоит наконец заткнуться, — говорю я.
— Да, да, — Бен отмахивается. — И всё-таки, когда ты успела заиметь стальные яйца?
— Мужская способность приравнивать силу к самому слабому своему органу вызывает у меня дикое умиление, — протягиваю я. — А вообще, я просто… — Вздох. — Знаешь, раньше я думала, моё состояние — это результат происходящего вокруг, но оказалось, что именно оно является всему причиной. Я давно преодолела свой критический рубеж и уже больше не могу просто двигаться вперёд. Это как американские горки, знаешь? — Я перевожу взгляд со своих коленок на Бена. Он жуёт губами, не сводя глаз с дороги. — В какой-то момент жизненно необходимо менять курс и идти либо вверх, либо вниз.
— Очень мудро, — произносит Бен.
— Не смейся надо мной.
— Даже не думаю. Это действительно очень мудро, и я… — Бен быстро простукивает большими пальцами по рулю. — Круто, когда ты сама в состоянии поставить себя на ноги.
Слова Бена имеют физическую тяжесть и фактическую ценность.
— Спасибо, — искренне благодарю я.
И ловлю себя на мысли, что похвала Бена как друга для меня действительно многое значит.
Отворачиваюсь к своему окну. Бен включает радио, салон наполняется звуками знакомой музыки. Он слушал эту группу у себя на телефоне, когда мы проводили время за изучением изменений. Я начинаю покачивать головой в такт мелодии; она оказывается не такой противной, если мы просто едем по дороге и не обременяем собственные головы информацией, которая на практике, большая вероятность, всё равно будет применена неправильно.
Даже тихое подпевание Бена меня не раздражает. Я продолжаю следить за меняющейся картинкой за окном, пока лишённый в последние сутки сна разум не решает, что самое время наверстать упущенное. Я закрываю глаза. Но лишь на секунду, как мне кажется; вскоре поступает лёгкий толчок в бок, требующий моего внимания.
— Кажется, мы прибыли, — сообщает Бен.
Открываю глаза. Перед нами небольшая стоянка грузовиков и прилегающая к ней заправка. Бен останавливает внедорожник у дверей, и я различаю в окнах магазинчика двух мужчин.
— Оружие есть? — спрашивает Бен.
Он глушит мотор, но ключи оставляет в замке зажигания. Я хлопаю по нагрудным карманам куртки и по поясу, куда прицепила пистолет.
— Да. У тебя?
Бен шарит рукой за спинкой своего сиденья и достаёт оттуда ружьё.
— Разумеется! — довольно сообщает он.
— А ничего поменьше взять не мог? — спрашиваю я, следя за тем, как Бен покидает салон.
С опозданием, но следую за ним.
— Не вижу смысла.
Я не успеваю ответить, потому что Бен открывает дверь магазинчика. Трель колокольчиков оповещает хозяев о нашем приходе. Мы с Беном притормаживаем на пороге, и происходит именно то, о чём я предполагала: мужчины мгновенно реагируют на Беново ружьё.
— Что вам здесь нужно? — спрашивает один из них.
Раньше я видела только его спину, а потому от удивления в очередной раз забываю выдохнуть, когда он разворачивается, и в меня впериваются два ярких голубых глаза. Высокая фигура, скрытая за фланелевой рубашкой и джинсовой жилеткой, когда-то явно принадлежащей кому-то раза в три крупнее нынешней владелицы, никак не выдаёт в ней девушку, но это она и есть: русоволосая, хмурая и хорошо знакомая не только мне, но и Бену.
— Романова, — моя фамилия, срывающаяся с губ Лизы, напоминает предупреждающий рык.
Лиза дёргается на нас, но рядом стоящий мужчина успевает перехватить её за руку, останавливая. У него, в отличие от девушки, глаза горят оранжевым. Кажется, именно его я видела за рулём грузовика, который мы с Лией обогнали, когда колесили по городу.
— Зачем вы пришли? — спокойно интересуется, как я понимаю, тот самый Боунс.
— Просить о помощи, — отвечает Бен.
Я рада, что он взял инициативу в свои руки. Пока передо мной очередной изменившийся призрак прошлого в лице Лизы, я временно парализована и растеряна, но впервые за всё время ни капельки не напугана, даже несмотря на враждебное отношение.
Одно понятно точно: мы с ней знакомы, раз она знает меня по фамилии, но явно не друзья, раз она выглядит так, словно готова вырвать мне позвоночник.
— Романова, — повторяет Боунс сказанное Лизой. — Дочь Дмитрия?
Я молчу. Бен легко толкает меня, побуждая хотя бы кивнуть.
— Да. Меня зовут Слава.
— Я думал, тебе сейчас лет десять, не больше, — Боунс ухмыляется. Лиза, замечая добродушное расположение к нам своего товарища, выпрямляет спину и немного расслабляется. — Быстро, однако, время летит!
— Что вам здесь нужно? — снова повторяет свой вопрос Лиза.
— Лизавета, — произносит Боунс на отцовский манер.
— Я не собираюсь быть с ними милой, Бо, — заявляет Лиза. — Она, — не глядя в мою сторону, Лиза указывает на меня пальцем. Вместо ногтей у неё коричневые острые когти, — посадила меня за решётку на трое суток.
— Ты была участницей драки, — напоминает Боунс. — И заслужила своё наказание в качестве напоминания о том, что есть правила, нарушать которые нельзя.
— Но я не хочу…
— У тебя нет другого выбора, — уже более строго произносит Боунс.
— А мне Слава нравится, — произносит кто-то третий.
Хозяина голоса мы видим только когда он выходит из-за стеллажа с журналами. Тай. Я улыбаюсь ему, он, что немного удивляет, отвечает тем же. Я рада, что с этим несносным ребёнком всё в порядке.
— Она освободила меня.
— Но сначала схватила, — ворчит Лиза, правда, уже не так уверенно.
Она знает, что Боунс ей на это ответит и знает, что правда снова будет на его стороне.
— Мне казалось, вы с сестрой враги, — говорю я Таю.
Лиза реагирует первой:
— Ты кому попало о наших семейных проблемах треплешься?
— О! — Тай округляет голубые глаза. — Хочешь поговорить о семейных проблемах теперь, когда я по доброте душевной принял тебя обратно после того, как ты считала своей, — Тай показывает «кавычки», — «семьёй» наших врагов?
— Они были частью нашей стаи!
