Голос Тайра. Жертва порока (СИ) - Кандера Кристина (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
— Да не переживайте так, мисс Рианна! — нарочито бодро воскликнул тут же лорд Прэтт. — Если что, знайте, что я за вас отомщу. В отличие от нашего дорого Марта, я-то как раз имею полное право говорить против Нейросов. И обвинения выдвигать. И даже воззвать к суду и справедливости его императорского величества. В моем роду неприкосновенность причисляется каждому члену в момент рождения, а вот у Нейросов им только двое старших представителей пока обладают.
Я едва воздухом не поперхнулась. Ну утешил, так утешил, слов нет… приличных.
— И с чего это мне такая честь выпала? — не могла сдержаться, чтобы ехидностью на сарказм не ответить.
— Ну как же… — лорд Прэтт улыбнулся. А у меня от его улыбки этой ладошки враз вспотели, и сердце в груди забилось, пойманной в силки птицей. Ох, чует оно (да и не только сердце, другая часть тела тоже зудеть начала, явно предчувствуя неприятности), что ничего хорошего от лордов этих не дождусь. И уйти бы. Вот встать с дивана, да гордо так плечи распрямивши, как маменька учила, выплыть из комнаты, а потом и вовсе замок Нейросов покинуть, чтобы больше никогда в жизни своей ни с одним из героев этой истории не встретиться. Да только предчувствие — это, конечно, хорошо, спору нет. А вот жажда приключений, да характер неуемный, а еще та самая часть тела, которая всегда все чует и сейчас зудит, не пускают. Нашептывают на ухо, что ничего-то со мной не случится. И вот смотрю я на лорда, слушаю, что он говорит, слово его каждое слышу прекрасно, а смысл мимо ускользает.
— А? — переспросила, когда поняла, что ничего-то и не поняла из того, что мне только что сказали.
— Послушайте, мисс Рианна, — ответил мне вовсе не Прэтт, а старший следователь. Присел снова передо мной на корточки, ладошки мои, потные кстати, в своих сжал, в глаза своими синими глазищами заглядывает и говорит: — я понимаю, что вы можете отказаться и будете правы, но… другого выхода у нас просто нет. Вы единственная, кто может попасть туда незаметно.
— Куда попасть-то? — уточнила я, начиная раздражаться. Вот ведь, словесные кружева тут плетут, а про то, что я все пропустила и ни словечка не услышала, догадаться не могут. — Что вы от меня хотите?
— У Ариэллы была записная книжка, — встрял Прэтт. Сейчас он нависал над нами, точно символ возмездия. — И дневник. Да хоть бы и личные записи, должна же она была куда-то записывать имена клиентов. Ни за что не поверю, что она всех их в памяти держала.
— И что? — не поняла я.
— А то, что в ее апартаментах мы ничего не нашли, — Мартин чуть сжал мои ладошки. — Вообще. Ни одной бумажки, ни письма, ни книжки записной — ничего.
— А я тут при чем? — не выдержала и руки свои из ладоней Мартина вырвала. — Я вообще не была в ее апартаментах.
— В апартаментах не были, — кивнул Прэтт, — а вот в спальню ее проникнуть можете. Только вы и можете туда проникнуть, мисс Рианна.
— Почему я?
— Да потому что любой разум оставляет после себя след. Даже со щитом, все равно оставляет, и менталист этот след обнаружить может. А вот вы…
— И что я? — прищурилась недобро, однако, понимала уже, к чему эти лорды разговор ведут.
Правда их, я следов не оставляю. Никаких. Меня нельзя обнаружить ни поисковыми заклинаниями, ни направленными, ни ментальным поиском. Я — белое пятно для любого поиска. А всему виной сольеровский щит, что мне от отца в наследство достался. Раньше-то я этому радовалась. А то как же, благодаря этому из дома сбежать удалось и до столицы добраться. Будь я обычной, отчим бы мага нанял да еще в тот же день меня с поезда того снял. И в академии я единственная, кто никогда не попадался после проказ именно по этой причине. Нет, все-то знали, кто и чего утворил, да только доказать нельзя было. А теперь вот выходит снова придется…
— А то, — продолжал гнуть свое лорд Прэтт, — что вы можете беспрепятственно проникнуть в спальню Ариэллы здесь, в доме, и поискать там ее записи. И никто на вас даже не подумает, если вы не попадетесь, конечно, — закончил он, задорно сверкая глазами.
Я улыбнулась, глядя на него, затем перевела взгляд на старшего следователя, по-прежнему сидящего подле дивана на корточках, пожала кокетливо плечами и промурлыкала:
— А что мне за это будет?
Глава 17
— Мисс Сольер! — возмущенно воскликнул старший следователь, вскакивая на ноги.
— О, — не смогла сдержать ехидства, — я уже стала мисс Сольер. А что так? Еще буквально несколько минут назад, вы имели неосторожность называть меня по имени. Без разрешения, стоит отметить.
Нет, я, конечно же, понимала прекрасно, какими именно соображениями это было обусловлено, но… маменька часто повторяла, что нельзя позволять себе нарушать приличия даже в мелочах. И уж точно нельзя спускать фамильярность от посторонних. А то забудешься как-нибудь и совершишь непоправимую ошибку на публике. А потом все, репутация загублена, имя вымарано в грязи… ну, маменька, правда, добавляла еще, что приличный молодой человек опозоренную меня не возьмет в жены. Но, как по мне, то последнее утверждение было не так уж и страшно. Я замуж пока не тороплюсь, однако, не стоит плевать в колодец, из которого потом вполне вероятно напиться придется. Кто там знает, как повернется жизнь? Вдруг я выйду из этого вот особняка и повстречаю свою большую и самую настоящую любовь, а из-за того, что какой-то там старший следователь позволил себе лишнее, эта моя любовь не захочет связывать свое будущее с опозоренной девицей? И кому ты, что будешь тогда доказывать?
Нет, я в себе нисколько не сомневаюсь, но все же, все же… если есть возможность избежать огласки, то лучше ею воспользоваться. Это, кстати, житейская мудрость, не раз озвученная мне ни кем иным, как Томом Брайтом, тем самым лучшим дядюшкиным журналистом, который карьеру и имя себе сделал именно на том, что предавал огласке чужие тайны, так что не верить этому правилу, у меня никаких оснований попросту нет.
— А вы корыстная особа, мисс Рианна, — не удержался от шпильки лорд Прэтт. Впрочем, это он так думал, что меня его слова заденут, я же… Нет, ну на правду же не обижаются, какой бы неприглядной она не была.
— Ну что вы, милый Николас, — промурлыкала я, с удовольствием глядя на то, как вытягивается лицо лорда от моей фамильярности, — корысть для меня в предложенном вами предприятии очень уж сомнительной выходит. Голову бы сохранить, да репутацию не подмочить.
Лорд Прэтт хмыкнул, но от дальнейшего спора удержался. А жаль. Мне вот эти наши с ним перепалки истинное удовольствие доставляли. И потом, практика, все же. Если я и дальше хочу делать карьеру в газете, то надо быть не просто зубастой, а еще и кусачей, иначе и моргнуть не успеешь, как у тебя все сенсации из-под носа уведут. Журналисты народ особый, мелочный, склочный и изобретательный донельзя, а за хорошую статью, они маму родную под удар подставят, не говоря уже о сопернике или сопернице.
— Ладно, — выдохнул Мартин, усаживаясь на софу рядом со мной, — давайте оговорим условия. Что вы хотите за помощь?
— И что? — я перестала сверлить взглядом лорда Прэтта и обернулась к его приятелю. Усмехнулась. — Вы сделаете все, о чем я попрошу?
— Не обещай ей ничего, — тут же вмешался Прэтт. — С нее станется сейчас потребовать луну с неба.
— Ну что вы, милый Николас, — вот не смогла удержаться, вид перекошенного второй раз лица сиятельного аристократа действовал на меня как чек на внушительную сумму, вдохновляющее. И ведь молчит, гад этакий, не осаждает, понимает прекрасно, что ничего-то он мне сделать не сможет, и придется проглотить. Сейчас ведь не темные века, когда даже закон был принят о том, что к лордам из настолько древних родов, как Прэтт, обладающих полнейшей неприкосновенностью, обращаться по имени имеет право только тот, кто допущен в ближний круг. Чаще всего это родители, дети, очень редко — супруги. Друзья, любовницы и иже с ними могли обращаться, используя сокращенное имя, но никогда полное, без высочайшего дозволения. Лет триста назад подобная фамильярность расценивалась как кровное оскорбление, причем не важно, кто его нанес. Кажется, я как-то читала, что один из аристократов, таким образом, избавился от неугодной супруги, просто объявив ее своим кровным врагом и отправив на плаху. Теперь-то порядки уже не такие строгие, да и сами аристократы перестали так уж ревностно соблюдать это правило и закон тот давно уже упразднили. — Зачем мне луна? Что я с ней делать-то буду? У меня квартирка маленькая, луна там уж точно не поместится. А вот информация…
