В объятиях орка (СИ) - Грудина Артелина (книги без регистрации .TXT) 📗
— Передай отцу, что завтра я приду в его шатер с арагишем, — донесся до нас грубый голос Корса, когда я уже приоткрыла дверь.
— Передам, — тихо ответила подруга, сжимая свертки.
Притихшие, задумчивые, мы молча дошли до конца улицы. Лишь выйдя на оживленную торговую площадь, будто очнулись и переглянулись. Мальвани искала в моем лице поддержку, я же хотела прочистить ей мозги за такие фортели. Не сказать Корсу о Корни! Не сказать мне, что не сказала Корсу! Пора Мальвани раскрыть все карты. Нам необходимо местечко для душевной беседы.
Оглядевшись по сторонам, я приметила такое место. Взяв подругу за руку, потянула ее в сторону трактира. То, что надо для откровенного разговора. Знала бы я, что Мальвани умолчала о Корни, встреча с Корсом была бы иной. Я же была уверена, что мужчина не интересуется своим ребенком, хотела задеть его за живое, посмотреть на его отношение к самому факту существования Корни.
Что же, отношение Корса предельно ясно. Все удалось выяснить, хоть и не так, как я предполагала.
Дверь в таверну распахнулась, выпуская компанию весело смеющихся гномов. Они быстро спустились с крыльца, освобождая нам путь и награждая любопытными взглядами. К счастью, большего никто себе не позволил.
Войдя в таверну, я сразу приметила столик в дальнем углу у окна. Тихий закуток вдали от других посетителей. Мальвани осторожно положила свертки на лавку рядом с собой и в нерешительности прикусила нижнюю губу. Я же перевела взгляд на происходящее за окном.
Торговая площадь развернулась как на ладони, множество маленьких прилавков с крышами, разнообразие товаров на любой вкус и, конечно, сами жители городка, большинство которых составляли гномы и горные орки. Эльфы тоже часто появлялись в толпе, а вот степной народ оказался здесь редким гостем. Оно и не удивительно: изгнанников было мало, а сами орки никогда бы не променяли покровительство богов на городскую жизнь.
Я смотрела в окно, давая возможность Мальвани перевести дух и самой начать разговор. Конечно, на языке вертелось много фраз, и мне хотелось прояснить ситуацию, но спешка здесь неуместна, к тому же давить на подругу я не хотела и не мне ее судить. Возможно, она поступила согласно обычаям и традициям народа. Я уже давно поняла, насколько разнятся мои житейские принципы с мировоззрением степняков. Поспешные выводы давно исчезли из моей жизни, поэтому сейчас я просто ждала, когда Мальвани будет готова к откровениям.
Услышав стук железных подвесок, я оторвала взгляд от торговой площади и посмотрела на спешащую к нам подавальщицу. На ее запястьях было много разных браслетиков, которые звенели, ударяясь друг об друга. Такие я видела и в нашем мире. Правда, на этих было слишком много подвесок. Однако смотрелись они мило и прекрасно подходили под пестрый сарафан девушки. Волосы орчанки были собраны в тугую косу, открывая крупные серьги, которые тоже звенели в такт шагам. Девушка чертами лица походила на Ирльен, но, к счастью, это была не она. Кого–кого, а соперницу видеть я не хотела.
— Добрый день. Матушка только что приготовила толченый картофель и мясо барана, а в печи поспевают два пирога: один мясной с зеленью, другой — медовый с плодами айрианга.
— Я не голодна, буду только медовый пирог, — отозвалась Мальвани, — и горячий мятник.
Подавальщица радостно улыбнулась и посмотрела на меня.
— Мне то же самое.
— Пара минут, и все будет на столе, — пообещала орчанка и поспешила на кухню. Оттуда уже доносились восхитительные ароматы. Хоть еда — это всегда хорошо, но мы здесь ради разговора, который подруга не спешила начинать.
— Значит, Корс не знал о дочери?
Все–таки терпение не моя сильная сторона.
Мальвани молча кивнула, пряча взгляд.
— Почему? — мягко спросила я, желая разговорить подругу.
— Он не хотел быть со мной, не хотел связывать наши судьбы. Был готов оставить племя, отказаться от покровительства богов, лишь бы не стать моим мужем.
В глазах подруги стояли слезы, в ее голосе было столько боли, горечи, обиды, что я, сжав ее руку, продолжила сама:
— Ты не хотела привязывать его ребенком к себе.
— Да. — Она грустно улыбнулась. — Когда он отказался принять кубок и ушел из стана, я еще не знала, что ношу дитя, а потом все не решалась поговорить с ним. Когда же Корни появилась на свет, она стала центром моего мира и я не хотела заставлять Корса любить нас. Впервые в моей душе были покой и счастье. Я боялась это потерять.
— Три года большой срок.
— Знаю.
— Когда ты собиралась все рассказать Корсу?
Подруга молчала.
— А Корни? Она ведь спрашивала о папе?
— Еще нет.
Понять подругу я могла — ее нерешительность и страх, но почему же орку ничего не сказали его друзья или родственники девушки? На худой конец враги не посмеялись? Это было загадкой. Мне вспомнились наши бабушки — божьи одуванчики, которые считали своим священным долгом влезть в отношения других и «помочь» им. Я напрямую спросила об этом подругу.
Мальвани удивилась, но объясниться не успела. К нашему столу направлялась орчанка, неся поднос с заказом. Девушка быстро и ловко выставила все на стол и, пожелав нам приятной трапезы, поспешила к другим посетителям.
Когда подавальщица отошла, мы продолжили наш разговор.
— В судьбах двоих не должно быть больше никого. Только ты и твой мужчина. Только два сердца, две души и одна жизнь, если выбор взаимен. А если нет, то тем более никто не станет все усложнять.
— Все знали, но никто не сказал, потому что это не его дело?
Мальвани кивнула, но, видя мою растерянность, пояснила:
— Таковы обычаи племени: так жили наши предки, так будут жить наши потомки.
Помнится, меня еще перед обедом с вождем удивили слова Ирвиша, что задача жены нравиться мужу и больше никому. Видимо, личная жизнь орков — это некое табу для общества. Никто не вмешивается в семью, в отношения двоих.
Подруга разливала по кружкам мятник, а я поняла, что была несправедлива к традициям орков. То, что мне так не везло, даже самые хорошие, направленные на защиту женщин традиции оборачивались проблемой, происходило исключительно из–за моего незнания. Вот чему надо было учиться на занятиях у вождя! Хотя язык мне тоже пригодился. Да и ментальное воздействие Леала не распространялось на письмо и чтение книг. Я пробовала писать на эльфийском — ничего не вышло.
— Значит, ни родители, ни вождь, никто не имеет права вмешиваться в личные отношения?
— Да, они могут поделиться своей мудростью, но каждый сам принимает решение.
Я задумчиво ковыряла пирог, выбирая кусочки фруктов. Когда я появилась в этом мире, то приняла орков за дикарей. Грубых, неотесанных. Думала, что смогу помочь им в развитии племени, научить чему–то новому, полезному, а оказалось, что это я должна у них учиться. Только сейчас я поняла, что не имею никакого права вмешиваться в жизнь подруги. Все мои гениальные идеи как помирить Мальвани и Корса на деле глупость несусветная.
— Что думаешь делать?
— Буду ждать завтра.
— Он придет к твоему отцу, — вспомнила я последнюю фразу Корса.
Подруга мягко улыбнулась.
— А что такое арагиш?
Мне почему–то сразу показалось, что это своеобразное предложение руки и сердца, хотя в племени выбор же за орчанками. Непонятно все, запутанно для меня.
— Это просьба к главе рода разрешить орку заботиться о женщине. Если отец даст свое благословение, то Корс совершит ритуал, на котором принесет клятву защищать и оберегать Корни.
— Его проводят только по отношению к детям?
Мне казалось, что Корс имеет виды не только на дочь, но и на Мальвани.
— Несколько десятилетий назад между нами и горными была война. Она длилась несколько лет, ее следы живут в сердцах многих и теперь. Столько сирот она породила! Были вырезаны целые роды племени.
Голос подруги осип, и она сделала глоток чая. Было видно, что прошлое еще живо в воспоминаниях даже тех, кому посчастливилось не увидеть его своими глазами.
