Академия альфачей, или всем лечь на лопатки! (СИ) - Ночка Аркадия (е книги txt) 📗
Битва на мгновение затихает. Люкос, Эни, да и четверка камнежорных Жор озадаченно пялятся в сторону поврежденных блоков боевого поля. Как и зрители, которых качественно присыпало каменной крошкой и обломками. Пространство на той стороне охвачено густым беловатым паром, так что почти ничего не рассмотреть.
‒ Что это было? ‒ Эни прищуривается и с подозрением оглядывает дальние руины.
‒ Перспективное обоснование запроса на дополнительное финансирование для покрытия непредвиденных расходов, ‒ бодро откликаюсь я.
Мое предположение подтверждается смачным ругательством в исполнении Плюшки.
Видать, отчитываться ему перед руководством по полной программе придется. И мне его, честно говоря, не жалко. Да и в этой академии, вроде как, уже привычны к разрушениям. Так ведь Мишаня сказал?
Эни вновь поднимает перед собой меч. Люкос принимает боевую позу. Камнежорки разом издают проникновенный рев. Я морально готовлюсь пищать, звать на помощь и вообще вести себя крайне шумно. Как говорится, все при деле.
‒ Ася, давай ближе ко мне, ‒ зовет Эни, протягивая в мою сторону руку.
‒ Лютик, иди сюда, ‒ подает голос Люкос и тоже тянет ко мне свободную от магии руку.
Суровая дилемма. Я стою примерно по серединке, а два парня зовут меня ‒ каждый в свою сторону. И я, судя по всему, должна сделать выбор и побежать к кому-то из них.
Честное гуманитарное, осталась бы на месте, не выбирая никого. Если бы ситуация к этому располагала. Но сегодня я в меню у Жоры, а значит, придется стартовать к кому-то из этих дивных по-боевому настроенных мальчиков.
Доверяюсь ногам, которые умеют нести меня куда следует, и уже срываюсь с места, как вдруг арену сотрясает еще один взрыв. Остатки громоздких каменных кусков разлетаются в стороны, и в толстом пласте стены зияет на сей раз самая настоящая дыра.
Замечаю в клубах пара на той стороне малюсенький силуэт.
Малява вскакивает на ближайший высокий камень и зорко оглядывает местность.
И тут замечает меня. Обсидиановые глаза горят так ярко, что их видно издалека, будто свет противотуманных фар в воздухе, насыщенном грязноватой водяной густотой. Секунду псинка просто таращится на меня, а потом спрыгивает на землю и припускает ко мне.
Ясный кексик, я тоже срываюсь с места.
К одному из парней, все еще тянущих ко мне ручки?
Неа.
Мчусь, чудом удерживая на ногах тапки, по каменной арене точно посерединке между Люкосом и Эни.
Навстречу своему песику.
И вот бежим мы друг к другу, словно в романтической сцене на замедленной съемке.
И я от всей души нежно ору: «Маля-я-ява!!»
А псинка наверняка с той же нежностью мысленно орет в ответ: «Пельмешкокорми-и-ительница!!»
А за мной, придерживаясь настроения, припускают сразу четыре камнежорки. И ни черта их не удерживают ни атаки Эни, ни удары Люкоса, ни вопли сторонних наблюдателей.
В общем, не мудрено понять, что вдохновение, напавшее на меня с появлением Малявы, тут же перерастает в легкую панику. Мизансцена теряет налет романтичности и обзаводится глазурью эпичности.
Наплевав на поддержание какой-то там призрачной репутации, начинаю орать. Конкретики не придерживаюсь и ругательствами не злоупотребляю, а просто оглушительно визжу.
За мной вприпрыжку несутся четыре одноэтажных дома. Без понятия, как бы отреагировал кто-то другой на моем месте, но мой здравый смысл сейчас лишь вторит писком моим же руладам.
‒ Ася, беги!!
Смеетесь? А похоже, что я не бегу? Хотя, учитывая скорость камнежорок, кажется, будто я и вовсе ползу.
Камни под ногами подскакивают от мощи прыжков Жориков. Клацанье зубов совсем рядом.
Ой-ой, от бабуленькиной Конфетоньки скоро одни тапочки останутся.
Аж подскакиваю на бегу, когда в руки мне прыгает что-то темное и округлое.
Мой Малява! Все это время песик исправно придерживался траектории нашего сближения, и пока я активно паниковала, он активно уменьшал расстояние между нами.
Действуя на инстинктах, резко поворачиваюсь в сторону настигающих меня камнежорок и выставляю в их сторону успевшего раздуться Маляву.
Плюх!
Прозрачная сфера величиной с яблочко вылетает из пасти псинки и попадает прямиком промеж глаз одного из иллюзорных зверюг. Звук хлопка прорезает воздух, и зверье распадается на каменные пластины.
«Во-о-о-о-оу!» ‒ восторженно ревут зрительские скамьи.
Выдыхаю и опускаю руки вместе с Малявой, при этом случайно поворачивая псинку мордочкой к трибунам.
«Во-о-о-о-оу!» — опасливо охают зрители.
— О, пардоньте, товарищи. — Быстренько поворачиваю Маляву в противоположную сторону. — Еще не приноровилась.
Встаю в позу и деловито перехватываю песика так, как если бы держала автомат.
— Ну щас будем делать ата-та!
Глава 42. Родео и раки
«Перезаряжается» Малява быстро. Не успеваю перевести дыхание, а псинка выдает еще один залп, да такой, что меня отбрасывает на пару метров назад. Сфера ‒ уже величиной с крохотный арбуз ‒ несется прямиком в столпотворение оставшихся камнежорок, а я в который раз уже радуюсь тому, что вездесущий Радик, волшебным образом появившийся на поле брани и примчавшийся ко мне на помощь на пару с Малявой, знает, в какой момент нужно подставить мягкую сидушку под любящий полетать зад хозяюшки. Мой, в общем.
Усилиями моей благородной звероподобной свиты я умудрилась до сих пор себе ничего не ободрать и не отбить. И это при тех ситуациях, в которых меня периодически заставляют оказываться.
Уже привычно ючусь на стуле, ставшим почти родным, и внимательно обозреваю окрестности.
Настоящий Жорка и два «иллюзорных» умеряют пыл. Пригибаются к земле и плотоядно косятся на меня. Кстати, последняя атака Малявы сбила у одной из иллюзий черепушку. Так что теперь зверь, и без того напоминающий результат фантазий нанюхавшегося запрещенных препаратов сюрреалиста, выглядит как герой фильма ужасов, даже на последнем издыхании склонный закусывать милыми девочками.
— Малява, пли! — воодушевленно командую я, наводя псинку на нужную цель.
Но вместо плевка песик внезапно обмякает в моих руках и утыкается мордочкой в колени.
— Малява! — Приветливо улыбаюсь внимательно наблюдающим за мной камнежоркам и тихонечко трясу животинку.
— Существо утомилось, — подсказывает мне Дуля, подглядывая из-под краешка рукава.
— Это из-за того, что я его не покормила! — начинаю убиваться и мысленно душить себя. — И ничего так и не позволила съесть! А он же сегодня только и делал что плевался! Дурная из меня хозяйка!
— Лавовые куги очень выносливы. — Дуля выныривает наружу — на тыльную сторону моей ладони. — И способны долгое время обходиться без пищи. Но перестраивающийся организм детеныша при длительных нагрузках может на время спонтанно перейти в режим сна. Для восстановления. Однако обычно куги не доводят себя до такого состояния.
Итак, мой Малява и правда щенок. В смысле куга-малютка. Может, он даже подрастет. Но дело в другом. Он притомился из-за меня. И все потому, что я эгоистично надеялась на его помощь.
Так и знала. Нельзя мне домашних животных заводить.
— Утю-тю, — бубню я и машинально укачиваю Маляву на руках так же, как делала это с Олиным Бобренком.
Малышу надо отдохнуть. А Лютику — срочно придумать план «ЗЮ».
Застываю, наблюдая, как камнежорка с поврежденной черепушкой тихонечко ползет ко мне. Видать, сообразил, что моя огневая мощь на время потеряна.
Готовлюсь дать деру — пока единственное, что приходит в голову. Но тут в дело вступает притихший Радик. Стул резво разворачивается вместе со мной на сто восемьдесят градусов. Ноги в ботинках сгибаются в коленях, но вместо того, чтобы слететь по наклонной поверхности наземь, я повисаю в воздухе, обеими руками удерживая мирно сопящего Маляву. Не знаю уж, какие там мышцы Радик напряг внутри своей сидушки, чтобы удержать меня на себе, но получается у него отлично.
Вытягиваю шею и успеваю увидеть, как мохнатая пара лап Радика одаривает камнежорку душевным пинком. А я-то думала, мой стул проректора Зофу со всей возможной дури лягнул. Так вот — нет. Дури у Радика еще завались и, по всей видимости, чуток осталось в запасе. Что он с лихвой и демонстрирует.
