Я - талисман дракона (СИ) - Вронская Кристина (читать книги .TXT) 📗

Внезапно записка, которую держал Мироальд, оказалась в руке у канцлера. Мироальд с недоумением, затем мрачным выражением лица уставился на него, и в долю секунды Рунеаль сжал кулак с листком. Клочок пергамента объяло пламя, но канцлера не обожгло. Рунеаль раскрыл ладонь в сторону с желтым пеплом и, подув на нее, рассеял его по воздуху.

— Ты… алхимик? — спросил Мироальд.

Я вспомнила. То, что он говорил о том, что уничтожить эту записку может только любой другой алхимик.

Рунеаль вытянул длинные ноги в сапогах и, откинув голову назад, ответил:

— Стараюсь это не афишировать. Но вам скажу даже больше, — он сделал паузу и, глядя на нас полуприкрытыми глазами, закончил, — я тот, кто написал эту записку и сунул в руку Аквину.

Я вздрогнула и недоуменно переглянулась с Миром.

— Зачем? — спросила я. — Зачем вы все это рассказываете нам? И зачем вы это сделали? Хотели, чтобы мы пришли к вам… Но зачем?

Меня посетило плохое предчувствие, засевшее скользкой жабой у меня где-то глубоко внутри.

— Да, так и есть. Умница, — сказал канцлер, бросив на меня взгляд.

Я потупилась. Эти слова пришлись не по душе Мироальду, поэтому он быстро спросил, несколько раздраженно:

— Что тебе от нас нужно?

Я видела, что Мир был в замешательстве. Он не понимал, что происходит. Как я видела, и беспокоился за меня. Я поняла это по его взволнованному взгляду и по тому, как дракон сжал мою руку.

— От тебя ничего, — скучающим тоном ответил Рунеаль. В уголках его рта от легкой улыбки после появились едва заметные морщинки. — Я привел вас сюда, чтобы забрать назад свое творение. Оказавшееся в чужих руках.

Выразительный взгляд, брошенный на меня, был красноречивее любых слов. Я вдруг поняла, что он тот человек, который меня создал. Не Аквин, а Рунеаль, который сидел перед нами в непринужденной позе на стуле. Но ни мое сердце, ни моя душа не рвались к нему. Я не понимала свои ощущения и то, что происходит.

— Онифэль, — спросил Мироальд, хотя это было очевидно.

— Хм, странное имя ты ей дал. Вообще-то ее зовут Леоффэя.

Я вздрогнула. У меня с самого начала было какое-то имя.

Взглянув на Мироальда, я испугалась, глаза у него расширились, лицо вытянулось, на шее показались вены от напряжения.

— Не может быть… — проговорил он. — Ты лжешь!

— Нет, — прикрыв глаза, сказал Рунеаль. Когда открыл, взглянул на Мироальда и серьезным тоном закончил: — Это действительно она. И живая. Здесь.

Глава сороковая

— Мироальд, в чем дело? — спросила я и хотела дотронуться до дракона, но он отпрянул.

Мне стало больно.

— Зря ты так с ней, Мироальд, — сложив руки на груди, поднялся с седалища канцлер, — Она ведь не знает, что она Леоффэя.

— О чем вы говорите? — я обернулась и взглянула на Рунеаля.

Плохое предчувствие стало ужасным, и наполнило меня до краев. Еще какое-то смутное чувство, давно забытое, не отпускало меня. Я ощущала, что разгадка где-то близко, но где?

Где я могла слышать это имя — Леоффэя? Почему Мир так испугался меня? Откуда я могла его знать?

Мироальд взглянул на меня, и я увидела горечь в его глазах.

— Я не могу в это поверить… Нет… Ты лжешь! ЕЕ НЕТ! — выкрикнул Мир, и за несколько секунд обернулся драконом.

Потом взревел и стал наступать на Рунеаля.

— Отойди, Онифэль, прогрохотал дракон, набирая в живот кислотное пламя. Я быстро отошла в сторону, но Рунеаль вдруг сзади схватил меня за руку и прижал к себе. Сердце у меня ухнуло, когда я оказалась так близко к нему и ощутила свежий запах моря, смешанный с запахом его крепкого тела. Не успела я ничего понять, как острие кинжала вдруг оказалась приставлено к моей шее. Я боялась вздохнуть, чувствуя смерть совсем близко.

— Ты меня шантажировал, Мироальд, — сказал он, — Теперь же пришла моя очередь. Только вот у меня сейчас есть нечто по-настоящему для тебя ценное. Это кинжал алмазной выделки. И сделан он был из злого Сокровища. Так что он жаждет крови. Порежет шейку твоей Онифэль, как нож масло.

Мироальд бессильно взревел, я дрожала в руках Рунеаля как осиновый лист, и с замиранием сердца смотрела на то, как Мир вернулся в человеческую форму.

— Ты ничего с ней не сделаешь.

— Мироальд… — прошептала я, чувствуя, как голос мой обрывается, а в уголках глаз слезы.

Рунеаль убрал кинжал от моей шеи и отпустил меня, но Мир смотрел на меня не так тепло, как раньше, и меня это больно ранило. Зачем он так? Разве я виновата в чем-то? Почему все изменилось?

— Онифэль… — протянул он, — ты, возможно, не та, кем я тебя считал прежде.

— Что? — я не знала, что на это сказать. Все слова на несколько секунд вылетели из головы. Но потом я все-таки спросила, — Почему ты веришь ему?! Что изменилось?! Я все та же! Я — Онифэль, твое Сокровище! Не имеет значения, что он хочет забрать меня. Я не пойду с ним, я останусь с тобой, Мироальд!

— Кто тебе это позволит? — вставил Рунеаль, но я его не слышала.

Я кинулась к нему, и остановилась в шаге от дракона. Мир протянул руку и провел пальцами по моей щеке. Я прикрыла глаза и дотронулась до его руки. Когда я открыла глаза вновь, наши взгляды соприкоснулись. И послышался вновь голос канцлера:

— Как трогательно. — он стоял уже сбоку от нас. Я не заметила, когда он подошел. Совсем близко рядом с нами, ростом несколько выше Мирноальда. Он обратился к нему, — Может, ты скажешь наконец, кто она такая? Как-никак, она твоя…

— Закрой рот! — вдруг резко сказала Мироальд отпрянув сторону так. Что я вздрогнула от неожиданности.

Я таким его еще никогда не видела. И не хотела видеть.

— … невеста.

Я не понимала, в чем дело. Ведь я сама соврала, что мы с Миром помолвлены. Но. Видимо, именно сейчас это значило что-то другое. Вот только что? Что?

— Мне объяснит кто-нибудь, что здесь происходит? — у меня лопнуло терпение, я чувствовала как губы у меня дрожат, и я готова была расплакаться от сложившейся ситуации, и ничего не могла с собой поделать.

— хотел бы я посмотреть на то, как ты ей это скажешь, — бросил канцлер, отходя от нас.

Я взглянула на Мироальда. Его взгляд был холоден, как ветер у скалистых гор. С каждой секундой мне становилось все больнее. Он стоял, сжав кулаки, не делая шаг ни назад, ни вперед. Раньше он кинулся бы меня утешать и отомстил бы каждому, кто заставил меня плакать. Но сейчас, казалось, мои слезы совершенно не трогали его.

Я не понимала, почему Рунеаль не бился с Мироальдом, когда тот хотел. Почему, если я ему нужна, он не сказал страже увести меня, или схватить Мироальда, если он прежде об этом говорил. Я не понимала, что Рунеаль делает, что хочет сделать, и зачем вообще ему это все?

— Докажи, что Онифэль, — это она. — практически безжизненным, отстраненным голосом потребовал Мироальд, устало глядя на канцлера.

— Извини, — развел руками тот, — Это тебе может доказать лишь сама Леоффэя.

Мир повернул голову и посмотрел на меня.

А что я могла сделать? Я не знала, что я какая-то Леоффэя, и доказывать ничего не могла. И я не Леоффэя, я Онифэль!

Канцлер усмехнулся в сторону. Потом сказал:

— Просто произнеси ее имя. Ты ведь так и не назвал его.

— Я зарекся больше не произносить его! — с жаром возразил Мир, ответив беспокойным взглядом Рунеалю.

— Ну это твое дело. Ты ведь хочешь узнать, Леоффэя это или нет?

Я видела, что Миру сложно это сделать, хоть я и не знала, почему. Кто она такая? Почему он от меня скрывал это? Это какая-то девушка из его прошлого, с которой у него связаны плохие воспоминания? Но какие? Что случилось?

Он вернулся ко мне и взял за руку. Вздохнул. Я взглянула ему в глаза.

— Леоффэя. — проговорил Мироальд, и я вдруг ощутила странное покалывание под кожей. Словно внутри меня разгорелось пламя, а по всему телу пошли огненные искры. Я вздохнула, смутно понимая, что происходит. Голова закружилась, потолок завалился. Я ощутила, как меня подхватили со спины, кто — не знаю. Я видела, как Мир застыл на мне взглядом, и слышала голос Рунеаля, но перед глазами все плыло, и становилось все менее отчетливо. Я зачем-то крепко держала Мироальда за руку, несмотря на свое состояние, слишком крепко. Потом моя голова заполнилась тяжелыми и странными воспоминаниями, слишком яркими, для того. Чтобы быть чужими. Последнее, что я помню, это широкораскрытые глаза Мироальда и дрожь по всему телу.