Хаос - Уорд Рейчел (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Офигеть! Точно! Если городской совет и правительство ничего не делают, придется мне. Надо их взломать.
— Ты что, знаешь как?
— Нет, но у меня есть один друган, он знает.
Весь на нервах — притопывает по полу, глаза так и горят.
— Звякну-ка я ему.
Пусть звонит. Мии пора спать, да и мне тоже. Адам уступает мне комнату, говорит, перекантуется на диванчике. Мне неловко, но он упирается. Кормлю Мию перед сном и кладу ее в ящик от комода, поставленный на пол, — совсем как у Винни. Выключаю свет, пробую закрыть глаза. Где-то сейчас Винни? Адам сказал, его увели. Представляю себе, как он лежит в камере, и просто кричать хочется. Кто-кто, а Винни такого не заслужил.
Думаю о ветре и дожде, о том, каково бы мне было ночевать в туннеле. А еще об Адаме и как судьба постоянно нас сводит. И вот я здесь, в его комнате. Ведь говорила же я себе: держись от него подальше, а поступаю ровно наоборот. Только Новый год еще не наступил, пока еще нет, поэтому сегодня я лучше побуду в тепле и уюте и высплюсь, если Мия даст.
Адам
Ночью я слышу ее крик. Он вторгается в мои сны и выволакивает на поверхность. Ужасный крик, от него прямо сердце разрывается. Еще не успеваю толком проснуться, как понимаю, что это Сара. Скидываю одеяло и лечу вверх по лестнице в свою комнату и тихонько стучу в дверь.
Она меня не слышит — так кричит, что все заглушает.
Открываю дверь, вхожу. Сара в моей кровати, сидит, тянет руки вперед. Глаза у нее открыты, и она повторяет: «Мия! Мия!» Мия лежит в ящике на полу и, что удивительно, спит.
— Сара, все нормально, — говорю я с порога. — Мия здесь. С ней все хорошо.
Она не поворачивает голову на голос, но, кажется, слышит меня.
— Нет! — кричит она. — Она там! Она там одна! Помогите! Помогите! — И начинает плакать. Хотя глаза у нее и открыты, она не проснулась, по уши в своем страшном сне.
Тогда я подхожу к кровати и сажусь на краешек. Осторожно трогаю Сару за руку.
— Сара, — говорю. — Это все тебе снится. Надо проснуться.
Она кричит и кричит.
— Сара! — говорю я уже громче. — Просыпайся! Давай просыпайся! Это сон!
Крепко беру ее за плечо и слегка встряхиваю.
Тут она поворачивает голову и ахает:
— Ты?! Только тебя мне не хватало!
— Сара, ты у меня дома, все нормально.
— Адам? — шепчет она и протирает глаза, будто не может разобраться, проснулась она или еще видит сон.
— Это я, Сара. Ты здесь, у меня. Тебе приснился страшный сон, а теперь все в порядке. Все хорошо.
Руки у нее падают на кровать.
— Я кричала, да?
Да так, ничего, просто и мертвый бы проснулся.
— Ну да, чуть-чуть.
— Винни я тоже будила, — вздыхает она. — Потом он привык.
— Ты кричала, что она, ну, Мия, где-то «там». Что тебе снилось?
— Не знаю. Какой-то дом, здание, оно рушилось, кругом огонь и…
Она тяжело дышит.
— Тише, тише, не надо… Не думай об этом, все нормально.
— Адам, я так устала. Так устала, а стоит мне закрыть глаза, и опять все навалится.
Передвигаюсь чуть ближе к изголовью, но Сару не трогаю. Зато если что, я тут.
— Нет, не навалится, — говорю. — Все будет хорошо.
— Побудешь тут со мной? Разбудишь, если опять начнется?
Я буду с тобой всегда. Я ради тебя Ла-Манш переплыву. Пройду босиком по битому стеклу.
— Ну да, конечно, — говорю. — Подвинься капельку.
И вот я лежу рядом с ней, и она кладет мне голову в ямку между плечом и грудью.
Гляжу, как она опускает ресницы и закрывает глаза. Она почти сразу засыпает, а я не сплю долго-долго и смотрю на нее. Так и впитываю ее — тяжесть тела, сладкий аромат, ощущение, как она чуть-чуть шевелится, когда дышит. Хочу запомнить все это навсегда — что я чувствую, все подробности. Только бы ничего не забыть.
И все равно я, наверное, задремал, потому что вдруг проснулся. Сара тут. Она подняла голову и смотрит на меня. Улыбается.
— Привет, — шепчет она.
— Привет, Сара.
Дружок мой опять оживился, и ее тепло, ее близость для меня настоящее мучение.
— Поспала? — спрашиваю.
— Ага… — Она вся разнеженная и такая довольная, какой я ее в жизни не видел. — Спасибо, — говорит, — что побыл со мной.
С тех пор как я проснулся, мы так и смотрим друг другу в глаза. На душе такой покой — такой глубокий и такой вселенский, — как это здорово… Сара глядит на мои губы и обратно в глаза. Так вот о чем она думает, я точно знаю, и вдруг мне приходит в голову то же самое и я думаю: «Сейчас или никогда. Сейчас. И я нагибаюсь к ней и целую ее».
Губы у нее мягкие-мягкие. У меня пол-лица жесткие от рубцов, а она вся мягкая. Сначала губы у нее сжаты. Она позволила мне поцеловать себя, но не отвечает, а потом то ли вздыхает, то ли стонет и закрывает глаза и приоткрывает губы и прижимается ко мне, и я понимаю, что она хочет меня так же, как я ее.
После сна изо рта у нее попахивает, но мне так только нравится. Пробую ее на вкус — и мне все мало.
Она обнимает меня за шею, гладит. Не отрываясь друг от друга, мы перекатываемся, я оказываюсь сверху. Провожу рукой по ее плечу, потом дальше. Соски у нее под футболкой твердые и мокрые. До меня доходит, что у нее течет молоко. И грудь не мягкая. Как ни странно, она твердая и теплая, даже горячая.
— Осторожно, — шепчет Сара. — Мне так больно. — Я отдергиваю руку, но она берет ее и прижимает обратно к груди. — Можно, только не так сильно.
Мы снова целуемся. Она поднимает мне футболку, гладит спину и ребра, изучает меня пальцами.
Я повторяю ее движения: запускаю руку под одежду, вверх по спине, потом вниз, еще ниже. Она замерла, мышцы у нее напряглись, но мне надо больше, еще больше, надо узнать ее всю. Оглаживаю бедро… и тут она яростно дергается, Пытается стряхнуть мою руку.
— Нет! — говорит она, и в голосе ее звучит ужас.
— Сара, я думал, ты хочешь…
Она выпихивает меня из постели.
— Нет, этого не хочу. Извини. Я думала, смогу, но не получилось.
Не понимаю, что изменилось-то. Она меня хотела. Сама меня гладила.
— Сара, ты чего?!
— Не надо! Перестань! Я не могу. И не хотела. Только не с тобой. Только не с…
Встаю и пячусь.
— Понял, — говорю. — Я отвратительный. Я Человек-Слон. Конечно, со мной ты не хочешь.
Тут Мия просыпается и плачет. Бросаюсь к двери. За спиной слышу Сарин голос:
— Нет, Адам, не в этом дело…
Не нужны мне ее извинения. Дурак я — вообразил, будто между нами что-то будет. Дурак. У меня никогда ничего не будет. Ни с кем.
Лечу, не разбирая дороги, вниз по лестнице. Бабуля стоит в дверях своей комнаты — всклокоченная, глаза толком не открылись. Поднимает бровь:
— Адам! Какого…
— Не спрашивай, баб. Не сейчас. И никогда не спрашивай, ладно?
Сара
Не могу я, и все. Думала, получится. Думала, тоже хочу, но не смогла. Не знаю, может, вообще никогда не смогу. Я понимаю, Адам — другое дело. Я ему нравлюсь, правда нравлюсь, и он мне нравится, но тяжесть его тела, его руки, которые шарят по моей коже, от всего этого меня трясет. Логики никакой, это вообще не из головы: в голове я счастлива, что он рядом, и рвусь к нему. Просто у меня тело уже запрограммировано и ведет себя так само по себе, отдельно от всего.
Оно вообще уже давно мне как чужое. Дома оно много лет принадлежало ему. Он мог получить меня — взять меня, — когда захочет. Теперь оно принадлежит Мии. Мое тело как по волшебству сделало все, что нужно, чтобы вырастить ее, родить ее, кормить ее. Я не знала, как это делается, но все получилось. Тело все знало.
Когда-нибудь, в один прекрасный день, тело вернется ко мне. Только вот никто не знает, когда это случится, кем я тогда стану и что почувствую. А пока Адам выбегает, хлопнув дверью. Говорит, он Человек-Слон. Думает, на него противно смотреть, но дело же не в этом. Совсем наоборот. «Дело не в тебе, дело во мне». Боже мой, до ужаса затасканная фраза, а ведь так и есть. Разве я хотела его обидеть? Что он теперь обо мне подумает: что я стерва или динамщица?