В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна
— Сейчас они принесут клятву на крови, что никогда не причинят вреда ни вам, ни детям, ни Фанне. Потом я им объясню, что они должны излишки накопленной магической энергии сбрасывать в амулеты, что охраняют этот дом. Клятву, кстати, принесут не только они, но и Ивар. Вы не заметили, что он не человек, а оборотень-лис. Пока он мал, вред он, конечно, причинить не сможет, но когда вырастет и войдет в силу, то может быть очень опасен.
Ирина Павловна с удивлением взглянула на мальчика, и только сейчас заметила его желтые глаза. Ей стало не по себе. И благодарность к Шертесу так некстати шевельнулась в ее груди.
Приняв магическую клятву у юных необученных магов и у маленького оборотня, Шертес исчез. В следующий раз она увидела его очень не скоро.
Часть 2. Шертес
Глава 1
До пятнадцати лет, Шертес жил спокойной, прекрасной жизнью молодого вампира, в родовом замке отца, окруженный любовью родителей.
Его отец — Дариос, был главой клана Южных вампиров, держащий под своим контролем огромные территории, прилегающие к замку. Мать звали Надис, она была красивой, уверенной в себе мудрой женщиной, настоящей хозяйкой замка, мягко, но твердо управляющая не только своими подданными, но даже мужем.
Их брак заключенный, хоть и не по страстной любви был достаточно счастливым, поскольку они идеально подходили друг другу.
Вспыльчивый, страстный Дариос, часто совершающий ошибки из-за своего импульсивного характера, и Надис — несколько холодная, спокойная и величественная, очень осторожно направляющая мужа к цели, что была необходима для процветания и усиления их клана.
Выходя замуж за Дариоса, она хорошо понимала, что ожидает ее в браке с таким темпераментным, любвеобильным мужчиной. Слухи о его романах были ни для кого ни секретом, поэтому она потребовала от него в брачной клятве не соблюдения верности, это изначально было бы невыполнимо, а потребовала от него уважения к себе, потребовала от него держать все свои романы в тайне, чтобы ее имя не порочили грязные сплетни и слухи. Дариос выполнил это требование, больше ни одна женщина из замка не могла похвастаться тем, что хозяин уделяет ей хоть сколько-нибудь внимания, если у Дариоса и случались интрижки, то они проходили вдали от дома, и очередная любовница мужа не мозолила глаза его жене. Надис знала обо всех любовницах своего благоверного и если, такое положение дел и было для нее сколько-нибудь неприятно, она держала при себе все упреки, довольствуясь тем, что рядом с ней Дариос был заботлив и нежен, а главное очень любил их единственного очень позднего ребенка. Сыну Дариос уделял все свое время, все свое внимание, терпеливо отвечая на все его вопросы, объясняя тысячи мелочей, что очень были важны для его дальнейшей жизни.
Все изменилось в тот миг, когда Дариос встретил Хельде. Они случайно (а может и не случайно) познакомились на одном очень скучном приеме, в честь открытия какого-то благотворительного заведения, опекой которого занималась женщина, бывшая на тот момент возлюбленной Дариоса.
Хельде (так звали его новую знакомую) сразу же привлекла его внимание. Во-первых, она была магически одаренной, что уже повышало ее статус среди других женщин. Во-вторых, она была дьявольски красива. Волосы цвета темной вишни, мягкие карие глаза, белоснежная кожа, утонченные черты, яркие сочные губы. Сначала Дариос отнесся к ней как к очередному своему увлечению, но прошло время и он, забросил всех своих бывших любовниц, отдавал всю свою страсть, время и деньги, только своей новой возлюбленной.
Надис, зная о неугомонности своего муженька, сквозь пальцы смотрела на его похождения, не упрекая и не ограничивая его личную жизнь, но когда Дариос заговорил о том, чтобы признать ребенка любовницы своим наследником, уровняв его права с правами Шертеса, она забила тревогу.
Не сказав ни слова упрека, не пытаясь оспорить его странные поступки, не пытаясь его переубеждать, она… обратилась к бывшим высокородным любовницам мужа, намекнув, что страсть ее мужа к Хельде, не совсем обычна. И тут же все пришло в движение. Нашлись маги посильнее Хельде, которые и выявили: и любовный приворот, и любовные чары, наложенные на Дариоса, и чары подчинения. Снятие чар жестоко ударило не только по самой Хельде, но и по ее, еще не родившемуся ребенку. Кровь вампира должна была его защитить, вот только этой крови в нем не оказалось ни капли. Хельде не ограничивала свои сексуальные аппетиты одним только Дариосом, за что поплатилась не только она, но и ее сын. Сама она превратилась в страшную ведьму, лицо которой было усеяно бородавками, кожа стала серой и шершавой, волосы седыми. А сын ее родился внешне красивым, вот только жестокое безумие и жажда доставлять старания другим, кое-когда щедро плескалось в его глазах.
Всего этого в тот момент Шертес не знал, мать держала сына в неведении в отношении всех проблем между нею и мужем, воспитывая в любви и уважении к отцу.
Дариос полностью заслуживал такое отношение, поскольку, когда правда о любовных чарах и чарах подчинения выплыла наружу, то все были поражены стойкости Дариоса, сумевшего противостоять таким страшным и сильным заклятиям, не поддавшись им целиком и полностью. Ведь милая Хельде просила, вернее, приказывала Дариосу ни много ни мало, как убить своего сына и свою жену, пытаясь внушить своему возлюбленному, что это необходимо сделать пока Шертес не повзрослел и не устроил переворот, убив отца, чтобы править вместо него.
Дариос только нежно улыбался своей ненаглядной и чтобы утешить ее, несколько раз даже упомянул, что он сам передаст сыну бразды правления кланом, как только тот повзрослеет, и тогда Дариос сможет всецело принадлежать Хельде, не отходя от нее ни на минуту. Хельде кривилась и с новой силой пыталась придумать причины, из-за которых Дариосу необходимо избавиться от своего наследника.
Вот тогда-то Дариос и стал строить ей дом, находящийся в глуши, чтобы его любовь могла растить ребенка в покое и тишине. Он хотел сделать ей сюрприз, поэтому Хельде ни сном, ни духом не знала о готовящемся подарке. Дариосу приходилось разрываться между Хельде, кланом и строительством дома, и он нашел выход из этого положения, поручив присматривать за строительством… Шертесу, предварительно взяв с него клятву, что об этом доме тот никому не скажет. Шертес сдержал слово, вот только дом так и остался недостроенным, вернее не отделанным так, как мечтал Дариос. В этом доме полы должны были быть выложены плиткой, стены отделаны панелями темного дерева, он даже собирался делать окна с мозаичным рисунком, что в то время стоило баснословно дорого, и было редчайшей редкостью. Но… ничего этого он сделать не успел, а потом пылал такой ненавистью к своей бывшей возлюбленной, что отдал этот дом Шертесу в полное его распоряжение.
Шертес бывал там изредка. Менял разрядившиеся артефакты, что защищали дом и от незваных посетителей, и просто от нескромного взгляда, сидел в тишине, когда заботы и проблемы становились невыносимыми, отдыхая в этом безлюдном краю.
…Поселив Лори с детьми и Фанной именно в этом месте, Шертес злорадно улыбнулся, вновь подумав о грустной иронии судьбы. Этот дом был выстроен для Страга, и теперь здесь поселились те, кто от него прятался.
Глава 2
О Страге и Хельде Шертес ничего не слышал целых тридцать лет. За это время он прошел полное обучение, занимаясь с лучшими преподавателями, жившими в разных странах, и самых разных уголках земли.
Магически одаренные люди учились в магических школах, магических Академиях, но вампиры не чувствовали подобной магии, поскольку им была подвластна только особая магия — магия крови. Дариос сам учил ей своего сына, но перед этим честно и без утайки рассказал и объяснил, что с ним сделала Хельде и почему у нее все получилось.
— Понимаешь Шертес, — говорил ему отец, — если бы она попробовала просто приворожить меня или наложить на меня заклятие, у нее этого бы не получилось. Кровь вампира защитила бы меня от такого принуждения, и я его сразу бы почувствовал. Но Хельде наложила на меня любовные чары в тот момент, когда я был безумно влюблен в нее, сходил от нее с ума, и поэтому не ощутил, когда чувство любви переросло в болезненную зависимость. Хорошо еще, что я был женат, иначе брачный ритуал, о котором она мечтала, сделал бы нашу связь неразрывной.
