По ту сторону пламени (СИ) - "Abaddon Raymond" (полные книги txt) 📗
— Семьдесят пять, — брови Кана взлетают вверх. Айяка потрясенно выдыхает и прижимает ладонь к губам. Тони улыбается уголком рта, наблюдая их реакцию. Похоже, Наас рассказал другу раньше.
— Тварь ослабит ее своим присутствием, но все равно — почти сравнимо с Мантикорой. А вы когда в последний раз видели Мантикору?
Кан пожимает плечами. Тони задумчиво говорит:
— В прошлом году. На празднике солнцестояния. Он напился и упал с крыши тренировочного комплекса.
— Он не был пьян, — вдруг возражает Айяка. — Я… я была рядом. Он не был пьян. Наас кивает:
— Он прыгнул. Но выжил. На следующий день в его комнату переселили Эмоя и Рихарда. Вещи забрали санитары из лаборатории. Я выяснил, что его держат в отдельном блоке Заповедника. Как тварь, с охраной и барьером. И еще…
— Безногий, — перебиваю я. — Она назвала одного безногим.
— … да, — Наас берет меня за руку и подносит ладонь к лицу, гладит красный росчерк. — И это странно. Я точно помню, не так уж он и переломался. В лазарете и хуже собирали, почти не знаю случаев, когда доходило до ампутации. Поэтому тварь права. Зарин необходимо остаться. Нельзя надеяться на Валентиновы фокусы.
— У нас в любом случае нет выбора, — Тони оглядывает марширующие во мрак дома, полоску месяца и проступающие звезды. — Подождем освобождения. Исследуем Отрезок. Подобный шанс нельзя упускать, нас потом проклянут. Если сможем вернуться сами, скажем: тварь поймали сразу, но Зарин долго восстанавливалась. Для сорока четырех процентов это естественно, а про клятву никто, кроме нас, не знает. Из идиотов, которые влезли в ритуал, станем героями, выжившими в Отрезке и поймавшими Высшую тварь. По-моему, неплохо. Тем более, еда и вода здесь есть.
— И другие твари тоже, — замечает Кан. — А насчет клятвы ты забываешь: причину разрыва чар в Заповеднике обязательно расследуют. Я не сомневаюсь в способностях Даниеля скрыть посещение кладбища, но мы одновременно покинули периметр сразу перед взломом системы. И вы черт знает где еще наследили до этого. Они поймут, что мы освободили тварь. Возможно, не додумаются до клятвы. Но это не главное.
— По записям я и Наас спускались в архив, — бледнеет Айяка. — Оттуда есть проход в Заповедник. Ты им воспользовалась?
— Он был открыт.
— Ты постоянно ходишь в архив, — отмахивается рыжеволосый маг.
— Всегда одна. Мне не нужны ассистенты, и профессор Перье…
— Бога ради! — обрывает парень. — Ну признаешься, что я просто так напросился. Не знаю, может, нравишься ты мне! Мы не сделали ничего против правил, даже в секции с ограниченным доступом не ходили. Никто не проверит, какие книги брали. Все хорошо!
— Ты думаешь, в охране сплошь идиоты, не свяжут два и два? — шипит девушка. — Ни черта не хорошо!
— Но и не фатально, — спорит Тони. — Совпадение возможно. Прямых улик нет. Наас был с тобой — ладно. У него ужасная репутация, все решат, что просто в очередной раз решил сунуть нос куда нельзя. Зарин чары не могли засечь. Она пока не в регистре. Ночью мы ходили прогуляться в парк. Все ходят. Уверен, еще
человек пять-десять там шаталось. В чем преступление? Если будем держаться единой версии и проработаем до мелочей любые вероятные несостыковки…
— И не умрем, — перебивает Кан. — Повторяю: Отрезки кишат тварями.
— Плутон обещала отметить нас, — я зажмуриваюсь, прогоняя обморочную слабость. — Чтобы другие не нападали.
Наас замирает.
— Что?… — вскидывается Тони.
— Отметить! Это же… — Наас замолкает. Неверяще улыбается. — Навсегда!
— Нам не нужны будут обереги, — подхватывает его друг. — Господи…
— Чтобы тварь дала защиту человеку… охотнику… да за это я хоть год тут проторчу!
— Говори за себя, — но Кан задумчиво касается кармашка на плече, где прячет колбу с прахом. Вздрагивает, судорожно отщелкивает ремешок и достает веревку с оскольчатой короной горлышка.
— Дерьмо!
— Отрезок, — пожимает плечами Наас. — Ничего удивительного. Но печати ничего не страшно! От всех тварей она не защитит, но серьезно: сколько Высших вы встречали? Да и не факт, что от них помогут кости!
Я прислоняюсь к опоре козырька и закрываю глаза. Рядом шуршит пакетами Айяка.
— Ладно. Хорошо, — сдается Нинин брат, — порадуетесь позже. Темнеет. Пока отпечатков на нас нет. Давайте проверим эти дома. Я не хочу уходить далеко от знака, но и ночевать в подвале тоже. Вы трое останьтесь здесь. Будете только мешать. Запустите следящие чары. Если что — стреляй в воздух.
Я хмыкаю, представляя, какое у Нааса лицо. Парень тянет:
— В воздух, ну конечно.
— Мы быстро, — Кан делает вид, что не расслышал насмешки.
Удаляющиеся шаги. Шорох мела по асфальту. Скрипит дверь парадной. Что-то разбивается.
— Стреляй в воздух. Умник, мать его, — бормочет Наас, растягиваясь на крыльце и опуская голову мне на колени. Я вплетаю пальцы в шершавые от праха волосы.
— За что он тебя не любит?
Айяка фыркает. Наас расслабляется от прикосновений. Стягивает резинку, освобождая черненные пряди:
— Когда они с Энид впервые расстались, я как раз попал в Университет. И воспользовался моментом, — парень выгибается, чтобы снова взглянуть на рисунок поисковых чар. — Энид безумно красивая. Просто невероятно. Я порядком обалдел, когда она вдруг согласилась на свидание, — усмехается, в блестящих карих глазах — отголоски старого удивления, — только ей плевать на меня было. Больше отмалчивалась, а при Кане прямо неземную любовь изображала. Мы прогуляли неделю, но ему хватило, чтобы меня запомнить. Потом я пролез на задание и напортачил. Он вообще новичков никуда не пускает, а тут еще… о, да много чего было! Мне странным образом везет на неприятности. В Университете таких не любят. Там безопасней не выделяться.
Он широко зевает. Айя протягивает нам по шоколадному батончику.
— Спасибо, — губы с трудом складываются в улыбку.
— Университет — лучше, чем кажется. Даже для магов огня, — девушка теребит обертку, хмурит высокий лоб. — В конце концов, недостатки есть в каждой
системе. Но если тварь… Плутон научит тебя управлять стихией — вас обоих научит, — все сразу станет на свои места. А со временем, уверена, мы решим и общую проблему с темными созданиями. Ведь совсем недавно даже оберегов не существовало…
— Если бы ученые не привязались к тварям, нам бы на хрен не сдались обереги, — отрезает Наас.
— Нам с тобой сдались бы, — недоуменно моргает, не сразу понимая. Забыл.
Мы мало отличаемся — сказала тварь. Возможно.
Но не это важно. Главное — не на сколько, а чем.
— Идем! — зовет Тони из темноты парадного. — Мы почти закончили с барьером. Здесь есть горячая вода.
Его лицо белеет на фоне черного проема: умылся. Наас помогает подняться на ноги.
Горячая вода, сок и шоколад. Новый мир кажется вполне дружелюбным, и даже утерянный кусочек прошлого больше не жжется холодом, хоть по-прежнему вынуждает ворошить воспоминания. Значит, завтра станет еще тише, а однажды затрется и исчезнет. Все должно выйти неплохо. Отлично, на самом деле. Что может пойти не так?
***
Огонь свечи. Мягко колеблется, тени танцуют вместе с ним. Золотое тепло — дрожью в кончиках пальцев, раскаленное пятно на ладони. Взмокшие пряди на щеках, дыхание туманом оседает в воздухе. Холодно и жарко. Больно. Как же больно!
— Так не должно быть, ты ведь понимаешь. И не будет. Ты справишься, — голос твари проходится наждаком по нервам. Сжимаю кулак, зажмуриваюсь до черных точек на изнанке век. Ей легко говорить, она вся — морозный сумрак, от загнутых кинжалами когтей до кончиков рогов. Я знаю холод и силу по-птичьи тонких лап. Стискиваю стучащие зубы.
Маленькая свечка вот уже три недели является центром моей вселенной. Но ничего не меняется.
Я не меняюсь.
— Забудь о боли. Огонь — часть тебя. Как дыхание. Если ты задержишь дыхание, почувствуешь боль. Так и сейчас. Отпусти его.
Прячу руки на груди. Кожу дергает и печет. Вытираю слезы тыльной стороной кисти:
