Соблазненная (СИ) - Герр Ольга (полная версия книги .txt) 📗

Это странно, но он испытал гордость за нее. Вот она какая — его Еленика. Отважная, решительная. Хастад где-то даже был рад, что не выжег до конца ее силу. Она рождена для магии. Он не мог представить ее обычной женщиной.

Девушку привязали к столбу. Охотник с факелом ждал сигнала, чтобы разжечь костер, но Хастад тянул. Ему даже говорить не надо, достаточно просто взмахнуть рукой. Но его как будто парализовало. Не мог он отдать приказ, который приведет к смерти жены.

Тогда это сделал другой. Опустил факел к хворосту, и огонь быстро перекинулся на него. Пламя пока не добралось до стоящей на постаменте девушки, но это был вопрос времени.

Рука Хастада сама потянулась к арбалету. Выстрелить и прекратить страдания жены. Он взялся за рукоять, но так и не снял арбалет с пояса. Понял, что не сможет убить Еленику. Кого угодно, только не нее. Даже Главу Монгана прикончить будет проще, а тот его практически вырастил, заменив отца.

Еленика стала ему важнее прочих. Смыслом всего. И вот теперь он должен собственноручно ее уничтожить. Монган наверняка понимал, о какой серьезной жертве просит Хастада. Он отлично знал своего ученика и давно подметил перемены в нем. Это было испытание. Если справится, все будет как прежде. Если нет… вероятно, следующий костер сложат для самого Хастада. Предателей охотники наказывают намного жестче, чем ведьм.

Он смотрел на огонь как завороженный. Танец пламени, языки все выше. Еще немного и лизнут юбку ведьмы. Представил, как это будет, и внутренности жгутом скрутило. Если пламя перекинется на одежду Еленики, если коснется ее кожи, уродуя и уничтожая идеальную красоту, он сам погибнет в то же мгновение. Не выдержит ее страданий.

Эта ведьма принадлежит только ему! Он один решает, когда ей жить, а когда умирать.

Глава 34

Он просто стоял и смотрел. Расставив ноги на ширине плеч, заложив руки за спину. Не человек, а истукан. А еще мой муж, отправивший меня на смерть.

Я думала, он хочет помочь. Зачем-то же он облегчил пытку. Но это была иллюзия, очередная моя ошибка. Когда дело касалось Хастада Бринна, я постоянно заблуждалась. В этот раз правда оказалась особенно болезненной. Впрочем, он не давал обещаний. Просто охотник уничтожает еще одну ведьму. Ничего личного.

Меня вывели на площадь между бараками. Посреди нее стоял столб, а вокруг лежал хворост. Это было место моей казни.

Серое небо затянули тучи. Может, повезет и пойдет дождь. Хотя рассчитывать, что он потушит костер наивно. Охотники наверняка позаботятся о розжиге. Опыта в этом деле у них хоть отбавляй.

На площади суетились мужчины, завершая последние приготовления. Глава ордена не явился, прислал Хастада следить за исполнением приговора. Муж стоял поодаль, напротив столба и не сводил с него глаз.

Конвоиры дотащили меня до столба. Я сопротивлялась, но скорее по привычке. Сама не верила, что могу спастись. Из-за ошейника даже магию призвать на помощь не могла. Похоже, это последние минуты моей жизни. Скоро я умру во второй раз. И вряд ли моя душа снова перенесется в новый мир.

Меня надежно привязали к столбу: руки за спиной, плюс обмотали веревку вокруг тела. Я подергалась — не вырваться. Мужчины облили хворост какой-то пахучей гадостью. Один из охотников принес горящий факел и посмотрел на Хастада, ожидая команды.

Время шло, ничего не происходило. Наверное, Хастад должен подать знак. Взмахнуть рукой или кивнуть. Но он тянул. Хотела бы я знать, о чем он сейчас думает.

В итоге не выдержал другой охотник:

— Зажигай! — крикнул он, и я зажмурилась.

Лучше бы они пристрелили меня из арбалета или задушили. Да что угодно! Любая смерть предпочтительнее сожжению заживо.

Я слышала тяжелые шаги мужчины, треск хвороста. В ноздри ударил запах дыма, и я распахнула глаза. Боже, как страшно! Я бы вопила во всю глотку, но горло перехватил спазм ужаса. Только и могла, что таращиться вокруг, пока подо мной разгоралось пламя.

Огонь еще не коснулся меня, но я уже ощущала его жар. Скоро он взовьется вверх. Первой вспыхнет юбка. Пламя быстро распространится по ткани и охватит меня всю. Кожа лопнет под воздействием высоких температур. Я буду гореть заживо и все чувствовать.

Я нашла взглядом Хастада. Он стоял все на том же месте. Умоляю, сними с пояса арбалет и пристрели меня! Я хочу быстрой и легкой смерти. После всего, что между нами было, сделай мне этот последний подарок. Я заслужила.

Я молилась. Но не богам, а собственному мужу. Пыталась мысленно или хотя бы взглядом передать ему свою просьбу. Но он был глух. А потом все заволокло дымом от костра, глаза заслезились, и площадь расплылась.

Я закашлялась. Дым забивал легкие, я едва могла дышать, но даже обрадовалась этому. Если повезет, умру от удушья раньше, чем огонь доберется до меня. Вниз я принципиально не смотрела. Не хочу знать, насколько близко пламя.

Стопы уже жгло. Я поджимала пальцы, но это, конечно, не помогало. Паника накатывала волнами — каждая последующая сильнее предыдущей. Несмотря на жару и катящийся по лицу пот, меня бил озноб. Сердце стучало так быстро, что, казалось, вот-вот лопнет от натуги.

Я почти ничего не слышала из-за шума крови в ушах и треска хвороста. Но один звук все же прорвался через эту завесу — крики мужчин. На площади что-то происходило. Я щурилась, игнорируя слезы, и пыталась рассмотреть сквозь черный дым, что там творится. Но различила лишь силуэты.

А потом дым расступился. Через него как через заслон прорвалась человеческая фигура. Мужчина перепрыгнул костер и встал рядом со мной. Я почти ничего не видела слезящимися глазами, не чувствовала запахов из-за едкого дыма, но каким-то образом точно знала, кто это. Хастад. Он не бросил меня!

— Хочешь умереть со мной? — спросила я хрипло и закашлялась.

— Вот еще, — фыркнул мужчина. — Смерть в мои планы не входит.

— Что же в них входит?

— Поцеловать тебя.

Я обомлела. Он ведь не серьезно? Конечно, поцелуй — это прекрасно. Но не сейчас, когда мы в буквально смысле горим, а вокруг носятся разъяренные охотники! Не самый подходящий момент для романтики. Пусть лучше перережет опутывающие меня веревки. Их так много, что на это уйдет целая вечность. Но, может, ему удастся освободить меня, прежде чем мы оба сгорим заживо.

Вот только Хастад не шутил. Обхватив пальцами мой подбородок, он заставил меня запрокинуть голову, а потом прижался своими губами к моим и тут же пошел дальше. Раздвинул языком губы, захватывая мой рот в плен. Прильнул ко мне всем телом, и я вздрогнула, ощутив, как он напряжен и возбужден.

Наши языки сплетались, исследовали друг друга, плясали как безумные. Пальцы Хастада впивались в мои щеки, он все усиливал и усиливал напор. Целовал как в последний раз. Словно после уже ничего не будет. Мы сгорим заживо в этом пламени. И я сейчас имею в виду не костер под нами, а взаимную страсть.

Я поднялась на цыпочки, но вовсе не потому, что пламя жгло. Я тянулась к мужчине. Он пах пеплом и костром. Такой горячий, терпкий, жадный. Я застонала ему в губы. До зуда в ладонях хотелось обнять его, зарыться пальцами в волосы, потянуть на себя, чтобы стал еще ближе. Но связанные за спиной руки не позволяли этого сделать.

Я все же дернулась непроизвольно мужчине навстречу. И вдруг ощутила, что меня ничего не держит. Куда подевались веревки? Неужели сгорели? Но тогда и платье на мне должно вспыхнуть.

Впрочем, сейчас мне было плевать на все. Даже пламя под нами не сильно беспокоило. Ведь я и так уже пылала — от желания в объятиях мужа.

Это был самый безумный, дикий и всепоглощающий поцелуй в моей жизни. Весь мир для меня в тот момент сосредоточился на губах Хастада.

Костер сходил с ума. Лизал нам пятки, взвивался языками к небу, но я не ощущала боли от ожогов. Меня переполняло другое чувство — внутренней силы. Я вдруг отчетливо поняла: мне все по плечу. Стоит только пожелать, и враги упадут к моим ногам замертво.