Магистр ее сердца (СИ) - Штерн Оливия (читать книги TXT) 📗
"Дурак, если это действительно тварь астрала, плевать она хотела на твои слабые потуги защититься".
Магия в классическом ее понимании бессильна против тварей с той стороны.
Здесь нужно было… что-то особенное. Что-то совсем иной природы.
И как же странно, что тварь астрала так вцепилась в Авельрона.
История земель Порядка ничего подобного не знала. Впрочем, могло быть и так, что те, кем овладевала подобная тварь, просто не доживали до того момента, как прецедент мог быть продиагностирован. Умирали, так и не добравшись до Надзора…
Ближе к полудню, окончательно одурев от обилия свитков своего предшественника, Мариус вышел из резиденции и побрел по направлению к королевскому дворцу. Он думал дойти до той самой площади Порядка, поглядеть на скользящих по катку счастливых горожан, быть может, все же купить кружечку глинтвейна и затем вернуться к работе. Он мог бы отправиться домой, но прекрасно понимал, что появишься дома — и уже никуда не захочется больше идти, захочется остаться там, с Алайной, пусть даже и пролегла меж ними тень болезни Авельрона. А дела нужно было заканчивать, хочешь ли, не хочешь ли. Поэтому, чтобы не поддаться соблазну, Мариус решил посреди дня домой не наведываться. Уж лучше дотерпеть до вечера, а там уж все оставшееся время посвятить его девочке. Сводить ее по магазинам, наконец, благо, что они работали допоздна. Или даже в королевский театр. Мариус понятия не имел, что там сейчас ставили, но точно знал, что представления дают каждый вечер.
Так, размышляя и глубоко вдыхая свежий морозный воздух, он добрел до катка и вмиг окунулся в бурлящее, искрящееся веселье — жаль только, не свое. Было шумно. Детвора визжала, кто-то постоянно падал и тут же поднимался, шуршал взрезаемый катками лед. Определенно, сюда нужно было вести Альку. И обязательно Тиберика. Купить им коньки, и пусть себе упражняются… Тут Мариус задумался над тем, а полез бы он на каток, и тут же решил, что — нет. Кататься он умел, но… Магистру надзора, посреди развеселой толпы как-то несолидно. Люди не поймут.
Он неторопливо отодвинулся от бортов катка в сторону палаток со съестным, потянул носом знакомый и весьма привлекательный запах. Жареные колбаски выдавали на большом ломте хлеба, в придачу — грубую салфетку из дешевой серой бумаги. А в палатке по соседству с тяжелые керамические кружки наливали исходящий вкусным паром глинтвейн.
Это уже было чересчур, и Мариус решился. Порылся в карманах, добыл монетку нужного достоинства, и через несколько минут уже стоял с краю с ароматной жареной колбасой и кружкой горячительного. В конце концов, почему он должен себе отказывать в маленьких радостях жизни?
Он спокойно обедал, прихлебывая глинтвейн, и на него — на магистра, в черном форменном сюртуке с золотым шитьем, никто не обращал внимания. Наверное, жители Эрифреи толком и не знали, кто такой магистр и как выглядит. Вряд ли предыдущий магистр баловал их своим присутствием. Но это же было и хорошо, по крайней мере, никто в Мариуса не тыкал пальцами, никто не шушукался за спиной.
— Ниат Эльдор, — окликнули откуда-то сбоку.
Мариус нахмурился. Ну вот и конец отдыху. Повернулся, выискивая в пестрой толпе обладательницу голоса. Искать долго не пришлось: к нему энергично двигалась ниата в темно-синем платье и роскошной шиншилловой пелерине. Прическа растрепалась, несколько темных локонов шаловливо падали на плечи. Лицо разрумянилось. Красивое, в общем, лицо. Приятное и умное. И Мариус с большим трудом признал в этой наслаждающейся жизнью женщине Энолу Дампи.
Она подошла к нему, все еще улыбаясь. В руке она держала большой румяный пирожок, надкушенный с одного края, а с другого завернутый в салфетку.
— Добрый день, — проговорила, смеясь, — что это вас заставило покинуть свою мрачную башню?
Мариус пожал плечами. Начало разговора совсем не выглядело началом деловой беседы, и это сбивало с толку.
— Почему… мрачную? — он нехотя улыбнулся.
— У нас вся гильдия только и шепчется о том, что нынешний магистр сычом сидит в своей башне, а по ночам выходит в город и крадет непослушных детей.
— Что? — Мариус даже забыл о глинтвейне, — как так?
А потом сообразил, что ниата Дампи изволила пошутить. В ее рысьих глазах прыгали смешинки.
— Не обижайтесь, — весело сказала она, — как еще вас разговорить? Такой серьезный мужчина, что даже и подойти страшно.
Они помолчали, глядя на веселящуюся детвору. Энола откусила от пирожка. Спросила:
— Часто сюда ходите?
— Сегодня первый раз. — Мариус примерялся к жареной колбасе, пока не остыла.
— А я уже третий день сюда прихожу, — откровенно призналась Энола, — я бы и Леону взяла, но ей без охраны никуда.
— Леону Дей Флодрет? — на всякий случай уточнил Мариус.
Энола кивнула. Потом сказала:
— Бабочка, которую сотворила невеста ваша, живет и здравствует. Леона радуется. Надеюсь, что эта… животинка ничего плохого не сделает, хоть и плотоядна.
— Все уже знают, что это Алайна бабочку сделала? — он, прихлебывая глинтвейн, смотрел на Энолу Дампи и все пытался понять, что ж ей нужно.
А, может быть, и ничего ей не было нужно. Просто это он такой бука, не привык, что к нему кто-то подошел просто поболтать.
— Никто не знает. — усмехнулась она, — кроме короля, девочки и меня. Да и то только потому, что…
— Потому что Леона сама об этом сказала, — закончил он, — извините, что задаю этот вопрос, но все же… Вы — ниата, благородного происхождения. Отчего же… его величество…
Она приподняла брови, все еще улыбаясь. Солнце отразилось в серо-зеленых чистых глазах, и Мариус прочел в них тоску.
— Отчего Его Величество не женится на мне? А вы прямолинейны, магистр.
— Простите, не следовало… — он потупился, — я лезу не в свое дело. Но вы… проводите время с принцессой, знаете о намерениях короля…
— Его величество не уверен в том, что заслуживает счастья, я бы так сказала, — весело ответила Энола, — в этом-то вся беда. Ну и еще… Понимаете, у нас все привыкли, что королева — это что-то такое безликое, приложение к королю. Королева, которая еще и глава гильдии артефакторов — вещь просто неслыханная. Невозможная. Вот вам еще одно препятствие.
— Бросить артефакторику? — предложил Мариус.
— Нет, — она мотнула головой, — здесь же какое дело, магистр Эльдор. Я много знаю и много умею. Если я все брошу только ради того, чтоб сидеть на троне рядом с Флодретом, что останется от меня? Пустышка. Тьфу — и нет. Да и ему быстро наскучит, если рядом будет сидеть пустоголовая кукла.
— Вряд ли вы превратитесь в пустоголовую куклу, — проворчал Мариус.
Ему нравилась открытость Энолы и то, как с ней было легко разговаривать.
— Спасибо, если вы в самом деле так думаете, — ответила она и погрустнела, — но большинство считает иначе. Знали б вы, чего мне стоило возглавить гильдию. Сколько я выслушала о том, что "баба не может быть артефактором", что мое дело — вытирать детям сопли и задницы, хотя я, впрочем, и не против…
Энола замолчала и принялась усиленно жевать пирожок, о чем-то сосредоточенно думая. А Мариус, жалея о том, что завел беседу в такое неудобное русло, решительно допил глинтвейн. Приятное тепло разливалось по телу, и контрастом пощипывало морозцем щеки. Чтоб нарушить неловкое молчание, он поинтересовался:
— Вы пойдете на бал?
— Конечно. Куда я денусь, — просто ответила она, — и вы приходите, обязательно. Приводите свою невесту, пусть девочка повеселится. Ей, поди, тоскливо дома сидеть…
— А что я могу поделать? Дела. На мне теперь Надзор.
— Чтоб женщина не скучала, сидя дома, обычно делают ей ребенка, — заметила Энола, — впрочем, этот способ хорош только в том случае, если ей больше нечем себя занять. Чем она интересуется, ваша невеста? Что умеет?
Мариус пожал плечами.
— Ребенок — это, конечно, хорошо и правильно. Да только его величество пока не дал разрешения на женитьбу…
