Допустимая погрешность некромантии (СИ) - Орлова Тальяна (читать книги полностью TXT) 📗
— Чего?! — снова запищала разодетая восьмилетка. — Пусть навсегда возвращается!
Министр глянул на нее так, как будто хотел на месте испепелить. Очевидно, что дуреха портила все его планы на мирное разрешение конфликта. Господин Шакка на нее вообще не смотрел:
— Оформляйте, не могу препятствовать. А пока суть да дело, невеста моя и под моим присмотром проживет.
— Господин Шакка, не перегибайте палку! — министр начал злиться. — Все-таки вы подданный его величества!
— Тогда напомните его величеству, что если бы я не продлил ему жизнь тридцать лет назад, то седьмая принцесса и на свет бы не появилась.
— Дела давно минувших дней! — старик отмахнулся. — И не дают вам права нарушать законы! Пусть Тайишка, невеста ваша, сама решение примет — ведь как славно она жила до своей кончины! И любой… к-хм… даме ее положения не помешает какое-нибудь занятие… ненадолго!
Некромант оборвал эту бессмыслицу:
— Нет.
— Вот зачем вы сразу угрожаете? — расстроился министр. — По-хорошему же прошу. И если уж начистоту, то ваше безусловное согласие достойно компенсации! Ведьмы из Западного Хутора изловили двух асуров и одного ёки… и уж мы заранее обговорили, что живыми передадим их вам!
Я физически ощутила, как некромант окаменел. Запрещенный прием! Ему вместо меня предлагают аж целых трех демонов! Понимая, что я на волоске от провала, только еще крепче сжала пальцы на его локте. Вряд ли это повлияло на его решение, но он повторил:
— Нет. И, надеюсь, это не повлияет на нашу старую дружбу, дорогой министр.
Дальнейший разговор напоминал полный бедлам. Девочка истерила, отчаявшийся министр сам пытался утащить ее подальше. Когда ему наконец-то удалось, и в доме воцарилась тишина, я заглянула в лицо некроманта.
— Спасибо! А это не доставит вам проблем? Она не побежит жаловаться королю?
— Если побежит, на том проблемы и закончатся. Его величество — очень разумный человек. Министр магии оказался между двух огней, но он как-нибудь выкрутится.
— И все равно спасибо! Представляю, как вам непросто было выбрать!
— Не представляешь, — его тон вдруг стал ледяным. — Живой ёки… два асура. Что вообще на меня нашло? Даже восемнадцать штук тебя не стоят одного живого ёки.
Я развела руками:
— И вот зря вы меня обидеть пытаетесь! По вашему грозному «нет» сразу было понятно, что я у вас такая одна, а ёков этих еще можно наловить.
— Замолчи. И скройся с глаз. У меня непреодолимое желание передумать и догнать министра.
Я умчалась из гостиной, хотя и не смогла скрыть довольного смешка. Отыскала Марушку в ее комнате, чтобы расспросить про демонов.
Горничная сидела на своей узенькой кроватке, поджав ноги… и плакала! Я вмиг сообразила, что произошло, и подбежала к ней.
— Эй, ну ты чего?
— Я теперь все чувствую, Ольга Сергеевна! — подтвердила она очевидное. — Чувствую!
— Так разве это плохо?
— А я понятия не имею, плохо или хорошо!
— Тогда зачем ревешь?
— Потому что я семьсот лет не ревела!
— А-а, — понимающе отозвалась я. — Тогда почему же не со смеха начала?
Она вытерла рукавом нос и доверчиво положила голову мне на плечо. Долго думала над ответом:
— Так чему радоваться-то? Я только сейчас осознала, что семь столетий убирала постель, вытирала пыль и чистила ванну! Семь столетий подряд!
Когда я просила Шакку освободить ее эмоции, то о таких последствиях и не подумала.
— Зато ты молодая и красивая, Марушка! Многие девушки в твоем мире занимаются тем же самым лет шестьдесят, а потом просто умирают. Разве не так?
— Так! Наверное, даже радуются, что все закончилось! Я сейчас как подумаю про пыль и тряпку, меня трясти начинает! Ни мужа, ни детей, только пыль и тряпки!
Как ни крути, но такой вечной молодости и врагу не пожелаешь. Не поспешила ли я с просьбой? Марушка раньше не была счастливой, но и не была несчастной, а как оказалось, это очень важно. А она все говорила и говорила, словно за истраченные годы вылить все вознамерилась:
— Господин специально это сделал! Потому что не может человек… вот так! А что ему? У него золота — корона позавидует, не мог живых слуг нанять? Ему, видите ли, важно было сохранить атмосферу родного дома! Он, видите ли, не хочет перемен и скандалов! А мы что же? Мы разве даже на слезы права не имеем?
Я погладила ее по спине и поддержала:
— Ты права, Марушка, права! И если тебе больше не хочется здесь оставаться, то и не останешься — рабство, между прочим, в Едином Королевстве запрещено! Я вот от своей хозяйки только что ушла, и ты уйдешь.
— Куда ж мне идти, Ольга Сергеевна? — вновь заныла она. — Кому я в мире нужна? Выходит, что господин — единственный близкий мне человек и остался! И мы с ним… — она прижала ладони к вмиг покрасневшим щекам. — Он брал меня… многократно!
Я вздохнула. Если так дело и дальше пойдет, то господину лучше ее обратно в куклу обратить. Но пока я не теряла надежды ее утешить:
— Ты права, Марушка, он просто изверг!
— Да нет! — удивила она. — Это как раз были единственные приятные события за всю мою никчемную жизнь. Сейчас от одного воспоминания внутри все сжимается. Я, пожалуй, здесь останусь. К демонам эту пыль, справлюсь! Авось снова повезет, и господин обратит на меня внимание?
Стоит ли объяснять ей значение слова «изнасилование»? Или пусть продолжает заблуждаться? Я решила переключиться на другую тему:
— Кстати, а почему ты осталась молодой и красивой? Разве после воскрешения человек не продолжает стареть? До меня это только сейчас дошло!
— А мне-то почем знать? Может, колдовство какое, ведь и сам господин не меняется! Он способен продлевать молодость тем, кому захочет. Так что дело не в смерти или воскрешении...
— Ты от чего умерла, помнишь? — заинтересовалась я.
Она вдруг глянула на меня, ахнула, и в глазах ни слезинки:
— Ольга Сергеевна, а вы из другого мира явились?! Ну ничего себе! А расскажите, расскажите подробнее!
Я опешила поначалу, но потом попросила называть меня Олей и без официальности. Отвечала на все ее вопросы. Марушка оказалась девушкой любопытной и довольно эмоциональной. Тогда я и решила, что мы непременно станем подругами, а потом, когда мое место займет Тайишка, то и с ней Марушка сможет найти общий язык. И когда служанка окончательно успокоилась, я предложила ей помощь в ее обязанностях. Мол, мне все равно делать нечего, а вдвоем вытирать пыль куда веселее.
Но через несколько часов я поняла, что все не будет так просто. Марушка, по всей видимости, не была влюблена в господина Шакку, поскольку сложно влюбиться за столь короткое время, но испытывала к нему трепетную нежность, завязанную на столетиях отношений. И с этим сложно было что-то сделать. Поначалу она придумала эпитеты для всех своих соперниц, которые вместе с ней участвовали в этом идиотском гареме. Потом скосила глаза на меня… Видимо, задумалась, а какими же непотребствами я в спальне с ее любимым господином занимаюсь. Сама же и додумалась до ответа:
— А чего это ты, Оленька, мне зубы заговариваешь? Давай-ка вспомним, что ты тут новенькая, а я с господином с самого начала! И уж если кто и заслуживает его любви…
— Да я не…
Договорить не успела. Вчерашняя тихоня Марушка бросилась на меня и вцепилась пальцами в воротник. Возможно, она всегда была такой агрессивной, или эмоции за ненадобностью копились, копились и нате — я тут как раз подвернулась, очень раздражающая. Она ухватила меня за волосы, я со всего размаха треснула ее снизу в подбородок, отодрала от себя и оттолкнула. Марушка всего на шаг отступила и как будто снова собиралась рвануть на меня, когда ее остановил голос со стороны:
— Только не говорите, что за меня деретесь, а то я ухохочусь до смерти, — притом на красивом лице не было и тени веселья.
Марушка тут же сжалась, виновато опустила голову и принялась извиняться. А мне стало ее бесконечно жаль. Ведь выходило так, что единственное человеческое тепло, которое она получала, было от господина. Пусть и извращенное, пусть она и не могла его оценить в полной мере, но ведь при этом она оставалась человеком! А найдется ли во всех мирах человек, которому не нужно чужое тепло? Потому и я ответила спокойно:
