Хорошая девочка попадает в неприятности (СИ) - Подольская Софья (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Извини. Нужно было успокоиться. Мне стыдно, что подумала о тебе плохо. Прошу прощения.
— Недоразумение, — развел руками бард, — с кем не бывает?
— Со мной. Точнее не должно быть. Спасибо за понимание. Мир? — протянула руку.
— Мир.
Талли аккуратно сжал маленькую ладонь. От прикосновения вдоль позвоночника взметнулись искры, а в воздухе запахло яблоками. Лена задумчиво смотрела на соединенные руки, вслушивалась в свои ощущения, не замечая реакции барда. Неловкую паузу разрубил громогласный крик Обри.
— Вы там костюмы идете смотреть или как?
Вздрогнув от резкого звука, Лена высвободила руку и спросила задорно:
— Идем ковыряться в старых тряпках?
— Жестокая ты женщина, Лена. Это ж его сокровища!
— Сокровищами они станут потом. Когда мы с Сольвейг поработаем. А пока это старые тряпки.
Встала со скамьи. Потянулась, расправила платье.
— Идем, друг Талли, нас ждут великие дела.
Поднимаясь бард не заметил, как на слове "друг" Лена улыбнулась. Горько, словно смеясь над собой.
На следующий день в театр пришли втроем. Сольвейг с Леной закрылись в костюмерной и периодически выдергивали туда утвержденных актеров. Обри вел репетицию, а Талли обеспечивал музыкальное сопровождение. Так началась в жизни друзей веселая пора подготовки спектакля. Сольвейг получила небольшой, но ответственный заказ и полновластной хозяйкой воцарилась в комнатке, заваленной разнообразным тряпьем. С актерами провели разъяснительную беседу. Талли лично предупредил всех мужчин: косой взгляд в сторону Сольвейг, не говоря уже о чем-то большем, чреват малоприятной беседой сначала с ним, а потом с самим магистром Ринвальдом. Последнего Лена специально притащила в театр, чтобы подтвердить серьезность угрозы. Хотя Рину все это преподнесли иначе. Мол, нужно осмотреться на месте и определить можно ли реализовать задумку с иллюзиями.
Здание театра маг знал хорошо: в свое время помогал настраивать здесь акустику и освещение. Появление магистра Ринвальда вызвало у женской половины труппы необычайное оживление. Девушки улыбались, кокетничали, стреляли глазками и всячески стремились привлечь внимание мужчины, который, хвала Великой, оказался чудесным образом не женат. Мэдлин, разумеется, была в первых рядах. И заработала не только очередной минус в глазах Лены, но и непримиримого врага в лице Сольвейг. Та с волнением наблюдала за Рином, смущенным навязчивым вниманием бойких актрис, и очень хотела разогнать их всех, как надоедливых куриц. Лена и Талли, видя все это, переглядывались, перемигивались и тихонько посмеивались.
После конфликта, случившегося во время прослушивания, между ними опять установились легкие ровные отношения. Они шутили, подкалывали друг друга и Обри, спорили по рабочим моментам и неизменно были центром хорошего настроения за ужинами, на которые все собирались в доме на Яблоневой улице. Работа во дворце шла своим чередом, а вечером Рин неизменно появлялся на кухне у Лены. Слушал веселые истории, ежедневно случавшиеся в театре. Любовался оживающей Сольвейг и иногда перехватывал странные взгляды, которые Лена и Талли бросали друг на друга, когда видели, что другой не смотрит.
Несмотря на веселую бесшабашность этих дней, не забывали ни об осторожности, ни о деле против лорда Фергюса. С помощью беан Шинейд собрали девять свидетельств. Рассказ Сольвейг стал десятым. Лена долго беседовала со старшей жрицей Великой Матери, заинтересовавшейся их делом. Рассказала историю, поделилась опасениями и попросила совет. Как остановить лорда Фергюса было неясно до сих пор. И к большой радости Лены жрица предложила решение, которое после консультации с лучшим законником города признали идеальным. Финальный план был готов.
Рассеянный магический свет зябко скользил по каменным стенам лаборатории, ластился к теплому дереву шкафов, путался в висящих на стенах картах и таблицах. Ложился на стол, проникая между свитками и фолиантами. Проходил сквозь стеклянных бока многочисленных сосудов, утопая в разноцветных субстанциях. Пахло магией, немножко гарью и типографией. Лена сосредоточенно вычитывала текст, напечатанный на листе желтоватой бумаги. Рин увлеченно возился с со своим новым изобретением, которое сейчас занимало целый угол.
— Вроде, все в порядке, — подняла глаза на брата, — давай печатать тираж. Потом отнесем к беан Шинейд, а малышня завтра до рассвета заберет и разнесет.
— Ты правда веришь, что это сработает?
— Рин, честно, не знаю. Но пробовать надо. Обвинения достаточно серьезны, чтобы от них просто отмахнуться. Кстати, если эффект будет, придется во всем чистосердечно признаться Бриану. Когда вернется.
— Зачем?
Рин нахмурился. Бывший друг по-прежнему оставался больной темой.
— Бриан — доверенное лицо короля. Если кому и поручат проверить это дело, то, скорее всего, именно ему.
— Хорошо, я поговорю.
— Ну уж нет, братец. С Брианом поговорю я, и это не обсуждается.
— Лена, он опасен.
— А то я не знаю! Но меня, по крайней мере, выслушает. А вот у вас разговора точно не получится.
Рин какое-то время раздумывал над ее словами, а потом категорично тряхнул головой.
— Он не согласится помочь.
— А я и не буду просить помощи. Просто дам ему информацию. Сэкономлю время. Это Бриан должен оценить. А если совсем повезет, дело дойдет до короля.
— Мне не нравится, что ты с ним общаешься, но тут спорить не буду. Бриана лучше иметь в союзниках.
— Как же я люблю твой оптимизм, братец, — ласково улыбнулась Лена. — Бриан еще не готов стать союзником. Но не иметь его в списке явных врагов — уже много.
— Ты поэтому с ним встречалась?
— Нет. Сначала просто хотела понять, насколько он опасен. А потом включился мой дурацкий комплекс спасателя. Я тебе уже говорила, Рин. Ему очень больно. И все, что он творит, — отголосок этой боли.
— Лена, я все еще не понимаю…
— И хорошо. Ты — светлый человек, братец. И способен рассмотреть звезды там, где Бриан увидит только непроглядную тьму. А я, так уж получилось, могу видеть и то, и другое. Если повезет, когда-нибудь он тоже научится.
— И что тогда?
— Тогда, надеюсь, Бриан выздоровеет.
— А если нет?
— Рин, давай будем разбираться с проблемами по мере их поступления.
— Он тебе нравится?
Рин наконец-то рискнул задать мучавший его вопрос.
— Нравится. Но не так, как тебе Сольвейг, — подмигнула с улыбкой. — Я его понимаю. Знаю, насколько ему трудно. В конце-концов, у самой было что-то похожее.
— Ты? Как Бриан? Никогда в это не поверю.
— Говорю же, светлейшей ты души человек, братец. И это я в тебе очень люблю. А Бриан… Смотри. Он создал могущественный артефакт и не воспользовался им во зло. Рин, ну серьезно. Не кипятись. Попробуй отбросить эмоции и спокойно подумать. Сам же знаешь, на что способна Искра. И потому поступок Бриана тянет максимум на детскую пакость. Знал бы ты, какие зверства в моем мире творили с оружием подобного масштаба… А Бриан его просто отдал. Не оставил себе, не попытался захватить власть или устроить еще какую-нибудь глобальную катастрофу, не уничтожил тебя в конце-концов.
— Хочешь сказать, он не такой плохой?
Лена видела, насколько тяжело Рину держать себя в руках, но он держал. Не нарезал круги по лаборатории, не повышал голоса, а действительно старался вникнуть в ее слова.
— Хочу сказать, все сложнее, чем кажется на первый взгляд. Можешь мне не верить, но Бриан потихоньку меняется. Хотя впереди еще долгая дорога. И идет он по ней совершенно один.
— Сам виноват, — резко бросил Рин.
— Не спорю. Но я хочу дать ему шанс. Хуже точно не будет. Кстати, давно хотела спросить, есть подвижки в исследовании Искры?
Понимая, что разговор зашел в тупик, попробовала сменить тему. То, как Рин разговаривал о Бриане сегодня, уже было большим прогрессом. Не стоило дергать тигра за усы, пусть даже тигр этот милый, дружелюбный и больше похож на большого котенка.
— Лена, со всем этим у меня совершенно не было времени. И, знаешь, я даже рад, что ты под ее защитой.
