Одна безмолвная ночь (ЛП) - Кеньон Шеррилин (книги .txt) 📗
Зефира задыхалась, Страйкер покинул ее разум, оставляя ее с последним образом — он, сжимающий ее портрет в своей руке, и то, как он поворачивается и покидает их хижину.
Она прищурилась.
— Твой отец угрожал меня изнасиловать?
— Так он сказал. Не было причин думать, что он шутит.
Ее гнев исчез под волной удивления.
— Ты защищал меня.
— Вот что я пытался до тебя донести. Почему же еще я мог тебя оставить, когда ты была единственным, ради чего я жил?
Злясь на весь мир, она толкнула его в бок.
— Оу! — дернулся Страйкер. — Это за что?
— За то, что ты такой придурок. Ты все время держал это в секрете, и если сделаешь так снова, я тебя выпотрошу, клянусь.
— Тебе было четырнадцать, — бросил он, защищаясь. — Я думал, что если скажу тебе об отцовской угрозе, ты будешь в ужасе.
Он был прав. Особенно учитывая тот факт, что прежде на нее уже нападали. Вот почему она так его любила. Он защищал ее, а она ненавидела его за то, что он ушел. Страх в ее душе, что она окажется не в силах защитить себя или Медею… Вот еще одна причина, по которой она слилась с галлу. Она хотела получить силу, чтобы защитить дочь. Быть уверенной, что ни один мужчина никогда не принудит ее.
Все еще злясь, она ударила его в грудь.
— Я могла бы стукнуть чувствительнее.
Уголок его рта приподнялся.
— Я же говорил, что ты вольна делать все что угодно, пока ты делаешь это обнаженной. Подобно этому, я отдаюсь на твою милость.
Щеки Зефиры покраснели, когда она осознала, что лежит на нем. Как она могла забыть об этом?
Его взгляд потемнел. Она оглядела все его обнаженное тело. Мускулистое и великолепное. Абсолютное совершенство.
И он отдал себя на ее милость. Наклонившись, она выдохнула ему в ухо:
— Ты невыносим.
Дыхание Страйкера резко оборвалось, когда она лизнула мочку его уха, посылая дрожь по всему телу. Ее действия были такими нежными и любящими, в то время как она продолжала его оскорблять. Он не удержался от смешка.
— Ты находишь меня смешной?
— Я нахожу тебя прелестной, — он потянулся, касаясь языком ее груди, — великолепной и очаровательной.
Зефира резко втянула воздух.
— Ты больной, раз любишь женщину, которая тебя ненавидит.
— Если так, не желаю никакого лечения.
Она покачала головой, слыша его поддразнивающий тон.
— Что мне с тобой сделать?
— Просто обними меня. Позволь любить тебя так, как я должен был все это время.
Зефира застонала, чувствуя, как глубоко он вошел в нее одним сильным, мощным толчком. Боги, как он хорош. В его объятиях трудно вспомнить, почему она так его ненавидит. Может потому, что после всего она на самом деле не ненавидела его. Как он сказал, они родственные души. Партнеры. Без него она была неполноценной, а теперь стала самой собой… Это было великолепно.
Страйкер медленно занимался с ней любовью, а она осознала, что стоит на том же перепутье, что и в ту ночь, когда его отец потребовал ее бросить.
Зефира знала, куда вела одна тропинка. К пустоте и одиночеству, наполненным горечью, в прошлом.
Другая была еще более пугающей. Она означала, что ей придется вновь ему довериться. Придется позволить ему вернуться туда, где только он может причинить ей боль.
Осмелится ли она?
Взглянув на него и увидев, как он взял ее руку в свою и положил ее ладонь на свою щеку, она знала ответ.
Она не хочет жить без него.
С колотящимся сердцем Зефира обняла его и перевернулась так, что он оказался поверх нее.
Страйкер слегка нахмурился, почувствовав в ней перемены. Нежность в прикосновении, когда она провела ногтями по спине. Этой мягкости в сочетании с ее видом под ним оказалось достаточно, чтобы толкнуть его за грань. Ему пришлось бороться, чтобы сдержать себя и подождать ее.
Кончая, Зефира выкрикнула его имя, и в это короткое мгновение он понял, что убьет и умрет за эту женщину. Она одна обладала такой властью над ним. Наслаждаясь ее освобождением, он зарычал от удовольствия, его тело сотрясалось от оргазма.
Рухнув на нее, Страйкер тесно прижал ее к себе.
— Я люблю тебя, Фира, — прошептал он ей на ухо.
И в ответ тихие, на грани слышимости, самые важные для него слова:
— Я тоже тебя люблю.
Меньяра помедлила, ощутив за спиной абсолютную силу, от которой воздух шел рябью, заставляя подниматься волоски на шее.
— Почему ты прячешься, Джаред?
Он материализовался перед ней.
— Я не прячусь.
— Как скажешь, дитя. Как скажешь.
Отступив назад, он прищурился.
— Почему ты защищаешь малахая?
Меньяра проигнорировала его вопрос. Не было необходимости идти с ним, она знала, что на самом деле у него на уме.
— Я понимаю твою скорбь и знаю, почему ты сделал то, что сделал. Но, несмотря на то что ты думаешь, смерть малахая не принесет тебе утешения. Не заберет страдания или чувство вины, что тяготят твою совесть.
Джаред скривил губы.
— Прекрати нести чушь. Я не один из твоих новобранцев, готовящихся к войне. Я ветеран апокалипсиса. Я был по обе стороны ада, и меня тошнит от дерьма. Я хочу его жизнь, и мне никто и ничто не помешает ее получить. Да катись оно все к источнику, я заслужил некоторую передышку после всех этих лет насилия.
Меньяра покачала головой.
— Даже так источник не успокоится. Единственный способ достать малахая — через меня.
Джаред, используя силу, вызвал тайфун. Его волосы развевались от кружившей вокруг него мощи, крылья раскинулись вширь, глаза светились ярким золотом.
— Тогда я заберу твою жизнь.
Меньяра подняла руки, чтобы поймать посланный к ней огненный шар и вернуть его вместе со своим.
— Ты не хтонианец, и я не позволю тебе его забрать.
Она услышала резкий смех за спиной.
— Ты не можешь ее уничтожить, сефирот. Но у меня таких ограничений нет.
Обернувшись, она увидела ухмыляющегося Войну.
— Что ты здесь делаешь?
— Заключаю сделку с дьяволом.
Меньяра хотела сбежать, но, прежде чем успела, в ее ушах эхом отдалось громкое «бум», и все померкло.
Глава одиннадцатая
Страйкер лежал в постели, обнимая Зефиру и слушая ее тихое сопение. Улыбаясь сам себе, он проследил пальцами черты ее лица. Так прекрасна. Изящна. Как он по ней скучал. И как хорошо вновь ее обнимать. Ничем в своей жизни он не дорожил так, как этими тихими часами наедине с ней.
Он уже задремал, когда резкий стук в дверь заставил его встрепенуться.
— Войдите.
Вошел Дэвин, весь вид которого говорил: случилось что-то серьезное.
— Что?
Дэвин сглотнул.
— Мы обратили галлу в бегство и… — он вздрогнул и отвел взгляд, словно боясь продолжить.
— И что? — прорычал Страйкер сквозь стиснутые зубы.
Дэвин судорожно сглотнул.
— Война привел подкрепление.
Тоже мне! И чего Дэвин так испугался? Этого нужно было ожидать. Наоборот, было бы удивительно, если бы Война продолжил сражаться в одиночку.
— Мы можем…
— Они схватили Медею.
Зефира, полная тревоги, соскочила с кровати, обжигая Страйкера волной гнева и ярости.
— Они что?
— Забрали Медею, — сдавленно повторил Дэвин. Он встретил пристальный взгляд Страйкера. Стыд в его глазах тронул последнего, так что он не стал слишком злиться на этого мужчину. — Война хочет, чтобы ты сдался ему, иначе он убьет Медею.
Проклятия Страйкера были под стать проклятиям Зефиры.
— Собери наших людей, — приказал Страйкер.
Зефира поймала его за руку, когда он начал вставать с кровати.
— Мы не можем с ним сражаться. Он убьет ее.
Дэвин кивнул.
— Она права. Война выразился более чем ясно. Он хочет, чтобы ты пришел один, или он лишит ее жизни.
Страйкер стиснул зубы, ненавидя себя за то, что подверг опасности собственную дочь. Он встретился взглядом с Зефирой и увидел страх, прячущийся за ее яростью.
— Я это начал, и я закончу. Клянусь богами, я не позволю ему причинить ей боль.
