Идеальная невеста некроманта (СИ) - Елисеева Валентина (читать полную версию книги .TXT) 📗
«Дурочка, именно тебе невероятно повезло с женихом! Вот за кем пойти бы на край света. — Пришла очередь Таи грустно и завистливо вздохнуть. — Таяра, жизнь человека — не игрушка, и неважно, насколько этот человек тебе лично нравится или не нравится! Твоя судьба неразрывно связана с Кайлом Данри, это невозможно изменить, иначе пострадают интересы целого государства, множества людей, так постарайся заметить, насколько прекрасный человек предназначен тебе судьбой! Общайся с ним, улыбайся ему — и от его ответных улыбок у тебя голова кругом пойдёт, уж поверь моему опыту! Не отталкивай его, раз уж я, подобно тебе, неосмотрительно обнадежила чужого жениха! Эх, ты просто плохо знаешь Кайла, совсем его не знаешь! Ничего, я попросила его чаще бывать во дворце, так что познакомитесь поближе до свадьбы».
Сердце Таи кольнуло иглой сожаления, но она строго напомнила себе, что неэтично мечтать о женихе родной сестры. Даже если он такой невероятный, как Кайл.
— Что ты сделала?! — ахнула принцесса. У нее мигом высохли слезы, а рот приоткрылся. — Зачем ты попросила его приходить ко мне во дворец?!!
«Вам надо лучше узнать друг друга, — терпеливо повторила Тая, настроенная исправить и собственные просчёты в общении с некромантом, и давние ошибки сестры. — Если бы ты только видела, как он меня — то есть, тебя! — защищал в Мертвых Землях! Слушай, не хочешь взглянуть на жениха моими глазами, а? В смысле: сумеешь просмотреть мои воспоминания? Тогда сразу поймешь, какой Кайл герой! Какой он умный, храбрый, преданный, самоотверженный! И красивый…»
Испытываемая Таей горячая признательность некроманту и восхищение им дошли до принцессы и до глубины души поразили ее. Девчонка ранее в голове не держала, что навязанный ей жених может хоть кому-то внушать подобные теплые чувства, такую жаркую симпатию на грани преданной любви. Ей стало любопытно и принцесса недоверчиво потянулась мыслями к Тае, их воспоминания действительно ненадолго переплелись.
И в памяти сестры Тая с нежностью наблюдала, как мама с напряженным лицом заходит в палату, боясь, что дочь опять впадет в истерику при виде её. Наблюдала, как принцесса старается вести себя вежливо с ее мамой, помня угрозу Таи, как мама понемногу расслабляется и начинает несмело улыбаться. Удивленные расспросы матери о внезапно открывшейся любви дочери к Красману и разозлившие Таю смущенные заверения предательницы-сестры, что молодой коллега по работе ей давно нравился, просто говорить о своих чувствах она стеснялась.
«О, нет, теперь и мама считает, что мы с Германом настоящая влюбленная пара, кошмар!» — простонала Тая, и тут ее накрыло волной ужаса и безнадежности, пришедшими от сестры.
Слишком поздно Тая поняла, что не стоило принцессе смотреть на ее приключения в Мертвых Землях! Теперь Кайл казался Таяре еще страшнее, чем раньше, некромант стал ассоциироваться у нее с той самой нежитью, которую он упокаивал в черной земле. Принцесса вырвала из воспоминаний Таи самые «жуткие»:
— вот распахиваются черные, бездонные глаза Кайла после поцелуя, подтвердившего помолвку, — и принцессу охватывает дрожь омерзения при виде этих «провалов в преисподнюю», какими ей видятся бархатистые очи мужчины.
— вот Кайл, окутанный поблескивающей туманной пеленой магии смерти, отправляет зомбиков обратно в их могилы, — и принцессе чудится, что он ее саму заживо хоронит в тяжелой черной земле, а к дрожи омерзения добавляется дрожь смертельного страха.
— вот картина боя, когда под ударами меча некроманта разлетаются кости нежити, — и слова Кайла про то, что добравшаяся до человека нежить начинает рвать его на куски, принцесса применяет к самому некроманту и ее накрывает невероятный ужас.
— вот принцесса вслед за Таей видит покрытое грубыми шрамами мужское тело, но находит его не великолепным, а невыносимо отвратительным.
— вот дом Кайла, полный слуг-зомби, тот дом, в который ей придется переселиться после свадьбы, — и принцесса отчаянно решает, что лучше сгинуть в одиночестве могилы.
— и последнее: Кайл касается поцелуем ее руки и обещает часто навещать во дворце — последняя капля, после которой принцесса с истошным воплем отшатывается и всеми мыслями старается убежать прочь от Таи, от кошмарного будущего и мерзкого жениха-некроманта.
— Нет, нет, никогда, никогда! — в ужасе забормотала принцесса, сжимаясь в комочек, закрывая голову руками и прижимая ее к согнутым коленям. — Гера, Герочка, спаси меня!!!
«Прекрати истерить! Твое настоящее, родное тело уже во дворце, лежит на пуховой перине и сладко дрыхнет! Дворец полон слуг, готовых прислуживать тебе по первому зову, там папа-король, готовый потакать всем твоим капризам — ты же мечтала вернуться! — напомнила Тая. — Давай, сейчас ничто не помешает нам обменяться телами!»
— Нет!!! — завопила принцесса так громко, что Тая удивилась, не услышав в коридоре топот бегущей медсестры.
А дальше… принцесса всеми силами начала отгораживаться от старшей сестры. Тая всеми чувствами ощущала, как принцесса возводит между ними неприступную стену отчуждения, как отталкивает от себя ее эфемерное тело, не желая пускать Таю в ее собственное тело!
«Я останусь здесь! Меня Гера не бросит! Я буду его женой! Я буду лучшей женой на свете, слышишь?! — донесся до Таи вопль принцессы, ставший теперь приглушенным. — Не приходи больше! Ты не нужна мне, не нужна здесь, не нужна Гере!!! Уходи и живи там!»
Мысленный голос принцессы становился тише и глуше, Тая видела, как ее родное, взрослое лицо становится злым, решительным, каменно-твердым, как ее родные руки рассекают взмахами воздух, пытаясь прогнать вон ее дух.
В Тае всколыхнулся праведный гнев: что эта малявка надумала?! Тая резко, без колебаний нырнула в свое родное тело — и ее будто огнем обожгло и вышвырнуло обратно под гневный крик принцессы:
— Не пущу, прочь! Мое тело, моя жизнь! Моя!!!
Тая пыталась и пыталась отвоевать право на то, что имела от рождения, на то, чего успела добиться за двадцать шесть лет своей жизни, но все отчетливее понимала, что против воли Таяры обмен телами ей произвести не удастся. Похоже, здесь действовал всеобщий принцип высшей магии: принцип необходимости добровольного согласия и не причинения вреда.
«Но я хочу вернуться в собственное тело!!! — закричала Тая, безнадежно взывая к Небесам. — Вред — не пускать меня туда!»
Но высшие силы посчитали иначе: Таю с силой потянуло из родного мира обратно в волшебное королевство и противостоять этой силе она не могла. Видение больничной палаты и собственного лица (бывшего лица, похоже) стало размытым и задернулось плотной пеленой. Тая перестала ощущать чувства принцессы, перестала считывать ее мысли, к ней пришла убежденность, что будет стоить больших трудов просто уголком глаза глянуть на родной мир.
Из родного мира ее изгнали.
Навсегда.
Без шанса на возвращение.
Тая проснулась еще до рассвета на треклятой пуховой перине. Выбралась из-под одеяла, включила магический ночник и подошла к зеркалу, отразившему толстое девичье тельце с очень угрюмым круглощёким лицом.
— Теперь это я, — сказала себе Тая и стиснула зубы.
Для чего она столько лет училась в школе, потом в университете, в интернатуре?! Для чего так старалась всему обучиться и накопить денег на ординатуру?! Столько лет мечтала стать хирургом?!
Ее лишили этой мечты, лишили собственной жизни, все ее достижения присвоила эгоистичная девчонка, палец о палец в своей жизни не ударившая. Отныне и присно это принцесса Таяра — дипломированный врач, взрослая самостоятельная женщина с красивой фигурой. А Тая — нелюбимая всеми, кроме родителей, толстая принцесса, в стране, в которой неизвестно само слово — хирург. И где все ее знания — малоинтересный людям хлам нетрадиционной медицины, поскольку магия целителей лечит верней и надежней скальпеля и ниток.
Нет, она не откажется от своей мечты! И тело свое вернет — ведь они с сестрой близнецы, ей стоит просто похудеть, повзрослеть, и ее привычная внешность к ней вернется. Тая принадлежала к девушкам того типа, что поздно расцветают: до пятнадцати-шестнадцати лет — гадкие утята, а потом за два года неузнаваемо преображаются в белых лебедей. Сейчас печальнее всего было видеть заплывшие жирком узенькие глазки-щелочки, сверкающие из-за толстых щек, вместо привычных широко распахнутых золотисто-карих глаз.
