Есть ли жизнь после свадьбы (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
Граф же…
— Иеремей, давай остановимся пока на том, что мне вовсе не нужны пока никакие ухаживания, — осторожно ответила я. — За оставшиеся месяцы много чего может произойти. К тому же, сейчас у нас будут занятия поинтересней, чем страдать от самых разных чувств. Через две недели мы с виконтом начнем посещать Школу. Леди Силла обещала разработать для нас специальную программу.
— Знаешь, Лелюшка, ты бы поменьше с этой леди общалась, — осторожно сказала нянюшка. — Бабка твоя её не сильно жаловала. В последние годы — особенно. И в дом старалась не пускать. Все больше в людных местах с ней встречалась. Я-то мало что знаю, а ты посмотри — ка бумаги в кабинете.
— Да и старый граф, дед лорда Тариэла, её не велел на порог пускать, — вставил Иеремей. — Приезжала она как-то раза два, это когда леди София умерла. Только граф выдворил гостью — и двух слов сказать не дал. Кричал только, что она свое получила, да про гнилую кровь что — то. Я-то случайно услышал… Потом видел, как он долго над чем-то в своем кабинете колдовал. Уж не знаю — что он делал, я в магии не понимаю ничего. Только дышать потом в доме тяжело было. Лорду Тариэлу тогда как раз двадцать лет исполнилось.
Я лишь согласно кивнула. Леди Силла, поначалу оставившая о себе весьма приятное впечатление, в последнюю нашу встречу как-то насторожила меня. Что-то слишком много тайн неожиданно появилось после моего замужества. И зачем мне они?
— Если бы у меня была возможность выбирать себе учителя, нянюшка, я бы с удовольствием выбрала кого-нибудь другого. Если получится — так и сделаю. Не одна же леди Силла в этой Школе трудится. Честно сказать, и мне она не нравится. Уж больно рьяно уговаривала меня взять на себя заботу о душевном спокойствии его сиятельства.
Ночь у меня не задалась — почему-то никак не удавалось уснуть. В соседней спальне похныкивал во сне Артур — болела укушенная щека. В конце концов, чтобы не бегать туда — сюда, я перенесла малыша к себе. Он уснул сразу и крепко. Даже опухоль почти спала, бровки перестали хмуриться, личико разгладилось, и он стал похож на шаловливого ангелочка. А я… я все лежала и смотрела в потолок, наблюдая за причудливыми тенями от слабого света ночника. В приоткрытое окно залетал шаловливый ветерок, теребил легкую кисею, шуршал в листве большого комнатного тюльпана, цветущего круглый год крупными красными цветами без запаха. Цветок держался всего лишь сутки, а потом увядал, опадая на пол. Нянюшка пестовала цветок, то опрыскивая его чистой водой, то слабым раствором сахара, уверяя, что тюльпан еще тот любитель сладкого…
Наверное, это лорд Роксидион стал виной моей бессонницы. Нет, я не влюбилась в него. Наверное, для такого поспешного чувства я слишком рационально мыслю… Просто вдруг задумалась: что же со мной не так в этом плане. Ведь даже мои сестры без конца влюблялись, начиная лет с двенадцати. То в своих учителей: батюшка держался прогрессивных взглядов, и старался дать детям все доступное образование. Они даже дрались, старательно присваивая себе какие-то предметы, оставшиеся после уроков от учителя: забытое перо, оторванную пуговицу, ноты, скрученные в свиток, что-то еще… То вдруг влюблялись в заезжих менестрелей, то в актера, играющего роль главного злодея в нашумевшей премьере… Матушка ревностно следила за дочерьми, стараясь не оставлять юных девиц наедине с учителями. В конце концов, так достала батюшку, что он счел образование дочерей оконченным. Но ведь был еще и брат, которому мало было уметь писать и считать. Наследнику большого дела нужно полное образование, и к брату приглашали учителей математики, истории, географии, а в планах была еще и гимназия… Так почему же меня минула эта самая влюбленность? Девочки в пансионе зачитывались романами леди Катрин Бренон, ночами пересказывая друг другу наиболее пикантные моменты. А мне почему-то казалось это надуманным, что ли! Я больше увлекалась книгами о путешествиях и приключениях отважных мореплавателей, не понимая, как можно лить слезы над тем, что красавец — герой никак не может разглядеть в юной леди свою судьбу. Поначалу я даже пыталась высказывать свое мнение. Пыталась убедить, что страстных взоров и серенад под балконом мало для счастья. Меня высмеивали, награждая не самыми приличными прозвищами. В конце концов, я перестала участвовать в обсуждении, научилась лавировать, играя словами, и по мере возможности избегая обсуждения очередного любовного романа. Книжного, или из жизни знакомых. Может быть, именно это и есть причина моей затянувшейся девственности и неудачи в браке? Скажем откровенно: я ведь и не задумывалась о браке до того самого дня, когда батюшка сказал, что ко мне посватался граф Тарский. Прочитала брачный договор, настояла на пункте о разводе, и отправилась в лавку — выбирать бисер для очередной картины. Даже платьем занималась матушка и сестры, подбирая ткань, фасон и украшения. Впрочем, женщины нашего семейства — неодолимый таран. Если чего решили — с пути их уже не сбить. Я и не пыталась, мысленно планируя свободную жизнь после года замужества. Уехать к морю, купить домик, жить, не оглядываясь на мнение семьи… И вышивать картины… Но, кажется, для полноценной жизни этого мало… В имении мне неожиданно понравилось. Понравилось заниматься обустройством дома и сада, понравилось ощущение благодарности, что ли, исходившее от тех мест, где уже был наведен порядок. Особенно радостно откликнулась библиотека, когда был нанесен последний штрих в виде вазы со свежими цветами на низком столике в простенке между окнами. И помнится ощущение грусти, когда я, уложив багаж, в последний раз прошла по восстановленным мной комнатам, исключая лишь спальню графа… Может быть, мне стоит поискать ответы в бабушкином кабинете? Я туда еще не заглядывала, оставив все на более позднее время. На зиму, когда уже не будет такой возможности постоянно находиться в саду вместе с Артуром…
Я решительно встала, поправила на разметавшемся малыше сбитую простыню, и отправилась вниз. Туда, где за плотно подогнанной дверью хранился архив семьи Аэрт.
Глава пятая. Бессонница
Ночь… Как же тяжко — лежать без сна, смотреть в потолок и вспоминать… Насмешливые серые глаза, лукавую улыбку в уголках капризно изогнутых губ, волнистую прядку волос над чистым лбом, спокойный мелодичный голос… И свою дурость. Ведь, если бы не клятва — плюнул бы на дружеские отношения, закружил, завертел бы в чувственном вихре, соблазнил, выкрал бы из унылых развалин, и никакое общество не помешало. А потом увез бы за тридевять земель, туда, где вечно светит жаркое южное солнце, где, разбиваясь о скалы, вечно грохочет такое синее море… Она любит море — все её вышитые картины говорят об этом. И море на них всегда разное: то спокойное и умиротворенное, то бурное, то печальное. Живое… Вот только… Откуда она так хорошо знает море, если ни разу не была там? Неужели это и вправду её Дар? В её ауре много лилового и сиреневого, с легким флером белизны — свидетельство непорочности, которое еще прикрывает ауру девушки. Когда он, чуть расфокусировав взгляд, смотрит на неё — видит сад, полный цветущей сирени, даже, кажется, чувствует запах. И тогда ему хочется схватить её в объятия, ткнуться носом в волосы, ощутить, как под ладонью сначала замрет, а потом быстро — быстро застучит взволнованное сердечко… А еще так хочется коснуться её губ, ощутить их вкус, почувствовать на собственной щеке, как щекочутся, вспархивая и опускаясь, длинные темные ресницы…
— Что ж ты делаешь со мной, моя взрослая девочка, — стонет граф, в который уже раз переворачивая нагревшуюся подушку. — Чертов приятель — зачем ты смутил мою душу своей безумной просьбой?! Так я бы не угодил в ловушку, которую избегал все эти годы. А что мне делать теперь?! Тар, идиот, тебе досталось сокровище, и я сам виноват, что подбил тебя на пари! Кто же знал, что недостаток средств ты решишь покрыть выгодной женитьбой? Зачем было жениться, если ты мог взять деньги в долг, под проценты? Тебе бы дали, под залог выкупленной земли. Но тебе надо было взять еще и жену! Мало было первой женитьбы! Я же еще тогда отговаривал тебя, но ты уперся, как баран… И вот он — результат. Это ж кому расскажи, помрут со смеху: стал отцом собственному брату! Хорошо, что магическая клятва не даст рассказать, а то бы Тар не удержался. Сам бы разболтал. Никогда у него теплая вода в одном месте не держалась…
