Факультет по связям с опасностью (СИ) - Петровичева Лариса (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
А потом появился человек. Он присел рядом с кошкой на корточки, некоторое время пристально рассматривал ее, а затем осторожно взял на руки и пошел в подъезд, а кошка плакала и все пыталась благодарно лизнуть его пальцы. Потом стало очень темно и тихо, а когда темнота и тишина прошли, кошка увидела, что лежит на диване, мягком и теплом, а боль в изломанном тельце куда-то ушла, оставив лишь легкое покалывание. Потянувшись, кошка мурлыкнула и поняла, что проголодалась. В последний раз она ела вчера вечером: утром ее пинком отогнали от привычного места у магазина, рявкнув в напутствие:
— У, прорва! Вали отсюда!
Тогда она обрадовалась, что обошлось без пинков. Осторожно спрыгнув с дивана и обнаружив, что лапы, хвост и тело ее слушаются, кошка двинулась в сторону кухни — оттуда пахло самым настоящим мясом, и от этого запаха кружилась голова, и сводило живот.
Человек стоял у стола, орудуя большим сверкающим ножом и нарезая огромный кусок мяса на ломти. Человек был очень высоким и худым, а еще от него постоянно разлетались золотистые искры. Кошка знала, что некоторые люди испускают свет, но таких сияющих брызг еще ни у кого не видела. Благодарно мяукнув, она стала тереться возле ног человека, и он улыбнулся и сказал:
— Так, ну-ка иди обратно. Тебе надо полежать.
Разумеется, кошка не послушалась — тогда он подхватил ее и, взяв блюдо с нарезанным мясом, отправился в комнату. Кошка лежала у него на коленях, ела ароматное сочное мясо и думала, что это, должно быть, кошачий бог. Она никогда не видела кошачьего бога, но точно знала, что он существует. О нем иногда рассказывали знакомые кошки, и в их рассказах бог однажды приходил и забирал кошку с улицы в тепло дома.
Потом, когда кошка наелась, человек некоторое время задумчиво гладил ее по голове, и кошка боялась, что все это — сытость, тепло его коленей, уют — вдруг возьмет и оборвется. Но этого не произошло. Человек вдруг произнес:
— Ну что, может, вернем тебя в прежний вид?
Кошка испугалась и сжалась: ей показалось, что человек решил вернуть ее на улицу, в зиму, снег и мороз. Аккуратно переложив кошку на диван, он ушел на кухню, а потом вернулся с тем самым ножом, которым резал мясо, и резким ударом вогнал этот нож в мягкое тело дивана. Кошка вздрогнула и едва было не спряталась в ближайшем углу — ей вдруг вспомнился почти такой же нож, только он был воткнут в старый пень в лесу, а она… Она тогда была человеком, и ее, избитую и связанную, перебросили через этот нож и пень…
— Иди сюда, — ласково позвал ее человек. Кошка не шевельнулась: ей стало страшно так, как никогда еще не было. Тогда человек осторожно взял ее и перенес над ножом в диване.
Потом кошке стало очень больно, намного больнее, чем после удара машины — но боль быстро прошла, и кошка внезапно обнаружила, что видит мир иначе. Мир стал объемным, полноцветным, насыщенным, его краски стали глубже, а запахи тише — кошка увидела, что сидит на полу возле дивана, а ее лапы…
Ее лапы стали руками — бледными человеческими руками с грязными изломанными ногтями. Кошка испуганно посмотрела на себя и увидела обнаженное девичье тело: тощее, покрытое какими-то омерзительными на вид разводами. Кошка поднесла руки к голове и нащупала сбившиеся колтуны волос. Пальцы скользнули по лицу, и, нащупав человеческий нос, щеки, губы, кошка поняла, что вернулась.
Человек сел с ней рядом и бережно взял ее руки в свои. Кошка сначала отпрянула, но потом опасливо придвинулась к тому, кто ее вернул и мяукнула.
Из горла, отвыкшего от человеческой речи, вырвался сдавленный хрип.
Елена махнула рукой, и картинка на листке угасла, а сам листок медленно опустился на стол. Девушки сидели молча, и у всех в глазах стояли слезы. Маша так и продолжала гладить Елену по руке.
— Мне тяжело знать, что у него есть от меня секреты, — негромко сказала Елена. — Я прекрасно понимаю, что у него своя жизнь, а у меня своя. Но я думала, что имею право знать хотя бы основные вехи.
Она поднялась со стула и медленно пошла к выходу. Марго, придавленная чувством своей вины, подала голос:
— Лен, ты куда?
Елена нагнулась к своей кровати и, взяв блокнот, ответила, не обернувшись:
— Я ошибалась.
После ее ухода девушки несколько минут пребывали в задумчивом тягостном молчании, словно переживая заново все, увиденное на листке. Потом Марго тряхнула головой, будто сбрасывая с себя оцепенение, и с искренней печалью промолвила:
— Говорила мне бабка Лулуди: молчи, за умную сойдешь.
— Лучше от тебя, чем от кого-то другого, — решительно вставила Карина. Она сидела на своей кровати, скрестив ноги по-турецки, и задумчиво перебирала пестрые стеклянные бусины на поддельном пандоровском браслете на левом запястье. — Тоже, беда прям. Как ребенок.
Маша метнула в ее сторону сердитый и даже немного обиженный взгляд.
— Не понимаешь ты, — сказала она. — Это для Лены вопрос доверия. Как-то это и правда ранит, если ты человеку о себе все рассказала, а он — по кусочку да по капельке. Вопрос доверия.
Карина фыркнула.
— Мань, он теперь никому не доверяет. Маргош, и вот что, реально Черников Эльдара из-за гхоулы грохнул? — дождавшись утвердительного кивка, она задумчиво промолвила: — Представляете, девки, что сейчас начнется? Весь треугольничек собрался.
Марго покачала головой.
— Это да. Но ты, Кариш, лучше бы о другом подумала, — Карина вопросительно посмотрела на нее, и Марго объяснила: — Оля Светлова приехала. Она раньше встречалась с Егором.
***
Марго думала, что Черников отменит тренировку из-за приезда Лизы, но, когда она вошла в спортзал, то обнаружила, что он сидит на скамейке с ноутбуком и подбирает музыку для занятия, и почему-то почувствовала, как куда-то в висок кольнуло предчувствие чего-то странного. Быстро переобувшись, Марго подошла к Черникову и спросила:
— Что сегодня? Вальс или румба?
После того, как Марго разобралась с медленным и венским вальсом настолько, что Черников сделал ей комплимент, сказав, что она почти вышла на профессиональный уровень, они решили, что можно взять что-нибудь не только из стандарта, но и из латиноамериканской программы. Выбор пал на румбу, и после первой же тренировки Марго поняла, что все магические ритуалы, которые она успела изучить в колледже, не имеют отношения к магии — волшебство таилось в танце, настолько обнажая все чувства, которые до поры до времени были скрыты на дне души, что Марго становилось страшно. Она не была собой в эти минуты — превращалась в обнаженный нерв, и каждое прикосновение Черникова заставляло ее трепетать так, словно по ее телу пропускали ток. Марго знала, что ее тренер чувствует то же самое: не потому, что он когда-то был даэраной, а потому, что такова магия танца.
— Давайте румбу, — предложил Черников. — Как раз хорошую музыку подобрал.
Марго раньше не слышала этих песен, и неудивительно: судя по всему, они появились достаточно давно — под звуки того, что сейчас крутили по радио, сердце не могло замереть вот так, словно мир остановился, застыл где-то за высокими окнами, закрытыми сетками от попадания мячом, и в нем остались только двое, танцующие в спортзале. Больше не было ни преподавателя, ни студентки — были двое, мужчина и женщина, и их танец рассказывал историю, которой только предстояло случиться.
Когда песня закончилась, Марго вдруг обнаружила, что они застыли в центре зала, и Черников держит ее в объятиях, настолько спокойных и властных, что в них уже не было ничего от тренировки. На какое-то мгновение Марго показалось, что она слышит, как бьется его сердце.
— Мне растяжки не хватает, — сказала она, просто для того, чтобы нарушить это молчание.
— Это не страшно, — негромко произнес Черников и добавил: — Это придет со временем. А пока надо просто попробовать получить удовольствие.
Фраза прозвучала крайне двусмысленно, и новая песня, которая наконец-то зазвучала из динамиков, сумела вернуть Марго и Черникова к тренировке, но не снять возникшее между ними напряжение — через несколько минут оно все-таки вскипело, не удержавшись в рамках приличий, и выплеснулось на поверхность. Черников будто случайно перехватил руку Марго у запястья и потянул к себе: вроде бы легко, но у девушки не было шансов остаться на ногах. Негромкий вскрик — и Марго обнаружила, что Черников неуловимо быстрым движением опустился на пол, а она свалилась на него сверху.
