Невеста лорда (СИ) - "Глиссуар" (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
— Это лорд Эствин, старший законный сын Эстерга Великого, — и, заглянув в могилу, уточнил: — С женой Хельхой, сестрой Хенмунда Фержингарда. Напротив них брат Эствина, Фарамонд, тоже с женой. А там дальше — их дети.
Самых первых покойников хоронили безо всяких украшений и регалий, в одной только нательной рубахе и с одним видом оружия — как правило, мечом или охотничьим ножом, но по мере движения вглубь пещеры у мертвых прибавлялось вещей и одежды. Начиная с Теодомера Красивого, умершего около двух веков назад, хоронить начинали в полном облачении, с оружием и украшениями, а вместо выдолбленных во льду углублений тела стали укладывать в высокие ледяные саркофаги прямоугольной формы. Глядя на Теодомера, уже можно было не сомневаться, что при жизни он действительно был красивым мужчиной — его бледное благородное лицо и золотистые волосы были едва тронуты трупными изменениями.
В какой-то момент Крианс оглянулся назад и понял, что не видит ни входа, ни солдат, несущих тело.
— Что она, бесконечная, эта пещера? — спросил он.
— Неизвестно. Но нам с тобой точно хватит места.
— Я и не представлял, что у нас было столько предков, — Крианс пытался считать, но сбился уже на шестом десятке.
— Здесь далеко не все Эстергары, в основном только те, что умерли в Эстергхалле. К тому же было тридцать лет, в течение которых в этой усыпальнице не хоронили вообще никого.
— Знаю, — ответил мальчик. — Это когда мы потеряли Эстергхалл и тридцать лет не могли отвоевать его обратно. Мастер Ханом читал мне об этом.
Наконец Рейвин остановился возле одного из гробов и подозвал Крианса:
— Смотри, это наш дедушка, лорд Агнор. Я еще помню его, он действительно был выдающийся полководец. Он прожил очень долгую жизнь… ему даже пришлось увидеть смерть своего старшего сына. А вот здесь… — Рейвин подошел к следующему захоронению, — здесь наш отец.
Крианс склонился над гробом и отшатнулся от испуга и отвращения. Лицо у лорда Ретруда было потемневшим и сохраняло странное, будто перекошенное выражение.
— Что с ним, брат? — шепотом спросил Крианс.
— Он… очень мучился перед смертью. Утром почувствовал легкое недомогание, к полудню его поразили сильнейшие судороги… он сам запретил говорить матери, но когда к вечеру его не стало, то пришлось ей сообщить об этом… А за час до полуночи появился ты.
— Правильно мама всегда говорила: хуже времени я не мог выбрать…
— Перестань, ты ничего не выбирал и ни в чем не виноват, — Рейвин присел на одно колено и обнял брата. — Знаешь, среди присягавших лордов были некоторые, кто не стали бы заступаться за меня одного, но кого возмутило то, что Фержингард собирался убить и тебя. Как сейчас помню, двое было таких — лорд Бенетор и лорд Эльхтар из Келиндорфа.
Лорд Эргос Бенетор всегда был независимым и несколько необычным в суждениях, а у шестнадцатилетнего на тот момент Эльхтара у самого несколько дней назад родился первенец, вот он и поддался эмоциям.
Рейвин подвел брата к саркофагу, стоящему напротив отцовского, большему по размеру и рассчитанному более чем на одного человека. Внутри покоились два ребенка — темноволосая девочка лет двенадцати и светленький мальчик лет пяти.
— Это Гиль и Карломан, твои брат и сестра.
— Знаю.
— Гиль сейчас могло бы быть двадцать четыре, а Карломану шестнадцать. Мама сама мне говорила, что хочет лежать с ними.
Когда подошли стражники с носилками, Рейвин жестом велел им снять ледяную крышку с саркофага, поднял на руки тело матери и уложил между братом и сестрой. Выглядело, как будто оба ребенка спят на боку, прижавшись к матери, а она обнимает их. Рейвин трепетно поправил складки темно-фиолетового с золотом платья матери и немного подвинул ожерелье из розового кварца, чтобы центральная подвеска легла ровно в ямочку между ключиц, как ей и полагалось.
— Так хорошо. Закрывайте. Идем, Крианс.
На поверхности было теплее, светило в чистом небе солнце и шуршала под ногами жухлая трава. Чувство было такое, будто побывали в другом мире. В каком-то смысле, так оно и было. Рейвин смотрел, как опускается перед входом в пещеру тяжелый камень, похожий на лик неизвестного существа.
«Я слишком часто навещаю это место, — подумал он. — Надеюсь, в следующий раз меня внесут в эту пещеру на носилках».
— Теперь остались только мы двое, Крианс, — сказал лорд. «Дом Эстергар никогда не был в худшем положении», — хотелось ему добавить.
— А еще твоя жена, — возразил Крианс.
— Да… еще моя жена.
***
В замке тем временем шли довольно вялые приготовления к скромным поминкам. Поскольку умерла всего лишь женщина, пусть и мать лорда, никаких особых мероприятий по этому поводу не подразумевалось. Лейлис, убедившись, что ничем не может помочь, оставила слуг в покое и решила наведаться в библиотеку.
— Вот вам и доказательство, госпожа, что поветрие не выбирает, — этими словами встретил ее мастер Ханом. — Уж был я — безногий старик, которому бы уже лет двадцать быть прахом, а оно забрало сильную здоровую женщину.
— Это действительно ужасно, — отозвалась Лейлис.
— Я знал леди Бертраду почти тридцать лет, с того самого дня, как она прибыла в этот замок. Знаете, она была тогда лишь немногим старше вас, и первое время ей приходилось намного тяжелее. Я учил ее читать и писать, и был готов стать ее другом, но она, как вы заметили, никогда не была особо расположена к дружеским отношениям с кем бы то ни было. Я всегда относился к ней с безграничным уважением и почтением. Я всегда знал, что она станет прекрасной хозяйкой для Эстергхалла. Это огромная утрата для нас всех.
— Конечно, — согласилась новая хозяйка Эстергхалла, так как больше ей, в сущности, нечего было сказать.
— Кстати, лорд Рейвин распорядился написать в Фестфорд лорду Хэнреду с просьбой приехать, — сообщил старик.
«Все правильно, — рассудила про себя Лейлис. — Ему нужен сейчас кто-то близкий рядом. Кто-то, кто поддержит его, кому он может доверять… и кто не я». Но вслух зачем-то произнесла:
— Леди Бертрада не любила лорда Хэнреда.
— Теперь это уже не имеет значения, миледи.
Лейлис кивнула. Ей не хотелось, чтобы книжник решил, будто она не рада будет присутствию лорда Хэнреда в замке. Но тут она вспомнила о другом и спросила:
— А родне леди Бертрады отправили письма?
— Родне? — недоуменно переспросил старик.
— Ее родственникам. Родителям, если они живы, братьям, сестрам, племянникам и племянницам… Должны же у нее быть родственники? Я только так и не узнала, к какому дому она принадлежала по рождению.
— Леди Бертрада происходила не из благородного дома. Она родилась в небольшом рыбацком поселении далеко на западе, у моря. Его разграбили и сожгли уже без малого тридцать лет назад. Некому отправлять письма.
— Кто это сделал? — Лейлис не смогла скрыть изумления. За почти полгода жизни в Эстергхалле она не слышала ни одного упоминания об этом. Впрочем, о снежном поветрии до вчерашнего дня ей тоже не считали нужным сообщить, как и, наверняка, о многих других важных вещах.
— Ретруд Эстергар. Он не был тогда ни лордом, ни наследником, поэтому мог… развлекаться, пока был молод и не обременен обязанностями.
Лейлис застонала, закрыв лицо руками. В тот момент она почти ненавидела Север.
— Как же они жили?!
— Сначала — очень непросто, — ответил мастер Ханом. — Но там была… что называется, auterre, страсть. Даже лорд Агнор не смог ничего с этим поделать… Миледи, если вас не затруднит, не могли бы вы отдать это послание кому-нибудь из слуг, чтобы отнесли в башню? Я что-то не вижу своего помощника, Энвара. Если отправить сегодня, то тогда через день мы могли бы ждать ответ от лорда Хэнреда.
— Полагаю, что через три дня мы могли бы ждать его самого безо всяких ответов, — Лейлис взяла свернутое в крошечную трубочку письмо. — Я сама отнесу. Благодарю вас, мастер.
Послание Хэнреду было отправлено перед обедом, а вечером того же дня, еще до возвращения Рейвина с братом, Лейлис сообщили, что ворон принес письмо для лорда. Она снова поднялась в башню, где ей вручили маленькую капсулу с эмалевым изображением уже знакомого герба в виде трех переплетенных цепей. Лейлис нажала на эмалевый квадратик, вытащила из раскрывшейся капсулы письмо и развернула его:
