Операция "Волчье сердце" (СИ) - Снежная Дарья (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Да что там — Вольфгер Лейт весь в этот момент являл собой воплощенный скепсис.
Это почему-то показалось обидным.
— Что ж, в следующий раз я приму к сведению ваши рекомендации! — Я попробовала зайти с другого бока и отхватить-таки капитанского мяса.
В этот раз он даже обернуться не соизволил — как стоял ко мне спиной, переливая напиток из джезвы в чашку, так и остался. Только хмыкнул. То ли «нас таким не удивишь», то ли «неужто вы станете повторяться», но в любом случае вся эта спина, от затылка до… до подспинья, излучала такое мужское превосходство, что буквально провоцировала меня на неразумные, но столь приятные военные действия.
Я с некоторым трудом оторвала взгляд от этой картины.
Вервольф не стал садиться за стол и теперь стоял, опершись спиной о раму двери между кухней и столовой.
Массивный. Контрастно-темный на фоне светлых стен кухни. Расслабленно-небрежный. Кофейная тара казалась игрушечной в крупных руках, и вызывающая белизна чашки и блюдца подчеркивала ссадины на сбитых костяшках.
Где это он так?..
Ну на минуту оставить нельзя!
Мир звенел и кружился.
И не то, чтобы у меня и впрямь кружилась голова — не так уж много мы и выпили, право слово. Просто усталость после тяжелого дня и остаток хмеля порождали это иррациональное ощущение, с которым мне и будучи абсолютно трезвой доводилось сталкиваться: много работы, мало сна, прием пищи от случая к случаю — и готово.
Опять Мара, самовольно назначившая себя моей кухаркой и регулярно приезжающая из дома родителей ко мне на квартиру (где бы оная квартира ни была), будет отчитывать, что я не забочусь о себе и не берегу сердец своих почтенных маменьки и папеньки...
Я тяжело вздохнула.
Ноги гудели, и в глаза словно песка насыпали, и запах духов, которыми я пыталась досадить волку, привязался и назойливо мерещился, раздражал.
Я торопливо сделала глоток, и ароматный горячий напиток смыл фантомное ощущение.
Капитан, добрая душа, кофе варил такой, что от него взбодрились бы все три огромных городских кладбища — что уж говорить об одном-единственном, не слишком крупном, эксперте?
— Как прошел ваш визит? — спросил волк, словно услышав, что я о нем подумала.
— Не так удачно, как мне бы хотелось, — призналась я, и сделала еще один глоток. — Я приехала, мы посидели, и поболтали, и я вскользь упомянула о медальоне — и она мне соврала.
…Беседа текла непринужденно, вращаясь вокруг моих рабочих сложностей, доведших меня (по легенде) до поздних винных посиделок с подругой, а потом вильнула к семейным неурядицам Дианы…
— ...так что мне сейчас тяжело. С Николасом невозможно говорить, он старается держать себя в руках, но все время злой…
— А, так это из-за того медальона! Ну, ты знаешь, из секретки вашего сейфа! — я легонько коснулась своим бокалам Дианиного, сделав символический «чин-чин».
Загодя заготовленная реплика, ради которой я, собственно, и организовывала эту встречу, встала легко и непринужденно, как по маслу.
— Какой медальон? Что за «секретка»? — Диана заинтересованно улыбнулась и подалась вперед, готовясь выслушать увлекательную историю.
Ажурное серебряное кольцо на моем пальце, определяющее истину, предупреждающе сжалось…
— Так что… — закончив вольный пересказ, я состроила серьезную мину и перешла на сухой тон казенных формулировок. — Исходя из показаний артефакта, официально зарегистрированного Гильдией артефакторов как полноценно действующий детектор, можно утверждать, что супруге Николаса Корвина было известно как о существовании секретного отделения в их с мужем домашнем сейфе, так и о его содержимом…
Возможно, я и поэтому позволила себе вина несколько больше уместного. Признавать, что капитан оказался прав, было неприятно — даже мысленно и даже перед самой собой.
К чести вервольфа, он воздержался от «я же говорил!». Так и стоял, ссутулившись, баюкал в смуглых ладонях белую керамику, поставив одну ступню на другую.
Меня было кольнуло угрызение совести, что я заставляю его стоять, но я отмела эту мысль, как пьяную, случайно забредшую в мой трезвеющий мозг.
Право слово, чем бы я могла помешать капитану устроиться сидя?!
Тот случай, с выдернутым из-под него стулом, на квартире у невесты Шантея, со сработавшей маской кваккиутль, оставляем за скобками, как недостойный упоминания. И вообще, сейчас совершенно другая ситуация!
— А как прошел ваш визит?
Вервольф удивленно приподнял брови, не поняв вопроса, и я неопределенно покрутила в воздухе рукой.
— Очевидно, у вас тоже был насыщенный вечер…
Взгляд вервольфа на миг полыхнул яростным сытым довольством, жутковатым удовлетворением, от которого у меня спина покрылась мурашками.
— Вашими молитвами, мастер.
— Всегда рада стараться, — пробормотала я в ответ на эту внезапную благодарность.
Я-то, положим, действительно рада стараться — но на эффект, будем честны, рассчитывала несколько иной.
Да и сомневалась я, что это и впрямь была благодарность…
— Мы получили информацию от одного из осведомителей, что этой ночью, в одном из так любимых вами сомнительных заведений, состоится передача крупной партии поддельных драгоценных камней. Вот, проверяли.
И волк чуть шевельнул пальцами — разминая натруженные руки.
— Почему это — любимых мной?! — возмущенно пробормотала я, как зачарованная следя за этими руками.
— Ну, а почему тогда, как только заходит речь о визите в подобное заведение, от вас уже невозможно избавиться? — хмыкнул капитан.
Я предпочла проигнорировать это возмутительное по своей оскорбительности (и, что печально, справедливости) заявление и вернулась к предыдущей теме.
— И как, проверили? Информацию?
Вместо ответа волк так мечтательно зажмурился и сжал несчастную кофейную пару, что на подживших было ссадинах выступили капельки крови.
И я не выдержала, вспылила:
— Да обработайте вы их наконец!
— Вас раздражает запах крови? — удивится волк и... лизнул ранку!
Столь варварское действо возмутило, а еще — прогнало толпу мурашек от спины вверх, до самого затылка, подняло дыбом короткие волоски на шее…
— Что? — возмутился волк на мой гневный взгляд.
И на его лице явно читалось — «Сказали обработать? Я обработал! Чего тебе еще надо, женщина?!»
Я с трудом удержалась от того, чтобы упасть лицом в ладонь или запустить в это животное столовым прибором — да и то только потому, что не смога выбрать. Но яд, распирающий меня, требовал выхода, и я не стерпела:
— Браво! Медицинская обработка на уровне! А на лице на бис можете повторить?!
И этот невозможный человек вместо того, чтобы отреагировать на шпильку, как нормальное разумное существо, вдруг расхохотался — от души, не сдерживаясь, откинувшись на дверной косяк, запрокинув голову и подставив моему взгляду беззащитное горло.
Мурашки, только что протоптавшие путь через мою спину, от этого зрелища попадали в обморок и стекли обратно по моему телу вниз, до поджавшихся от этого пальчиков ног.
Я усилием воли их распрямила и тряхнула головой.
— Дело ваше, — бросила я, наверное, даже не столько для волка, сколько для себя. Не твое это дело, Эва! — Я отчиталась, могу теперь быть свободна?
Голос мой сочился ядом, но капитан продолжал смотреть на меня с добродушной улыбкой.
— Конечно, мастер, разве ж я вас держу?
Я поднялась, отставив недопитый кофе в сторону, и гордо зашагала к выходу.
— И… — вспомнив кое о чем, я резко повернулась на каблуках и…
…с размаху влетела в следовавшего за мной по пятам гостеприимного хозяина.
Слишком много столкновений за день. Слишком близко. Слишком…
— Да, мастер?
От низкого голоса в животе остро екнуло, и я дала себе мысленную оплеуху — пить надо меньше, Эва!
Я вскинула подбородок и посмотрела вервольфу прямо в глаза, не высказывая ни малейшего смущения.
