Дурная кровь (ЛП) - Барнс Дженнифер Линн (читать книги полностью TXT) 📗

повреждений. Вы ведь оба знаем, что мой отец может спровоцировать его, а затем подать в

суд.

Повисла долгая пауза, а затем Уолтер Тэйнс поспешил сменить тему.

— Эти ребята задавали вопросы о Мэйсоне и о том, что случилось с Кайлами.

Возможно, им стоило расспрашивать не меня.

Я вспомнила о том, как Марцела Уэйт сказала, что Мэйсон Кайл общался с детьми

«этих людей».

Вы с Мэйсоном Кайлом дружили. Мой мозг работал на полной скорости, и я

обернулась, чтобы получше разглядеть мужчину. Агент Стерлинг сделала шаг вперед,

привлекая его внимание, прежде чем он успел заметить меня.

У этого Дарби были темные волосы его отца, но они были куда гуще и без следа

седины. Его глаза были светло-голубыми, почти прозрачными. Я решила, что ему было

чуть больше сорока. Но это не объясняло того, почему взглянув на него, я сжала руки,

впиваясь ногтями в ладони.

Я почувствовала тяжесть в желудке. У меня пересохло во рту. Внезапно, я была не в

музее. Я качалась на качелях, наблюдая за тем, как молодая версия этого мужчины смеется

и сажает мою маму на перила крыльца.

Она тоже смеялась.

Я вынырнула из воспоминания, как раз когда мужчина представился.

— Кейн Дарби, — произнёс он, протягивая руку агенту Стерлинг. — Я — местный

врач и, как вы могли догадаться, моего отца здесь недолюбливают.

Кейн. Мой мозг уцепился за его имя. Я слышала, как моя мать произносила его. Я

видела, как она сжимала его руку при свете луны.

— Вы спрашивали о Мэйсоне Кайле? — так спокойно продолжил Кейн, что я сразу

же поняла — он был прирожденным врачом. — В детстве мы были друзьями, хоть мы и не

слишком много общались после смерти его родителей.

Я должна была посмотреть на Лию, чтобы понять, не лгал ли Кейн Дарби. Я

должна была профилировать его.

Но я не стала.

Я не могла.

Мне казалось, что стены надвигаются на меня. Я протолкнулась мимо Лии, Майкла

и Дина и выбежала за дверь.

ГЛАВА 36

Моя мать была не из тех женщин, кто влюблялся по уши. Когда она была

подростком, она начала отношения с моим отцом в надежде спастись от издевавшегося

над ней отца. Но когда она узнала, что беременна, она сбежала не только от своего отца, но

и от моего.

Когда Дин последовал за мной на улицу — а вслед за ним и Лия с Майклом и Слоан

— я могла думать лишь о том, что Кейн Дарби держал мою мать за руку. Они танцевали

при свете луны.

Он заставлял её улыбаться.

Твоя мама всегда знала толк в симпатичных мужчинах, — слова Ри эхом

отдавались в моей голове. — Но ещё она знала толк в проблемах.

Я попыталась вспомнить что-то — что угодно — об отношениях моей матери с

сыном лидера секты, но у меня ничего не получилось. На месте времени, которое я

провела в Гейтере, зияла черная дыра.

Взглянув на эту потерю памяти глазами профайлера, я задала себе очевидный

вопрос. Что так старательно пытается забыть моё подсознание?

Я перешла дорогу. Я смутно осознавала, что другие следовали за мной, а агент

Стерлинг держалась на благоразумном расстоянии от нас.

— Рискну предположить, что у Кейна Дарби проблемы с папочкой, — Майкл

оказал мне услугу и не стал комментировать мои эмоции. — Добрый доктор

действительно был спокоен — до того самого момента, когда он упомянул своего отца.

— Что насчёт Мэйсона Кайла? — спросила я. — Что Кейн Дарби чувствовал, когда

услышал имя Найтшэйда?

— Иногда эмоции маскируют друг друга, — на несколько секунд Майкл замолчал.

— Я увидел в добром докторе смесь злости, чувства вины и ужаса. Чтобы не скрывалось

за этими эмоциями, Кейн Дарби чувствует это не впервые. Для него эти эмоции

переплелись. Он чувствует их одновременно.

— Злость, потому что у кого-то есть власть, а у тебя — нет, — Лия обогнала нас и

обернулась, шагая спиной вперед. — Чувство вины, потому что тебя приучали верить, что

нет большего греха, чем предательские мысли, — она снова повернулась, скрывая своё

лицо из виду. — И ужас, — наконец, мягко произнесла она, — потому что в глубине души

ты знаешь, что тебя накажут.

Ты говоришь не о Кейне Дарби.

— Другими словами, — перевел Майкл, делая вид, что только что Лия не

позволила нам мельком взглянуть на самые глубокие из её шрамов, — у доброго доктора

проблемы с папочкой.

Как и Лия, Кейн Дарби рос в секте. Судя по тому, что он говорил о своём отце, как и

Лие, ему удалось выбраться.

Но ты не уехал из города. Ты не порвал все связи. Не начал сначала.

— Кейн Дарби встречался с моей матерью, — призналась я. Лия была с нами

честна. Я задолжала группе то же самое. — Я почти ничего не помню, но, судя по тем

кусочкам, которые мне удалось собрать… — я закрыла глаза, вспоминая выражение лица

моей матери, и выдавила: — Возможно, она его любила.

На несколько секунд повисла тишина, а затем заговорила Слоан.

— С учетом портье в отеле и нескольких случайных встреч, мы пообщались с

дюжиной жителей Гейтера за последние три часа. Из тех, с кем мы говорили или за кем

мы наблюдали, только один человек имел близкие отношения как с Найтшэйдом, так и с

матерью Кэсси.

Кейн Дарби. Я постаралась вспомнить о нём что-то ещё. Любое наше

взаимодействие — даже самое крохотное — из моего детства.

— Дарби-младшему было всего лишь десять, когда убили родителей Найтшэйда,

— отметил Дин.

— А мне было девять, — беспечно возразила Лия, — когда я убила человека. Дети

способны на ужасные вещи, Дин. Ты это знаешь.

Иногда, — подумала я, глядя на мир глазами Лии, — чтобы выжить, нужно

стать чудовищем.

Я подумала о Лорел, которую держали в плену вместе с моей матерью; о Кейне

Дарби, взрослевшем во власти его отца; о Найтшэйде, родителей которого убили в их

собственном доме. А затем я подумала о провалах в собственной памяти. О том, сколькое

из того, что я знала о своём детстве, оказалось ложью.

— Нам нужно больше информации о Кейне Дарби, — произнесла я. Мой желудок

сделал сальто, когда в моей голове появился план. — И думаю, я знаю, как нам её достать.

Ты

Ты должна была знать, что это произойдёт. Что Кэсси вспомнит. Колесо

крутится. Брошены кости.

Ещё немного и Владыки прикажут тебе вынести решение.

Ты не показала слабости, когда Пятерка рассказал тебе о приезде твоей дочери в

Гейтер. Ни намёка на то, что слова угодили в цель. Но в последовавшие за этим часы, ты

чувствовала перемену, чувствовала, что вот-вот станешь кем-то другим.

Чем-то другим.

Когда аколит — уже не ученик, но ещё не Владыка — приходит за твоим

одобрением, приходит добавить к коллекции на твоей шее ещё один бриллиант, ты

готова.

Он молод. Он хочет твоего восхищения. Ты можешь его использовать.

Ты слушаешь. Подталкиваешь его. Ты опускаешь ладонь на его грудь и ощущаешь

символ — крест в окружении семи кругов. Ты шепчешь на ухо аколиту.

Ты шепчешь: Ты могуществен. Ты будешь среди них лучшим, если будешь

правильно выбирать цели. Ты предлагаешь ему бессмертие. Но только если он будет

достоин. Только если он сделает, как ты скажешь.

Лорелея содрогнулась бы от твоих слов — от твоего плана. Но Лорелеи здесь

больше нет. Кэсси нужна не Лорелея.

Ей нужна Пифия.

Ей нужно чудовище.

Ей нужна ты.