Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний! - Рыбицкая Марина

– Продолжаем?

– Пошшшалуйссса!

Откашлявшись, я исполнила:

– Душшшеффно! – всхлипнул гибрид подводной и надувной лодки с чувствительной и нежной душой. – Фиссс!!! Ешшшо!

– Да не вопрос! – решительно заявила я и подогрела свой музыкальный талант еще несколькими глотками горячительного. После очередной дозы все неприятности уплыли на маленьком плоту, а душа встала и развернулась в полный рост.

Потом последовало долгое перечисление: из стопарика водки с закуской в виде бельчонка, следом доза преобразовалась в стаканчик беленькой под жареного зайчика. Все это великолепие сменилось бутылкой водки и цыпленком. Дальше все шло по нарастающей и закончилось:

– Ххо эссо лусссиее, хоссолыее люффяссь сах мноххо хушшассь? – проявил любознательность красавчик с пушистенькими конечностями, вытирая слезы умиления и восторга моим певческим даром.

– Русские – это мы, – хлопнула я себя в грудь, – которые никогда не пасуют перед трудностями! Которым любое море по колено, любая работа по плечу и любые неприятности до мужского осеменительного органа!

– Уфф сссхы! – восхитился эталон местного мужчины. – А фссо нушшшно ссселлассь, шшссофы ссассь ссаххисс шше?

– Встать в наши стройные ряды и выпить на брудершафт! – посвятила я его в тонкости смены гражданства, не вдаваясь в юридические подробности.

– Хоссюю! Фаффай! – инициативно вызвался Аполлон-абориген.

И мы дали! Сначала мы трезво и обстоятельно разобрались, какую конечность будем считать за руку. Потом на бегу, вернее – в прыжке, хлопнули на пару по глоточку, зацепившись руками. После этого, закрепляя ритуал перехода на нашу сторону и в наши ряды, я сползла, проявляя чудеса мужества и героизма, к ротовой щели. И, подбадриваемая восхищенными взглядами глаз, телескопически болтающихся по бокам, храбро запечатлела отеческий поцелуй на лбу (ну или, точнее, где я его на глаз определила). Покончив с формальностями, мы побратались и резво попрыгали, распевая во все горло:

Солировала я, а мой тонконогий побратим подпевал «Фляф!» и салютовал языком, изредка предлагая на закусон мелких и крупных насекомых. Мне подобных деликатесов пробовать не приходилось, и я стеснительно отказывалась от подношений. Остальные участники родео сильно негодовали и ужасно завидовали нашему единению. На такое подлое отношение мы совместно с Фу-Фу показали им языки (у него был длиннее. Гигант! Завидую и горжусь!) и отомстили стильной финальной арией:

На последней ноте нас прыжками нагнал Магриэль и взмолился:

– Леля, я согласен на любую сумму в пределах разумного, только не пой больше!

– Вот видишь, Фу-Фу, как эти эльфы не любят конкуренции, – обратилась я к осьминогопауку. – Но когда так убедительно, а главное – щедро просят… иногда можно пойти навстречу.

– А хахшше шуфсссфо пффессноххо? – возмутился клейкий ногастик. – Не соххлашшайсяя! Пошшемуу оно тошно стсааать?

– Им чуждо чувство прекрасного! – картинно закатила глаза. – У них его нет!

– Есть, и оно уже пострадало! – заорал брюнет. – И не один раз! Мы уже все вместе готовы совершить ритуальное самоубийство, лишь бы не слышать этот жуткий, выворачивающий душу вой!

Какое интересное и неожиданное средство воздействия на лопухастеньких! Я запомню!

– М-дя-а, – протянула я задумчиво, разглядывая несчастного эльфа с травмированными ушами, – не понимают некоторые отсталые от культурной революции личности своего счастья.

– А сутьи хто? – поддакнул образованный Къяффу и заслужил мое полное и безоговорочное одобрение.

– Вот-вот, – мстительно добавила я. – Мы вас в жюри не выбирали, но, так и быть, пойдем навстречу жаждущим уединения с природой и заткнемся за определенное вознаграждение. Размер которого определим позднее. Ибо я устала и желаю отдохнуть! И не надейся, что я забуду об этом. – Это уже в сторону облегченно вздохнувшего ушастика.

Высказавшись и обрисовав Магриэлю радостные перспективы, я свернулась калачиком посредине своего желеобразного матрасика, не обращая внимания на пропитавшую меня сверху донизу клейкую слизь. Сладко посапывая, последнее, что я уловила, погружаясь в глубокую дрему, – мой породистый иноходец сменил прыжки на плавную рысь.

– Умница, Фу-Фу, настоящий мужчина, – пробормотала я, отключаясь.

– Леля, вставай! Просыпайся! – начал меня тормошить неугомонный брюнет, вытаскивая из уютного забытья.

Я зевнула, присаживаясь, и, не открывая глаз, поинтересовалась:

– Уже приехали? Конечная станция – гарем князя диэров?