Подарок (СИ) - Плен Александра (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Плавно покачивая бедрами, разворот, прогиб… Ладонями погладила шею, провела по краю груди, талии. Как это часто бывает в танце, рано или поздно я увлеклась и отрешилась от всего. Только музыка и тяжелое дыхание мужчины, сидящего за столом… Первый шарф улетел в угол, приоткрылся кусочек изысканного белья. Судорожный вздох. Я улыбнулась про себя. Действует… Второй шарф стелиться по телу, оплетает бедра, медленно сползает между ногами, и так же падает на пол. Теперь я только в коротеньком корсете и панталончиках. Кожа мерцает в свете магических светильников. Полуприкрытые глаза, закушенная губа. Резким движением головы я откидываю назад волну распущенных волос. Сажусь на стул, широко раздвигая ноги… Мои ладони сжимают грудь, приподнимая ее. Пальцы начинают медленно распускать шнуровку… Это скрежет зубов?… Почти победа! Я оставила корсет полуспущенным, грудь была чуть прикрыта, еще не обнажена… Я помню из уроков прошлой жизни, что больше всего возбуждает не голое тело, а полуобнаженное, а я собираюсь довести мужа до невменяемого состояния… И это мне почти удалось. Те хрипы, которые доносятся со стороны стола, уже не похожи на дыхание. Это агония. Я по-прежнему не смотрю на Ленара… Я сама уже едва держу себя в руках… Моя рука ползет по бедру. Как приятно, оказывается, себя ласкать, особенно если представить, что это его руки… Я со стоном откидываюсь на спинку стула, а пальчики начинают расстегивать застежку панталон. Я всей поверхностью кожи чувствую желание мужчины, его жар, его нетерпение, ожидание. На мгновение бросила в сторону мужа взгляд из-под ресниц… Все! Я пропала! Белые, вцепившиеся в крышку стола пальцы. Искаженное лицо. Горящие безумным светом глаза… Я сама больше не могу… Оставалось еще минута мелодии и я двинулась к его столу. Одним жестом сдвигаю на край бумаги, спиной сажусь на столешницу и плавным движением разворачиваюсь в его сторону, широко раздвигая ноги по обе стороны от его кресла. Опираюсь руками сзади на стол, приподнимая грудь, пристально, вызывающе и развратно смотрю ему в глаза, предлагая себя… Тело бьет крупная дрожь. Музыка закончилась, а вместе с ней и видимость его невозмутимости. Ленар резко встает, пару секунд, и я вздрагиваю от резкого, глубокого, почти болезненного проникновения. И почти сразу меня накрывает такая сильная разрядка, что я кричу его имя, вцепившись мертвой хваткой в плечи.
Корсет мне оставили, а от панталончиков осталось одно воспоминание… Оказывается шкура перед камином мягкая и удобная. И спать на ней тоже можно, особенно когда тебя заключают в крепкие теплые объятия, оплетают руками и ногами и горячо дышат в ухо… Мы провалились в сон, когда уже небо над городом начало светлеть, измученные, уставшие и бесконечно счастливые…
Извинения удались на славу. Ленар сказал за завтраком, что если я еще в чем то виновата, даже в самой незначительной провинности, то он не против еще раз меня простить… А улыбка была такая хитрая и заразительная. Почему я раньше никогда не замечала, как он улыбается? Это же безотказное смертоносное оружие, бьющее наповал…
«Ну вот, стоило только перестать пить настойку и я попала точно в яблочко… Точнее попал муж», — вздохнула я… Когда через несколько недель не пришли регулярные очистительные дни, я на секунду испугалась… Но потом… Я уже полностью доверяла своей судьбе. Той дороге, которая привела меня сюда. В этот мир, к этому мужчине… Значит так тому и быть…
Старичок маг, лечивший мужа, меттер Тадер, подтвердил мои предположения… Пару раз он приходил к нам в особняк после покушения, чтобы приструнить Ленара и посмотреть ногу… А потом, неожиданно для себя стал у нас довольно частым гостем. Иногда приезжал на ужин, иногда поиграть в стоун-кро (что-то типа шахмат)… Меттер раньше был одним из личных врачей королевской семьи и пользовался известностью и уважением в столице… А у нас ему нравилось. Он часто говорил, когда мы сидели втроем за ужином, что от такого светлого чистого чувства, единства душ и мыслей, какое он видит между нами, ему становится теплее на душе, и он эгоистически пользуется своим положением, впитывая эти эмоции, как живительную влагу.
— Девочка моя, у вас будет прекрасный малыш, не переживайте, — похлопал он меня по руке, — вот увидите, все будет замечательно. Ваш муж сделает все возможное и невозможное для благополучия и вашей неприкосновенности, вы же знаете нашего советника, — ухмыльнулся он многозначительно…
В тот же вечер я рассказала Ленару о ребенке. Мы еще вздрагивали от пережитого наслаждения, по коже еще проносилась дрожь, мокрые обнаженные тела еще не остудил прохладный воздух, когда я решила «порадовать мужа». Ленар тут же откатился на край кровати, от меня по-дальше.
— Мы больше не будем спать вместе, — сдавленно произнес он, — это может повредить ребенку…
— Кто вам такое сказал? — возмущенно заявила я, — это отсутствие любви и тепла может повредить ребенку, а уж никак не супружеские отношения.
— Хорошо, я проконсультируюсь с Тадером. А ты начинай утром собирать вещи. Мы переезжаем во дворец.
— Почему??? — я аж привстала на кровати. Что то после, как я надеялась, счастливого и радостного признания о ребенке, меня все больше поражают и огорчают странные выводы мужа…
— Так надо, там ты будешь в безопасности. Дворец охраняет королевская элитная гвардия, — отрезал он.
— Но я не понимаю, зачем? У нас прекрасный уютный дом… Или я чего то не знаю? — я впилась в Ленара испытующим взглядом. На одно крошечное мгновение его взгляд изменился. Но потом он невозмутимо произнес «Ничего не случилось, просто так будет лучше». Но я уже немного научилась читать его скупые эмоции, чтобы понять, он соврал…
Собираться я конечно начала… Неизвестно, какие тараканы у Ленара в голове, лучше ему не перечить… А сама вызвала на допрос врача, когда он пришел к нам вечером. Пока муж переодевался после работы, я, как профессиональный следователь допрашивала доктора. Оказывается, на советника было совершенно еще два покушения. И только чудом он опять остался жив. Когда карету изрешетили пули, Ленар наклонился за упавшим карандашом. А когда экипаж прямо на улице окружила толпа откуда то взявшихся бедняков, в количестве аж двадцати человек, сам отбивался шпагой от вооруженных до зубов «страждущих»… И опять был ранен в ногу. А я то думала, что он хромает, потому что устал и разболелась старая рана. Каков подлец! Ленар попросил Тадера не говорить мне ничего, все же обошлось… Я была в гневе… Ничего, мой скрытный, невозмутимый муж, я заставлю тебя доверять мне!
К двум комнатам, закрепленным за советником нам добавили еще несколько, под мой будуар, столовую и общую гостиную. Я как могла, превращала безликие холодные дворцовые палаты в уютные комнаты. Домашние покрывала, несколько любимых картин, ваз, статуэток. Книги, та самая памятная шкура и опять перед камином…
Ленар приходил теперь и на обед и на ужин. Дворец был огромен, и жилое крыло занимало самую небольшую его часть. А я сходила с ума от безделья. Муж не выпускал меня в город. Ни в ателье. Ни на рынок… После того, как он узнал о ребенке, Ленар превратился в одержимого тирана и самодура. Ортензия и Мари, чтобы со мной увидеться должны были записываться на прием в канцелярии. Элеонор пока приходила без проблем… Но чаще всего я сидела с книгой одна и общалась с друзьями по шкатулке… Я внимательно прислушивалась к зреющей внутри меня жизни… Думала, размышляла. Гуляла по дворцовому парку, погруженная в себя, в свой внутренний мир…
Я уже давно поняла и приняла свою любовь к этому непростому человеку, моему мужу. Закрытому, нелюдимому, упрямому. У меня болит сердце, когда я вижу, как он приходит усталый и голодный с очередного заседания. Когда засыпает прямо в кресле, а недоеденный ужин остается на столе. И я не знаю, как помочь ему, как снять хоть часть бремени с его плеч… Почему я, всегда ценившая свои удобства и благосостояние превыше всего и всех, сейчас судорожно ищу способ облегчить его тяготы, с радостью и удовольствием, обеспечиваю ему домашний уют и комфорт?.. Все, что могу, что в моих силах… Мне хотеться оградить его от трудностей, приковать к себе стальными цепями, быть рядом каждую секунду. Но понимаю, что привязывать к себе такого человека нельзя, да и не возможно. Слишком он уж гордый и самодостаточный. И если удастся сделать из него послушного раба, это уже будет не тот, человек, которого я люблю, которым восхищаюсь…
