Секреты серой Мыши (СИ) - Страйк Кира (читаем книги .txt) 📗
Однако, по большому счёту, меня это мало заботило. Фрейлинский корпус не находился в юрисдикции экономки. Она, конечно, выдавала нам зарплату, но была всего лишь исполнительницей господской воли.
А ещё у меня были Надин и Лукреция — старшая повариха на кухне. В силу равного статуса и отсутствия точек пересечения интересов, которые можно было бы «делить», две женщины уже давно и плодотворно «дружили» против экономки, попутно опекая меня. Так что ни раздетая, ни голодная я не сидела.
И даже Люся, включив остатки разума, сообразила, что со мной совершенно не полезно открыто враждовать.
Так что в бытовом смысле моя жизнь во дворце была вполне сносной.(Ещё бы дурацкие полосатые кресла из комнаты убрали — и вообще красота.) Чего никак нельзя было сказать о второй стороне медали.
— И что меня здесь ждёт, если не найти способ всё изменить? — расшивая маленького мягкого мишку, в тысячный раз задавала я себе этот ставший уже риторическим вопрос, — Из одной ловушки обстоятельства загнали меня в другую.
Я, кстати, нашла способ связи с Тео. Хотя бы иногда с королевской почтой появилась возможность (пусть и дорого) отправлять брату письмо или, как сейчас планировала, посылочку. Ради этого даже взялась за ненавистную иголку. Но я точно знала, что он ждёт вестей и будет страшно рад моему подарочку.
Закончив с вышивкой мордочки, поцеловала своего корявого медведя в нос и взялась дописывать письмо.
«… отправляю тебе нового друга, надеюсь он тебе понравится. Пусть мишка теперь охраняет тебя так же надёжно, как охраняет меня твоя монетка. Обязательно напиши, как ты его назовёшь. Очень сильно скучаю, мой дорогой, и мечтаю тебя обнять…»
И тут я на себя, наконец, прям по-настоящему разозлилась. Смотри-ка, заладила:
— Что со мной будет — что со мной будет?! Да ничего нового не будет, пока ты (в смысле, я) не перестанешь «размазывать манную кашу по тарелке», не возьмёшь себя в руки, не примешь уже конкретного решения и не начнёшь думать и действовать конструктивно.
Информация, собираемая мной всё это время, но находившаяся до сих пор в состоянии «пазлов в мешочке», вдруг сложилась в общую картину. Ну, конечно не совсем «вдруг» — безусловно я долго её колибровала, тасовала и пыталась разложить по полкам. Просто пришёл тот момент, когда решение стало очевидным.
— Всё, хватит «жевать сопли». Все твои дороги, дорогая, как ни крути, ведут к колбасе.
Принеся с собой долгожданное облегчение, меня охватила та самая, ничем пока на самом деле не обоснованная уверенность, что всё получится.
Глава 32
К такому выводу (о колбасе) меня привела целая цепочка логических рассуждений и незначительных, на первый взгляд, событий.
Кем я вообще могла стать в этом чужом для меня времени и мире, исходя из не такого уж и широкого набора имевшихся в наличии навыков? Гувернанткой?
— О, не смеши себе то самое место, где спина заканчивает своё благородное название! — критиковала свои фантазии я сама. — Это ты знаешь, что имеешь многолетний педагогический опыт. А для всех остальных Таис дю Белле — всего лишь семнадцатилетняя девчонка на «не пыльной» фрейлинской службе у герцогини.
К тому же простое гувернёрство — вообще ничего не меняет в ситуации. Открыть школу для девочек?
— Возвращаемся к пункту про семнадцать лет. Ждать до приличествующих этой идее как минимум сорока — нет уж, увольте.
Один за другим отвергались приходящие в голову варианты.
Заняться писательством? Стать новой величайшей звездой французской драматургии?
— Без комментариев. Самой смешно. Нет, я могу, конечно, пересказать кучу историй из прочитанных в прошлой жизни толстых книг и даже приврать пару-тройку эпизодов. Но вот чтобы прямо писать на бумаге… Все эти «скандалы-интриги-расследования», хитросплетения сюжетных линий… Никогда не пробовала.
Нет, начинать надо с того, что хорошо знакомо. И это должно быть нечто прикладное, без претензий на «мировую славу». То, что будет востребованно всегда и можно начать делать не привлекая к себе особенно пристального внимания.
Так вот и выходило, что колбаса — самое оно. Во-первых, это то, что я на самом деле отлично умею делать. Во-вторых, этот деликатес здесь и так уже производят, и я со своим будущим производством не создам эффекта разорвавшейся бомбы. Нам оно ни к чему. Вовсе не горю желанием отбиваться от назойливых вопросов, а они однозначно возникнут, если перестараться с новизной самой идеи. Не готова я к этому. По крайней мере пока.
Так вот, о чём это я? Да, колбасу производят, но это тот ещё «деликатес», во всех смыслах этого красивого слова. Имеется ввиду, что местная колбаса мало того, что безумно трудоёмка и дорога в изготовлении, а посему является достоянием стола лишь для знати, так и на вкус представляет собой самую обыкновенную котлету в оболочке с маленьким сроком годности. А это ещё не колбаса. Это — мой главный козырь!
Эх, да если ж угостить местную богему каким-нибудь копчёным сервелатиком или настоящей «краковской» — это ж… М-м-м! На этом можно отлично сыграть! А если предварительно ещё и создать моду на новое лакомство для гурманов?
Однако ко всем этим оптимистичным размышлениям совершенно закономерно приложилась просто гора проблем и сложностей, которые неизбежно придётся решить прежде, чем вообще браться за дело.
Где взять деньги для того, чтобы было из чего сваять хотя бы первую палку сервелата? И сколько их вообще нужно? Занимать совсем юной пигалице — не у кого. Даже к очень расположенному ко мне Марку я пока не могу обратиться с подобной просьбой. Нет. Купец — эталон крепкого «земного» предпринимательства. Он абсолютно не склонен к авантюризму, всё надёжно просчитывает, использует проверенные временем идеи и совершает взвешенные действия, ведущие к успеху наверняка. Да у меня просто рот не выговорит предложить ему занять мне денег, к тому же не на «дамские шпильки». Это будет самый крайний вариант, и то… Ну очень сомнительно. Остаётся только копить в режиме жёсткой экономии.
А вот когда потребуется много мяса, прям уже в промышленных масштабах — тогда я к нему точно обращусь. Думаю, приемлемые условия сотрудничества мы с ним создать обязательно сумеем. Поди, ценой на сырьё не обидит свою безбашенную «родственницу».
Вопросы сбыта потом тоже можно будет обсуждать в том числе и с ним.
Очень сильно меня волновал вопрос увеличения сроков хранения будущих вкуснях. Мне до зарезу нужна была селитра. Точнее безопасная пищевая нитритная соль. И эта задачка почище первой будет. Придётся перевернуть всю библиотеку, разворошить все самые пыльные уголки памяти (а поковыряться было в чём, нужно только очень постараться — всё ж таки я, в своё время, досконально, до последних мелочей изучала все малейшие детали производства, включая изготовление самих составов) и «хоть чучелком, хоть тушкой» обязательно найти решение.
Следующим важнейшим жирным вопросом стояла мясорубка. Настоящая. Не те страшные местные агрегаты, один из которых я как-то заметила в подсобке графской кухни — что-то подобное годно только для изготовления мелкодисперсной продукции, типа сосисок — а нормальный агрегат для измельчения мяса. Собственно, местная колбаса имела такой неинтересный вкус именно из-за несовершенства оборудования. Эти орудия пыток больше «жевали» сырьё, нарушая его структуру, чем рубили. А это очень важный нюанс в вопросе производства достойного продукта. Придётся создавать чертёж примитивно-дубовой мясорубки — аналог старой советской техники с «ручным приводом».
Один из вопросов неожиданно решился сам собой.
Во дворце намечался очередной пышный приём, уже не помню по какому поводу. А! Да двадцать седьмой день рождения старшего отпрыска — же! Герцогине принесли известие о том, что ранее отказавшаяся по причине «нездоровья» присутствовать очень важная дама, всё-таки изволит быть. Жозефина, с одной стороны, была страшно довольна тем, что даму всё-таки удалось заманить на мероприятие. (Кажется, был у них какой-то давнишний скрытый конфликт, который необходимо было разрешать, ибо знакомство это было чем-то очень полезно делам герцогства. Я глубоко не вникала, да и не суть. Главное, что обиду этой самой мадам перевесило любопытство, возникшее на почве стремительно распространявшихся слухов о новом необычном развлечении, имевшем место на приёмах во дворце Жозефины.)
