Марионетка. Странная связь (СИ) - Мельрих Ксения (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— Со мной все в порядке! — обозлился пацан. — Хватит всем задавать мне этот вопрос!
— Мы все отстанем от тебя, когда ты перестанешь скрытничать, прогуливать уроки и вернешься к занятиям музыкой! — я начала выходить из себя. — Я понимаю, у нас у всех сейчас непростое время, но делать глупости, о которых потом будешь жалеть, не стоит.
— Да идите вы все куда подальше! — закипал Киря. — Я к вам не лезу, что хочу, то и делаю. Я уже взрослый!
— Сказал тот, кто до сих пор еду себе разогреть не в состоянии! — я хотела перевести все в шутку, понимая, что теряю нашу связь, но ничего не могу сделать. — Ни ты, ни я еще не взрослые. Мы несовершеннолетние, мы априори не можем делать то, что нам взбредет в голову. Ты связался с плохими людьми? Влюбился? Начал принимать наркотики? — я выпалила мучавшие меня вопросы залпом. — Мне ты можешь сказать что угодно, я твоя сестра, я все приму.
— И чем ты мне сможешь помочь? — в его голосе сквозила издевка. — Находясь за тысячи километров, заложница в доме своего отца, которому ты на хрен не нужна была 16 лет!
Это было сильно. Ему больно, его что-то мучает, а как ему помочь, облегчить его страдания, если он закрылся от всех.
«Не осуждай его. Ты скрываешь от него многое, — вклинилась в мои мысли совесть. — врешь, плачешь по ночам в подушку от отчаяния, зная, что никто не в силах помочь. А что, если он переживает подобное? Пусть он и младше тебя, но уже не маленький мальчик. У него тоже могут быть проблемы.»
— Ты прав, — сдавленно произнесла я. — Все так. Но это не значит, что я перестала быть твоей сестрой, что ты не можешь мне доверять. Я, конечно, плохой советчик, но не так уж и бесполезна, как тебе кажется.
— Повторяю еще раз, все у меня в норме! — злился брат. — Это все? Тогда пока, мне пора.
— Киря, подожди… — сказала я коротким гудкам. Он бросил трубку.
Я швырнула телефон в стену и закрыла глаза. Ну что мне делать? Как мне помочь ему? Ведь явно что-то происходит! И если не вмешаться сейчас, последствия могут со временем быть катастрофическими. Я вспомнила нашего соседа Юрку. Хороший был парень, умный интересный. Он пришел с армии, когда мне шел 13 год. Я часто видела его во дворе, играющим в футбол с ребятней, помогающим матери выколачивать пыль с ковров, помогающим бабушкам донести тяжелые пакеты. Он работал много и тяжело. Но всегда был на позитиве, такой энергичный, веселый. А потом он резко изменился. Через полтора после прихода его словно подменили. Он стал неделями пропадать где-то, превратился в нервозного неряху, вечно клянчившего деньги у соседей и даже ребятишек. А потом он вообще слетел с катушек. Стал гонять свою маму и старшую сестру, жившую в том же доме с мужем и ребенком. Пару раз обе щеголяли с фингалами. А потом он исчез на несколько месяцев. Осенью следующего года его труп нашли в лесу, закопанного в земле, как собаку. Он был наркоманом, а ведь никто подобное изначально и предположить не мог.
Конечно, я не думала, что мой брат подсел на какую-нибудь химию, но что-то с ним определенно не так. Нужно было что-то делать, нельзя вот так сидеть сложа руки и ждать, когда жизнь моего брата пойдет ко дну.
Вскочив с кровати, во власти суровых мыслей, я прибрала постель и пошла умываться. Посвежевшая, переоделась в свежую одежду и спустилась вниз выпить кофе, хотя тут запрещается сей напиток до 18 лет. Но мне очень хотелось привести мысли в порядок, а он с этим всегда успешно справлялся.
Экономка готовила завтрак. Я вошла на кухню и поздоровалась. Она сочувственно спросила:
— Как ты? Справляешься? Тебе сейчас, должно быть очень тяжело. Все разом свалили на бедного ребенка.
Я поглядела на нее непонимающе, а потом ошарашенно ахнула:
— Так вы тоже из этих что ли, Иных?
Женщина кивнула, переворачивая на сковороде поджаристый ломтик курицы.
— Здесь все такие. — она виновато улыбнулась, словно сделала что-то нехорошее. — Мы не можем жить с людьми под одной крышей долго, они станут что-то подозревать, испытывать на подсознательном уровне страх. Хочешь сэндвич с курицей? — она взяла свежую булку хлеба и начала резать. — Тебя это удивляет?
— Немного, если честно. — призналась я. — Как-то странно, что Вы работаете прислугой, обладая равной с ними силой и возможностями.
— Так устроен мир, — пожала она плечами. — Кто-то должен заботиться о других, разве не так?
— Ну не знаю! — не согласилась я с таким взглядом на вещи. — Поесть себе может сделать каждый.
Она улыбнулась мне, словно я не разумная дитя. Ну таким я себя, в принципе, и чувствовала, едва переступив порог этого дома.
— Как и у людей, у нас существуют сословия. Есть знатные и богатые, есть средний класс, а есть те, кто вынужден заботой о других добывать себе пропитание. — она все-таки положила мне на тарелку бутер. — Чай будешь?
— Лучше кофе. — покачала я головой. — У меня сегодня была тяжелая ночка.
— Как и у всех в этом доме! — услышала я голос отца, появившегося на пороге. Он был свеж, как всегда при параде, немного устал. — Доброе утро, дамы. Тебе кофе еще рано. — бросил он мне, не глядя на меня. — Накрывать мне не надо, сэндвич я съем по дороге. Приятного аппетита и хорошего дня.
Он забрал с моей тарелки мой бутер, обернул его салфеткой и пошел через дверь черного хода, ведущего с кухни к гаражу. Людмила Ивановна даже не успела сообразить, что сказать, возразить, сообразить. Она ошарашенно глядела в спину хозяина.
— Что это с ним? — прошептала она одними губами явно сама у себя.
— А что не так? — быстро вклинилась я.
— Он никогда так не здоровается. И еду чужую не возьмет, он очень брезглив. — протянула женщина, занятая своими мыслями. — Неужели вчера был закончен обряд?
— Что за обряд? — даже слегка привстала я со стула, сгорая от любопытства.
— Изъяв… — она вдруг резко замолчала и поглядела на меня сердито. — Никакого кофе детям! Сейчас приготовлю чай и завтрак. Заговорила меня совсем, чуть курицу не проглядела!
Я с трудом подавила стон. Ну почему тут постоянно что-то скрывают? Или у этих Иных фишка такая — говорить а и не говорить б? Пипец какой-то! Не став дожидаться завтрака, я пошла наверх, оделась потеплее и пошла на улицу. Мне надоело сидеть в четырех стенах, да и голова уже пухла от всех этих мыслей. Едва оказавшись на свежем воздухе, я почувствовала, что зима наступила. Было не меньше минус пятнадцати, мороз быстро отрезвил меня, я пожалела, что не взяла перчатки. Стоило мне сделать десять шагов по вычищенному двору, как зазвонил телефон. Я поглядела на дисплей и радостно улыбнулась. Сердце учащенно забилось, изо рта повалил горячий пар.
— Привет, красавица! — услышала я голос Никиты. — Я уже несколько дней дозвониться до тебя не могу, а на сообщения ты не отвечаешь. Ты как? В больнице все еще? Я спрашивал, куда тебя положили, но меня на фиг послали, заявили, что это военная тайна. Я соскучился.
— Я тоже! — искренне засмеялась я, чувствуя, как тепло и тихое счастье разливаются в груди. — Я дома уже. Но выходить пока нельзя. Прости, что не отвечала, столько всего навалилось, что…
— Я чуть с ума не сошел, когда мне сказали про тебя и тот взрыв! — поделился он переживаниями. — А как увидел тебя там на полу израненную… Это жуть просто! Ирка, кстати, в истерике билась, за ней даже ее мама приехала. Она все говорила, что ты чуть не умерла, а она так с тобой ужасно поступила, выбежав за две минуты до взрыва. Ведь она там тоже могла оказаться.
— Да, ей очень повезло! — внезапно я осознала это и испугалась за девушку. Она ведь действительно могла пострадать. — Как каникулы проходят?
— Без тебя плохо, — вздохнул он почти натурально. — Ты посмотрела мое видео? У нас скоро выступления на батлах, точно не получится прийти?
— Мне очень бы хотелось там быть, поддержать тебя, я ни разу не видела такое вживую. — призналась я с сожалением в голосе. — Но меня никто не отпустит.
— А в школу ты придешь в понедельник? Или ты еще не поправилась? — в трубке были какие-то помехи, словно рядом с ним шумела вода.
