Давай поиграем, дракон! (СИ) - Тараторина Даха (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Старая Зинерва, кряхтя, не поленилась приподняться и поучаствовать в обсуждении:
— Отведём девочку к древу. Мы ведь все явились сюда, чтобы, хе-хе, разбавить скуку, так чем это представление хуже испытания стихиями?
Ювеналий просиял: это был не самый выгодный для него вариант, но более, чем неплохой.
— Древо?
— Древо, — кивнул Эмрис.
Семья Ангуссон не выдала себя ничем: Ленора недовольно поджала губы, Сэм взмахнул кулаком, предлагая насадить на ветку потолще самого Ювеналия, Леонард крепче обнял невесту, всеми силами источая флюиды ненависти, а Пижма со всей возможной достоверностью изобразила растерянность и, якобы не понимая, о чём речь, заозиралась по сторонам.
Дракон склонился к её уху, делая вид, что разъясняет правила игры, но на деле прошептал:
— Всплакнуть от страха сможешь?
— Вот ещё! — фыркнула Пижма, старательно выдавливая слезу. Собачки. Маленькие, миленькие, бездомные собачки. Бультерьеры, откусывающие Ювеналию голову… Проклятье! Нет, зарыдать не получается.
Агент очень надеялась, что реальный страх будет не заметен под маской напускного и что ни одна живая душа не поймёт, насколько на самом деле ей не хотелось проходить через огромный опустевший зал, подниматься по крутой винтовой лесенке, слыша, как в спину дышат насытившиеся хлебом и жаждущие зрелищ люди, и открывать явно неспроста очень крепкую и очень толстую дверь.
Пятеро членов совета магов с трудом уместились на узкой площадке, оттеснив девушку к лестнице.
— Так вы, может, и без меня тут справитесь? — на всякий случай предложила Пижма, но заклинание уже сплелось в единую вязь, налилось цветом, сложилось и вытянулось в повторяющую выкованный старательным мастером по периметру двери узор. Сияющее переплетение нитей наложилось на мёртвый рисунок, вдыхая жизнь и заставляя его двигаться, отпирая магический замок.
Леонард взял её за руку, готовясь шагнуть первым.
— Куда? — с другой стороны в него вцепился председатель и, поддержав требование заклинанием, заставил дракона замереть. — В эту комнату ваша дорогая невеста пойдёт одна.
Пижма не увидела ни раскрывшегося в растерянности рта Леноры, ни ползущих на лоб бровей дяди Сэма, ни борющегося с обездвиживающим заклятьем Лео. Она лишь ощутила, как сжимающая её руку ладонь исчезла и, прежде чем обернулась, — толчок в спину, закрывающаяся позади дверь и яркий свет.
А потом темнота, гложущая изнутри опустевшее тело.
— А вот сын одной моей подруги уже имеет свой бизнес, — наваливая порцию плова пощедрее сообщила мама. Разумеется, невзначай и ни на что не намекая.
Женщина угрюмо колупнула вилкой в тарелке, краем глаза следя, чтобы разрисовывающая обои дочь, заброшенная к бабушке на выходные, не натворила что-нибудь, что заставит старушку передумать.
— Флаг ему в руки, — от души пожелала гостья, не в первый раз выслушивающая хвалебные оды сыну маминой подруги.
— А высокий какой! Не то что твой бывший, — мама отмерила в воздухе максимально доступный рост, но поскольку сама до модели не дотягивала, идеал в её фантазиях тоже ограничился метром с кепкой.
— И где были мои глаза, когда я замуж выходила, — вполголоса проговорила героиня давно знакомую песню.
— И где были твои глазоньки, когда замуж выходила?! — не стала оригинальничать мама и повторила вопрос, который задавала всякий раз при встрече и который, если уж честно, не раз втайне задавала себе и её дочь. — А этот хорош же! Ну хорош! Глаза голубые, волосы густые, усы — во! — усы, как улов заправского рыбака, после каждого повторения истории стабильно росли. Сегодня их длина достигла размеров среднестатистической щуки. — А то гляди, помрёт мамка, внуков не повидав!
— А я тебе кто?! — возмущённо пискнула из комнаты имеющаяся в наличии внучка.
Но бабушки во всём мире известны умением стоять на своём:
— Значит, за вторым идти пора! — безапелляционно заключила она.
— Куда за ним идти? Где дают и по чём?
— А ты не ёрничай. Вон сестра третьего уже воспитывает, а ты чего ждёшь? Я дело предлагаю. Хороший мужик, вот как есть хороший! Ох, совпадение-то какое! — в дверь позвонили лишь на мгновение позже нужного, и минуту назад собирающаяся помирать молодая бабушка подхватилась с такой прытью, словно готовилась сдавать спринт.
Вошедший, как и полагается сыну маминой подруги, был усат и пузат; волосат тоже был, правда мама забыла уточнить, что растительность стройными рядами давно перемаршировала с макушки на руки и грудь, залихватски выглядывающую из полурасстёгнутой рубашки в лучших традициях любовных романов. Под мышкой идеал мужчины зажимал букет шикарных, хоть и не слишком свежих роз, а на пальце напоказ раскручивал брелок с оформленным стразами узнаваемым автомобильным логотипом.
— Сын маминой подруги, — представился он, протягивая сосватанной ему красотке сначала руку с брелком, а потом, сообразив, что перепутал, цветы.
Розы тяжело душно воняли, заставляя бежать чуть ли не в чистое поле, лишь бы продышаться свежим воздухом.
— Очень приятно. Неудачница, разведёнка с дурным характером и опаздывающая в клуб с полуголыми мужчинами алкоголичка, — соврала несостоявшаяся невеста на одном дыхании и, стараясь обойти благоухающий веник по широкой дуге, выскользнула из кухни, а там и из квартиры. — Спасибо, мам! Я пойду. До завтра!
Мамам свойственно оставаться недовольными.
Учишься в школе — учись, а не смотри на мальчиков. И не дай бог сблизиться с кем-то до той страшной границы, когда не хочется ночевать дома.
«Вот закончишь школу — делай что хочешь», — говорят они, но не предупреждают, что после школы есть ещё и институт, поступление в который не делает новоявленную студентку автоматически взрослой, а лишь заставляет маму перефразировать требование в «стукнет восемнадцать — делай что хочешь», а следом и «получишь красный диплом — делай что хочешь» («выйдешь замуж», «доживёшь до моих лет», «вот помру и…»). Но самое страшное начинается тогда, когда мама начинает задумываться о внуках. И, разумеется, послушная дочь тут же должна начать жаждать детей, а ежели она не жаждет их добровольно, приходится заставлять её жаждать. Потомство вне брака? Ужас какой! Срочно, срочно надо замуж, а то «мать в твоём возрасте двоих родила!». А как замуж-то, если всю жизнь, кроме учебников и репетиторов, ни с кем не общалась? Дети, как известно, он отличных оценок в дневнике не появляются и, как ни странно, от золотой медали или красного диплома тоже.
Но мама хочет. Значит надо. Не отставать же от идеальной по всем параметрам сестры!
И вот послушная девочка выходит замуж и рожает, чтобы познакомиться с главной фрустрацией в жизни: дети бабушкам нужны, исключительно чтобы баловать, а воспитывать и содержать их придётся самой.
Но и этого мало. Наигравшись с первым, бабушка скоренько начинает хотеть второго внука, а имеющегося спешит окрестить избалованным эгоистом. А поскольку к этому времени зятёк успел превратиться во врага народа, рекомендует сменить шило на мыло и сама ищет подходящую партию для дочери. Разумеется, среди тех вариантов, которые посчитала бы приемлемыми для себя лет двадцать назад.
Всё это бывшая послушная дочь собиралась высказать маме уже много-много раз. Но… Разве кто-то мешал ей думать своей головой? Родители на то и родители, чтобы заботиться о тебе куда больше, чем ты сам, иной раз норовя задушить вниманием и желанием сделать как лучше. Но все решения она до сих пор принимала сама. И, кажется, ни одно из них не стало правильным.
Она так и сидела на скамейке во дворе родительского дома, глядя, как мельтешат фигурки в квадрате света. Всё правильно, всё так, как у людей. Но чего же не хватает? Почему в груди пусто, а рука при малейшем испуге рефлекторно тянется к бедру, на котором отродясь не было кобуры? Это идеальная жизнь. О ней она всегда мечтала, ведь правда?
— Ну наконец-то! Я уж думал, что не найду тебя!
Тонкая, но крепкая ладонь сжала её плечо. Запах ромашки. Почему он кажется знакомым?
