Магия пространства (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна (мир книг TXT) 📗
— Съешь что-нибудь, — сказал Цертт, не поворачиваясь ко мне, — Так надо.
Я оторвала кусок от какой-то обгорелой птицы и сунула в рот. По крайней мере, я могла примерно опознать то, что я ем, в отличие от других кусков мяса и непонятно из чего слепленных лепёшек.
— Цертт, у тебя ведь наверное травма плеча сзади, — сказала я, — тебе нужен целитель.
— Не нужен, — ответил тот таким тоном, что ни возражать, ни задавать вопросов я не посмела.
Аборигенам вроде как полегчало при виде того, как мы мирно приняли их пищу. Шаман завязал какую-то беседу с Церттом.
— Он согласен с тем, что вождь нарушил волю духов и принял справедливое возмездие, — оповестил меня ректор, — Ты всё, поела, пришла в себя? Тогда пойдём делать то, зачем пришли.
Нас проводили к спрятанному в зарослях невысокому колодцу, обложенному камнем и почти доверху наполненному водой. Я убрала с поверхности воды несколько плававших по ней листьев.
— И как он включается? — спросила я.
Шаман стал что-то говорить.
— Думай о том, что ты хочешь увидеть, — перевёл мне рядом стоявший Цертт.
Тёмная от тени деревьев вода в колодце всколыхнулась, а когда она полностью успокоилась, я увидела. Винсент. Одетый в тёплую куртку, он сидел в беседке королевского парка. Рядом были неизменные Хант и Барис, а ещё две девушки, блондинка и брюнетка. С удивлением я узнала в них своих бывших подруг — Венну и Кирику. Какие они красавицы… Ну надо же, отношения с парнями до сих пор поддерживают, даже после окончания академии и вынужденной разлуки с ними. Молодцы! Все улыбались, что-то говорили… Принцессы Асель там почему-то не было. Постепенно я стала слышать и звуки от колодца. Кирика достала из корзинки бутылку вина с парой бокалов, и сказала:
— Первый бокал — молодожёну!
— Нет, — улыбнулся Винсент, — мы сегодня не пьём. Завтра очень ответственный день.
— А что у вас завтра? — полюбопытствовала Венна, прижимаясь спиной к Ханту.
— Завтра мы наконец-то собираемся делать то, чему были посвящены несколько лет работы наших учёных, теоретиков и экспериментаторов. Начнём создавать звезду.
Эти слова Винсента были последним, что я услышала. Изображение на воде исчезло. Я продолжала вглядываться и думать о Винсенте, но всё было тщетно.
— Цертт, мне ещё надо, там такой интересный разговор! — с досадой повернулась я к ректору, — Про какую-то звезду.
Но он не внял.
— Посмотрела, и хватит! Всё с его высочеством в порядке. Остальное можно будет узнать из газет, я думаю.
— А ты сам не хочешь посмотреть что-нибудь?
Ректор отрицательно качнул головой.
— А я хочу, — сказала я, — Ещё нам нужно узнать, где находятся останки Арнель Бринн.
Цертт странно на меня посмотрел и стал в свою очередь вглядываться в колодец. Вода знакомо всколыхнулась и я наконец-то додумалась включить магическое зрение. От Цертта к колодцу направлялась чёрная дымка и окутывала каменную кладку по периметру. Ах он гад! И не сказал мне, что просто надо магическую энергию подавать, я-то думала, что тут какое-то волшебство — духи там и тому подобная мистика — а тут ничего особенного, обыкновенная магия!
Поверхность воды, между тем, успокоилась и возникло изображение — непроглядная темнота, потом земля, покрытая снегом, потом она вроде бы отодвинулась и стали видны какие-то кусты, похожие на малину, потом дальше — хозяйственные постройки, здание, которое тоже в свою очередь отодвинулось, и вот, наконец, укрытая снежной шапкой вывеска на этом здании — "Аптека Бринн". После этого изображение исчезло.
— Странно, — задумчиво сказал Цертт, — мы же их в первую очередь проверили с артефактом истины.
— О ком ты? — поёжилась я, словно от того снега, который только что видела на воде.
— Видишь ли, — вздохнул Цертт, — испокон веков маги, не доживающие до старости, умирают в подавляющем преимуществе по одной причине — их убивают собственные родные. Злость, зависть, какие-нибудь не оправдавшиеся надежды, ревность… Пожилому сыну становится невыносимо видеть молодого отца, жене — мужа, родителям — дочь, отказавшуюся выходить замуж, и так далее. Поэтому, когда происходит убийство или исчезновение мага, тайная служба всегда начинает поиск убийцы среди его родственников. Вот и когда перестал работать артефакт Арнель — а я не смотрел на него ежедневно и точно не знаю, когда именно она умерла — мы допросили семью Бринн, которую она собиралась навестить перед отъездом — мать, отца и старшего брата. Но они все рассказали, что Арнель заходила к ним, попрощалась и ушла из дома. Ладно. Вернёмся, расскажем в тайной службе о том, что узнали, пусть снова разбираются.
— Теперь нам надо выяснить, что такое этот оракул, — напомнила я после некоторого молчания, — Только как мы будем это делать?
Я обошла оракула по кругу. С виду — обычный колодец. Вот бы нырнуть туда с аквалангом… Я сходила к своему рюкзаку и зажгла фонарик, который поднесла вплотную к воде и попыталась рассмотреть, что находится в колодце. Но увидела лишь стенки колодца на небольшую глубину. Обычные каменные стенки.
— Цертт, позови-ка сюда нашего шамана, — попросила я, — он ведь маг воды. Вот и пусть тут воду уберёт, а мы посмотрим, что там.
Цертт одобрительно хмыкнул и исполнил задуманное. Шаман сперва трясся и отнекивался от такого святотатства, но потом Цертт надел ему на шею какой-то амулет, ярко блестящий бриллиантами, и повелительно что-то сказал. Шаман подошёл к колодцу и стал тупо на него смотреть. Я подумала, что ему наверняка не хватает ритма бубнов, прочитала вслух заклинание сосредоточения, а потом запела:
У шамана три руки, о-о-о,
И крыло из-за плеча, а-а-а,
От дыхания его, о-о-о,
Разгорается свеча…
Голос мой, надо отметить, и впрямь стал несколько мелодичнее, чем в детстве, как когда-то обещала мне гувернантка. Если можно так сказать про мой нынешний вокал, отдалённо напоминающий тембр голоса солиста группы "Пикник". Как бы то ни было, а, похоже, моя подпевка помогла шаману войти в нужное состояние, и он уже по правде раскочегарил свою магию. Вода из колодца стала подниматься ровным столбиком, как будто она замёрзла. Наконец, у этого столбика показался илистый конец, и я нырнула в темноту колодца со своим фонариком. Цертт присоединился ко мне и тоже светил туда. Смотрели мы долго — хотелось запечатлеть в памяти все детали того, что мы увидели. А увидели мы большую и чистую пятиугольную плиту, выступающую над дном. По этой плите были начертаны какие-то знаки, похожие на руны, и вделано множество драгоценных камней, причём самые крупные из них были фиолетовыми и тёмно-красными. Цвета магии разума и пространства.
— Зарисовать бы, — сказала я.
В колодце мой голос отдавался странным эхом.
— Нет нужды. Дома зарисуем по памяти, менталист нам поможет, — ответил Цертт.
Мы выпрямились, и шаман с облегчением обрушил воду обратно в колодец, а потом, шатаясь, обессиленно прислонился к стволу дерева.
— Вот и ещё одной загадки в моей жизни не стало, — безрадостно сказал ректор.
— Да ты что, Цертт, мы же сможем такого же оракула у нас в академии сделать! — засмеялась я.
— Только подарим его какому-нибудь нашему недоброжелателю, чтобы к нему народ ломился.
— Да где ж ты его найдёшь, недоброжелателя? Тебя ж почти все боятся и желают только добра! — продолжала смеяться я.
Моё настроение после выполненной миссии подпрыгнуло вверх. Всё, что сегодня произошло в племени, стало казаться далёким — настолько впечатлили видения оракула и его разгадка.
Мы отдохнули, поели принесённые с собой продукты.
— Цертт, расскажи всё-таки, откуда ты знаешь язык и обычаи этого племени.
— Я тут жил, примерно год. Сначала хотел узнать, куда Валент пропал, а потом просто, чтобы язык выучить.
— И что, ты видел Валента, показанного оракулом?
— Видел. Он жил в какой-то хижине с темнокожей женщиной. Когда я уходил, у него уже родился сын. Я так и не смог понять, где это место и что за язык они использовали.
