Самая главная злодейка (СИ) - Ильина Ольга Александровна (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
проходило с ночи бала, когда страшное видение будущего разбило ей
сердце. Она ведь знала, что принц сделает это, знала давно, и все
равно позволила этому случиться — влюбилась отчаянно и без
оглядки, а теперь…
— Да, много, но тебе не о чем беспокоиться, он любит только
тебя.
— Что? — Тея оторопела, услышав ответ Касс, на заданный, но
уже подзабытый вопрос. И столько в ее словах было уверенности и
какой-то детской правдивости, что ей захотелось поверить. — Что ты
сказала?
— А что тебя так удивило? — с недоумением обернулась Касс.
— Твои слова, он… я… не…
— Он любит тебя, а ты не меньше любишь его. Когда он еще
только собирался в Илларию, я уже знала, что так будет. Поэтому и
уговорила тетю Иолу убедить дядю Лазариэля отправить в эту
поездку именно его.
— Ты знала? Откуда?
— Это мой дар, — с гордостью ответила девушка. — Я вижу
нити любви, связывающие разных людей. Например, ты и Дэй, тетя
Мэл и король, Сэм и…
— Принц.
— Эта любовь безответна, — печально вздохнула она.
Тея тоже вздохнула. Она не знала, как реагировать на слова
своей новой подруги, стоит ли верить им? Возможно ли такое — дар
видеть любовь?
— А ты сама кого-нибудь любишь?
Касс опустила голову, смущенно порозовела и призналась:
— Я пока не знаю.
— Не знаешь, что любишь или не знаешь кто он?
— Второе. Я не знаю, кто он, но он приехал с вами.
— С нами? — удивленно приподняла брови Тея. — Но кто он?
Полукровка? Опиши его?
— Он… — Касс засомневалась и прикусила губу.
— Что он?
— Я… не знаю, как описать его.
— Почему?
— Потому что я вижу только его суть, то, что он скрывает.
— Не понимаю, — растерялась принцесса.
— У него много лиц, но я вижу только одно. Он очень красивый
для меня, но другие убежали бы от него со всех ног.
— Почему? — снова спросила Тея, и Касс после недолгого
молчания ответила:
— Потому что его лицо покрывают шрамы.
***
112
— Ты готова? — повторил Инар уже вслух, устав, видимо, от
моего молчания. Но я не могла ничего сказать, потому что меня
терзало чувство возмущения. Что за глупый вопрос? Конечно, я была
готова.
Я готова с того самого дня, как он бросил меня с рассыпанными
на полу листами контракта, такую же рассыпавшуюся и
опустошенную. Но когда дверь открылась, я застыла, пораженная. Он
стоял прямо напротив меня, так близко, такой родной и до крайности
необходимый, а у меня в душе все переворачивалось, пока не встало
вдруг, как осколок зеркала, на свое место, и я не осознала, что никуда
не поеду. То, что было шесть дней назад, увеличилось в разы. Один
его взгляд опалил меня силой своей страсти, желания, чувства
бесконечной нужды, и все мое естество — душа, сердце, разум, тело,
все, что во мне было, потянулось к нему. А я вдруг со всей
отчетливостью поняла, что он ошибался в одном — это не он слаб,
это я безвольная игрушка в его руках.
Скажет прыгнуть с обрыва вслед за ним, и я прыгну, оттолкнет
— и я рассыплюсь на части, умру в тот же миг, а одарит теплом — и
я стану самой счастливой на свете. Я хочу быть с ним, всегда, ходить
хвостом, как привязанная, заглядывать в глаза, прикасаться и делать
все, что он только захочет. Ничего другого мне не надо, ничего и
никакой жизни без него.
— То, что ты чувствуешь сейчас, помножь на тысячу и
поймешь, что чувствую я.
— Неправда, сильнее чувствовать невозможно. Я никуда не
поеду. Разорви этот чертов контракт, прошу. Это невыносимо.
Мне казалось, что я умру, если он немедленно ко мне не
прикоснется, не обнимет, не поцелует, так страшно чувствовать себя
такой… когда даже гордости не остается. Но какая здесь может быть
гордость, когда твое сердце бьется в груди напротив, когда большая
часть твоей души живет там, в нем, когда ты не целая, раздробленная
на части, но жаждешь соединить свою душу в единое целое. И это
возможно только с ним. Он не просто привязал меня к себе, он меня
на себя подсадил, превратил в жажду. Без него, я словно жарюсь в
адской пустыне, а он мой спасительный глоток живительной влаги. И
это страшно, страшнее всех кошмаров и ужасов, которые мне когдалибо доводилось испытывать. Ведь сейчас я способна была презреть
все магические ограничения контракта и умолять его опустить
барьер, который он предусмотрительно поставил, чтобы я не
наделала глупостей.
113
— Инар…
Никогда не думала, что когда-нибудь буду так просить, что мой
голос будет звучать так отчаянно. Он дрогнул всего на мгновение,
но…
— Пожалуйста…
Я знала, что он не сможет отказать, не отводила взгляда, почти
не моргала и слышала где-то на заднем плане стук собственного
сердца, бьющегося урывками, с перебоями.
Один лишь шаг, нас отделял друг от друга, он снял барьер, и я
сделала его. Не прикасалась, пока нет, но вдыхала запах, чувствовала
жар тела, купалась в излучаемом им тепле эмоций, таких сильных и
ярких, спрятанных в самой глубине.
— Поцелуй меня.
«Будет больно» — снова послышалось в голове.
«Плевать!» — выкрикнуло мое сердце.
Его глаза вспыхнули от этого крика с такой неистовостью, в них
было столько эмоций: любовь, страсть, желание и боль — мерзкая,
отвратительная, и такая живучая, даже теперь, рядом со мной она не
отпускала его.
— Поцелуй, — снова прошептала, тяжело дыша. И он исполнил
просьбу, наклонился, обжег дыханием губы и поцеловал, а я словно в
лаву окунулась состоящую из облегчения, наслаждения и
нестерпимой боли. Мы застонали вместе, он отстранился. Глаза снова
вспыхнули, теперь уже от раскаяния, но я не жалела, ни секунды.
Даже несмотря на боль, даже совершенно уверенная, что губы
превратились в один сплошной кровяной пузырь, я хотела еще.
Сгореть дотла, как мотылек, танцующий с огнем.
Он залечил ожог, снова вернул барьер, а я все смотрела ему в
глаза, отчаянно желая все повторить.
— Когда я найду способ разорвать этот демонов контракт, ты от
меня больше не избавишься, — пригрозила я, а он улыбнулся так
радостно и восхитительно, что от его улыбки я почти ослепла.
— Это ты от меня никуда не денешься, моя глупая полукровка,
— пообещали мне в ответ. — Я прикую тебя к кровати, и буду
наслаждаться каждым мигом.
Я представила сию картину во всех подробностях — я голая, он
обнаженный рядом, на мне, во мне, и облизала губы, так они
пересохли. И вдруг по взгляду поняла, что он уловил ход моих
мыслей до мельчайших подробностей, и они его тоже не оставили
равнодушным. Он набросился на меня, как голодный зверь, и снова
114
поцеловал, на этот раз ярче, глубже, сжигая кожу не только на губах,
но и на спине, больно, невыносимо, но еще более ярко, чем без этого
привкуса крови на губах.
— Прости, я слабее, чем думал, — шептал мой невозможный
дэйв, залечивая новые раны.
И он всерьез посыпал голову пеплом и клялся, что этого больше
не повторится, а я надеялась, что он снова не сдержится, да — я
сумасшедшая мазохистка, которой нравится любовь с привкусом
