С нежностью цвета огня. Книга 2 (СИ) - Тэль Аадет (книга бесплатный формат txt) 📗
— Мне кое-что не понятно…
— Да?
— Почему за столько десятилетий попасть в Зачарованный лес смогла только дочь нисса Алкмаха? Ведь раньше туда наверняка открывали телепорты, значит, могли открыть их и потом, после появления купола. Изоляция была не обязательна.
— Купол сбил внутри весь магический фон, и телепорты туда больше не открывались. А новые координаты взять было неоткуда. Да не очень-то туда и рвались, опасаясь заразиться проклятием. Понимаешь, Дари, это сейчас Зачарованный лес — интересная площадка для исследований. А тогда он был угрозой безопасности во всём мире. Когда нашёлся хоть какой-то способ избавиться от неё, все с радостью за него ухватились и поспешили забыть, что то место вообще существует.
— Проклятье ведь уже исчезло? Никто больше не превратится в нежить?
— Я даже не уверен, что оно было… За всё время выдвинули много теорий, объясняющий то, что происходило в Лесу. Теперь появилась возможность это проверить, и, пока не узнают наверняка, купол не уберут. Больше никто не пострадает.
Ошибившись с парочкой поворотов, отвлекшись на лавку художника и «срезав» путь через крохотный сквер с прудом, мы оказываемся совсем не там, где я думала — на узкой старинной улице вместо благонадёжного района с обширными участками и особняками. Вокруг ни души. Неровная брусчатка под нашими ногами давно поросла зелёным мхом, а теснящиеся друг к другу дома словно сошли со страниц учебника по истории. Их штукатурка выцвела и осыпалась, давно не открывавшиеся окна и двери обвил вездесущий плющ. Но даже так это место не утратило очарования.
— Старый город, — с ностальгией произносит Эшер, оглядываясь. — Красивейшее место… Я не был здесь с пятнадцати лет, но дорога сама нас нашла.
Он фаталист. Упоминает предопределённость уже не в первый раз и, похоже, действительно верит, что всё на свете заранее решено. Может, в этом и кроется секрет его философского отношения к жизни?
Впрочем, я в любом случае так не смогу. Отсутствие свободы воли меня угнетает.
— Не думал, что вернуться будет приятно, — говорит тихо, проведя ладонью по шершавой стене ближайшего здания. — Словно ничего и не изменилось.
У него грустный голос. Случайность, по которой мы тут очутились, начинает казаться мне не такой уж счастливой.
— Плохие воспоминания?
— Хорошие. Мы часто приходили сюда полюбоваться и загадать желание у колодца на площади.
— Покажешь?
Находясь в современном мегаполисе, сложно поверить в волшебство, а вот в таких уединённых старинных местах сами камни словно пропитаны им. Даже воздух здесь пахнет иначе — прохладой и временем.
Наши шаги отражаются гулким эхом.
Пройдя по плавно изгибающейся улочке с крохотными нависающими балконами и миновав две тенистые арки, выходим на маленькую площадь, больше похожую на внутренний дворик с деревьями и парой скамеек. В центре — круглый мраморный колодец. Прежде он был белоснежным, теперь же посерел и потрескался, но сохранил соразмерность и стройность линий.
— Брось монетку и загадай желание, — напутствует оборотень.
Кое-какая мелочь у меня в карманах ещё водится, поэтому выпрашивать у него средства не приходится. Нужно бы вообще обзавестись такой же сумкой, как у Лена, и закинуть в неё кошелёк. Просто на всякий случай. И запас еды. И тёплой одежды. А то что-то в последние месяцы случается много всего непредвиденного.
Задумавшись над желанием, понимаю, что для себя больше ничего не хочу. Судьба уже подарила гораздо больше, чем можно было мечтать: любящих мужчин, интересную работу и не один, а десятки миров, каждый из которых уникален и неповторим. Да и страшно немного снова что-то загадывать: тут, конечно, не храм, но магии-то в мире с избытком, так что кто его знает, этот колодец. Ещё одного «доброго дела» для кого-то из них нервы моих любимых мужчин могут уже и не выдержать.
— А знаешь, я, кажется, и так счастлива, — чуть растерянно признаюсь, глядя в умные, тёмные глаза Эшера. — Разумеется, есть и трудности, но мы сможем уладить их своими силами, без божественной помощи.
Он задумчиво улыбается, подбрасывая на ладони монетку, и тоже прячет в карман.
— Ты повзрослела с тех пор, как мы в первый раз встретились. Что-то произошло?
— Я едва не лишилась Рраяра. По собственной глупости.
Увидев его приподнятые в недоумении брови, покаянно рассказываю историю с храмом полностью: про клятву, реакцию, «воспитание» и забег по саду. Дослушав, Эшер интересуется, что было дальше. Я отвечаю, и как-то так само собой получается, что мы уже сидим на старой скамейке.
Когда у нас только появился Медиф, Аллеон помогал мне наладить с ним отношения, но говорить с Эшером почему-то даже легче, чем с Леном. Сродни сеансу у психотерапевта. Обычно я не люблю обсуждать свою личную жизнь с посторонними, но оборотень — потрясающе чуткий слушатель, рассказать которому об ошибках совершенно не стыдно. Он не только не осудит, а, наоборот, поддержит и объяснит наши разногласия с мужской точки зрения, которая, прямо скажем, порой далека от логики. Любой, не то что женской.
Я настолько пронзительно ощущаю нашу с ним связь, что не могу не удивиться этому вслух:
— Мы словно вечность знакомы! У тебя точно нет никакой магии?
— Точно нет. Я даже чужие эмоции улавливать не могу, как Аллеон или Рраяр, и не умею вызывать нужные, как делает это Медиф. Не говоря уж о даре Сиора.
— Пожалуй, это скорее плюс. Ничего не имею против их способностей, но иногда хочется небольшой передышки, чтобы в личное пространство никто не вторгался.
— Потом станет легче. Все лучше друг друга узнают, научатся доверять. Ещё же и полугода не прошло с тех пор, как вы познакомились. Это очень короткий срок… Холодно?
— Чуть-чуть.
В густой влажной тени прохладно, и я немного замёрзла в своём летнем платье.
— Извини, я не почувствовал перепада. Оборотни гораздо устойчивее к температуре. Идём домой. На солнце быстро согреешься.
Мы покидаем заброшенный двор и колодец желаний без малейшего сожаления.
— Ты теперь будешь жить с нами, в доме Лена?
Он встречается со мной взглядом.
— А ты этого хочешь, Дари?
Хочу. Только как поделить время и пространство так, чтобы не оказаться в роли яблока раздора?
— Разве не странно, если мы будем жить в разных домах? Хотя, если тебе неудобно или…
— Давай проясним, — по-доброму улыбается он. — Я тебе муж?
После секундного ступора меня осеняет, что вообще-то ещё нет. Не муж.
Но из-за свалившихся на нас событий и доверительного отношения я совершенно упустила это из виду.
Посмеявшись над моим растерянным лицом, Эшер приобнимает за плечи, и я с удовольствием прижимаюсь к его тёплой груди, чтобы собраться с мыслями.
— Ты забыла? — продолжает он улыбаться. — Тяжело, когда всё и сразу. Даже я ненадолго забыл, что ещё не слышал заветного «да».
Как мы могли бы остаться всего лишь друзьями? Жить по соседству, встречаться, видеть, как оба любим других, понимая, что упустили свой шанс — это было бы невыносимо.
— Мы вместе, — говорю, крепче сжимая руки у него на спине.
Не «ты — мой» или «я — твоя», а именно вместе.
— Даже если всё кажется очевидным, я должен был услышать это от тебя, — объясняет Эшер, поглаживая. И вдруг замирает: — Пойдём в храм, Дари?
— Сейчас? — уточняю удивлённо.
— Сейчас.
В его тёмных глазах редко можно поймать отражение каких-то эмоций. Они безмятежны, как если бы мы рассматривали облака, лёжа на зелёном лугу, и всё же я вижу, что его тоже что-то тревожит.
— Сомневаешься в моём желании?
— Могу я поцеловать тебя?
А для этого нужно спрашивать разрешения? Мне казалось, мы уже достаточно близки, чтобы не сомневаться в ответе.
— Медиф ведь ничего тебе не говорил, правда?
— Медиф? Нет.
Судя по его озадаченному лицу, с догадками мы оба зашли в тупик.
Иногда люди, которые просто смотрят друг на друга и не соприкасаются даже руками, выглядят гораздо более любящими и близкими, чем те, что беспрестанно целуются. Так я чувствую себя с Эшером. Но это вовсе не значит, что мне не хочется ощутить его ласку.
